— Ты видел только столицу, — покачала головой Дамиля. — Не страну. Боюсь, будешь разочарован.

— Сильно отличаются?

— Сильно. Даже сильнее чем Москва и Россия.

— Нет, не может быть. — Убежденно сказал Глеб. — Сильнее чем Москва и Россия, — не может.

На то что бы миновать центр города им потребовалось около двадцати минут. Мерседес Дамили выскочил на окраину, и пролавировав по узким улочкам, въехал на расположившуюся рядом с уходящем от города шоссе, широкую стоянку. На стоянке стояло много автобусов, большегрузных грузовиков, фургонов и трейлеров. Кроме нескольких человек у заправки и кафе, людей видно не было. Все-таки час был уже поздний. Дамиля провела машину по стоянке и подъехала к небольшому обшарпанному автобусу окрашенному в темно-оранжевый цвет. Когда-то такие машины колесили по всем сельским маршрутам Союза. Рабочая лошадка с приводом на все четыре колеса, призванная хоть как-то компенсировать великое бездорожье великой страны.

Дамиля остановила машину рядом с автобусом и, открыв дверцу, вышла наружу. Мужчины последовали ее примеру.

Передняя дверца автобуса открылась, сложившись «гармошкой», обнажив на сгибе прохудившуюся резиновую прокладку. С водительского сиденья поднялся человек, и спустившись по ступенькам вышел навстречу группе.

— Это Ветут — Сказала Дамиля.

Артем быстро окинул взглядом мужчину. Не скажи Дамиля заранее, что Ветут ей муж, сам бы он об этом вряд ли догадался. Среднего роста, дочерна загорелый, с сединой в волосах и щетине, с оттопыренными ушами и простетской физиономией, с огрубевшими руками, одетый в рабочие брюки и застиранную клетчатую рубашку, Ветут казался так же далек от ухоженной Дамили, как папуас от белоснежных снегов Антарктиды.

— Все в порядке? — Спросил Ветут Дамилю. В отличие от нее, по-русски он говорил с куда более сильным акцентом, на классическом восточном придыхании.

— Да, — Дамиля открыла багажник, и приглашающее махнула рукой мужчинам, — берите свои вещи.

Глеб подошел к багажнику, передал Артему и Сабиру их поклажу и взял свою сумку. Пока он делал это, Дамиля вытащила из салона и показала Артему упакованный в целлофан бумажный бланк, который радовал глаз разноцветными печатями и размашистой сложной росписью со множеством завитушек.

— Это лист за подписью министра по культуре, — сказала она. — В нем написано, что вы итальянцы снимающие документальный фильм о природе Бартыстана, и просьба оказывать вам возможное содействие. Сам министр — попка. Никакой реальной власти и авторитета у него нет. Но он родственник президента, так что без причины вас постараются не трогать.

— Сложно было получить? — Спросил Артем.

— Нет, — одними губами улыбнулась Дамиля, и сложив средний указательный и большой палец потерла их друг о друга, изобразив универсальный жест — наличность. — Но не забывайте, эта бумажка имеет значение только для тех кто считается с президентом. Чем дальше в степь, — тем меньше ее сила. И там — Дамиля выразительно посмотрела на Артема — можно встретить вооруженных людей, которые вообще не умеют читать. Впрочем, сейчас времена стали поспокойнее, большие люди уже все поделили… Бумагу я отдам Ветуту. Он говорит в отличие от вас говорит на местном, а русский здесь теперь знают далеко не все, особенно из молодых… Да и по легенде вам не особенно разболтаешься.

Дамиля отдала Ветуту бумагу, он скатал ее в трубочку и небрежно засунул в нагрудный карман.

— Залезайте и обживайтесь — Ветут приглашающее махнул рукой в сторону своего антиквариата.

Глеб и Сабир поднялись первыми, за ними, одолев две ступеньки и ухватившись за поручень, в салоне оказался Артем. Автобус оказался универсальной машиной, — переднюю часть занимали пассажирские сиденья, а задняя могла служить для складирования груза. Боковые стекла автобуса были прозрачными, а верхние, которые по изгибу кузова со стен частично переползали и на потолок были тонированы в темно-зеленый цвет. По бокам грузовой части располагались две откидные скамейки, достаточной длинны, что бы послужить и кроватями. В задней стенке автобуса была сделана откидная дверь, которая позволяла удобно загружать и разгружать площадку. Артем вспомнил, что в свое время такие автобусы служили и базой для создания катафалков, и тогда задняя площадка становилась местом установки гроба, а на пассажирских местах полагалось сидеть безутешным родственникам. Эту мысль он постарался отогнать… Здесь же вся задняя площадка была забита под завязку. Среди прочих коробок там угадывалась большая палатка, пластиковые бутыли с водой, металлические канистры с горючим, и двухместная гондола с пропеллером, которая, как догадывался Артем, являлась частью полуразобранного мотодельтаплана.

Больше всего однако, впечатляло рабочее место водителя. Один взгляд на него перенес Артема во времена беспечального детства. Оплетенное проволокой в белом кожухе рулевое колесо, стеклянная розочка, венчающая рычаг переключения передач, наклеенные там и сям фотографии полуголых красоток из иностранных контрабандных журналов, картинки с символикой заветных импортных товаров вроде джинсов «Левис» и сигарет «Мальборо», и на перегородке за водительским креслом — здоровенный портрет Софии Ротару, с надписью «фестиваль Юрмала 88»… Это был не автобус, а музей ушедшей эпохи, и Артем с трутом подавил в себе нахлынувший поток воспоминаний, который одолевает любого человека, когда он вдруг натыкается на анахронизм в виде старой открытки с датой, или на заложенный в книгу трамвайный билет вышедший из обращения лет 10 назад…

Артем уселся на ближнее к кабине сиденье, и посмотрел в окно. Дамеля что-то напутственно выговаривала Ветуту, потом чмокнула его. Ветут приобнял ее за плечи, отошел на шаг, постоял так несколько секунд и развернувшись быстро забрался в автобус.

— Все готовы? — Спросил он с порога.

— Готовы, — переглянувшись с остальными, ответил за них Артем.

— Тогда поехали, — забираясь на водительское сиденье сказал Ветут.

Он повернул ключ зажигания и движок заработал, передавая дрожь на весь автобус. Ветут включил фары, положил руку на розочку и автобус медленно тронулся с места. Артем посмотрел в заднее стекло. Дамеля стояла у своего «Мерседеса» и смотрела им вслед. Потом автобус завернул за фуру и женщина скрылась из вида. Вскоре Ветут вывел автобус на шоссе, и в лобовом стекле поплыли подсвеченные светом фар полосы разметки ночной дороги.

— Здравия желаю, Владимир Семенович, — С порога сказал Артем заглядывая в кабинет.

— Здравствуй, капитан, проходи… — Хозяин кабинета в полковничьем мундире приглашающее махнул рукой над столом для совещаний, и пока Артем закрывал за собой дверь, добавил: — проходи, присаживайся, и слушай.

Пока Артем обустраивался за столом, полковник поманипулировал пультом на своем рабочем месте. Результатом стало почти полное затемнение кабинета — лампы в боковых плафонах теперь едва горели, освещая лишь самих себя — а на стене появилась карта на которой Артем без труда опознал южные регионы России и сопредельных ему государств.

— Вот зачем я тебя вызвал, — произнес наконец полковник взяв в руки штырек лазерной указки и обрисовав на карте небольшую окружность. Это Бартыстан. Когда-то наша территория, теперь уже независимый сосед, с небольшой протяженностью общей с нами границы… — Полковник сделал паузу. — Две недели назад мы получили доклад от нашего агента в Бартыстане. Он смог получить доступ к очень интересной информации. Согласно финансовым отчетам их Министерства Обороны, это ведомство получает около семнадцати процентов своего годового бюджета от единственного контракта.

— Семнадцать процентов это внушительно.

— Ну, их бюджет в абсолютном исчислении не бог весть какой огромный, — прищурился полковник. Тем не менее, сумма действительно солидная. Речь о миллионах долларов. Больше им платят только американцы. Денежные средства вносит иностранная фирма «Ориент Трэнзит», в качестве платы за аренду объекта состоящего на балансе М. О. Согласно документации, контракт на долгосрочную аренду был заключен еще в 1992 году, вскоре после того, как Бартысская республика вышла из состава СССР и объявила о своем суверенитете. Таким образом, компания арендует объект уже более восемнадцати лет. Предмет аренды — старая советская армейская база, расположенная на севере страны, в районе «Белое Пригорье». Согласно нашим архивам, изначально эта база строилась как аэродром ВВС. Но потом генсеком стал Хрущев, который сильно урезал дотации авиации…