Клуб с самого начала видел мощный потенциал США и ее народа и упорно боролся за то, чтобы использовать его в своих целях. Первым шагом к порабощению свободной Америки была война Севера и Юга под предлогом отмены рабства, а в итоге капиталисты с Севера подмяли под себя свободолюбивых южан. Но среди северян были честные люди — такие, как Авраам Линкольн; его нежелание служить алчным рабам Золотого Тельца стоило ему жизни. Киллер, нанятый Клубом, всадил в него пулю.

Окончательно Штаты превратились в Империю Зла после Второй мировой войны. Но и во время великой бойни большая часть власти там уже принадлежала серым кардиналам из тайного Ордена. Чтобы добраться до власти, они не чурались использовать самые низменные средства. Например, во все времена их излюбленным приемом было создание социальной нестабильности с помощью финансового кризиса. Великая депрессия и две массовые резни в Европе принесли Клубу несметные богатства и вожделенную власть. В итоге США стали боевой машиной тайных кукловодов, которые стремились превратить человечество в животных.

После крушения СССР они попытались захватить власть и в России. В этом случае их уже ничто не остановит; как Штаты являются мускулами Нового Мирового Порядка, так Россия должна стать его житницей, сырьевым придатком.

Однако появление Виктора частично спутало их планы.

Семенов понимал, что в современном мире нельзя больше отсидеться за железным занавесом, как это пытались сделать коммунисты. Руководители Клуба не оставят Россию в покое, пока последний кусок ее богатств не исчезнет в их бездонной глотке, а последнего русского не отпоют на погосте.

Если бы Виктор знал, кто рулит этой тайной войной, то давно бы попытался уничтожить этих людей. У него были, конечно, догадки на этот счет. Но только догадки…

Как и предполагалось, Михаил Волков легко выиграл президентскую гонку. Коммунисты и демократы, как обычно, вяло поквакали о подтасовке голосов, но скорее для порядка, нежели ради достижения какого-то результата.

На Красной площади собрались тысячи людей по поводу выборов нового президента, а Волков и Семенов с разных концов площади шли навстречу друг другу.

Они шли друг к другу с разных сторон Красной площади. Виктор с улыбкой вспоминал, как они с Мишкой куролесили в студенческие годы. Писали шпаргалки, спорили о крамольном с покойными преподавателями, кормили девушек мороженым и гоняли мокрый мяч по влажному питерскому асфальту…

…Семенов и Волков встали под объективами камер, которые готовились запечатлеть исторический момент передачи президентских полномочий от Виктора Михаилу. Через несколько секунд Виктор перестанет быть президентом — правда, уже завтра, как и было оговорено заранее, Волков назначит его на пост премьер-министра, но это будет только завтра, а пока… Впервые за долгие годы Семенов чувствовал себя свободно, позволяя быть самим собой, чувствовал обыкновенным гражданином великой страны…

Семенов смотрел в глаза Волкова: вместо обычно мягкой задумчивости в них сверкала решимость. Две крепкие ладони сцепились в рукопожатии; сверху на них упала снежинка, словно скрепляя их союз своим нордическим благословением. Красные рубиновые звезды парили в иссиня-черном небе, являя собой новое солнце будущей Империи…

А в дорогом ресторане Марковский с легкой усмешкой следил на телевизионном экране за этим историческим событием, и в его холеной руке с длинными пальцами в бриллиантовых кольцах пенился бокал шампанского.

— Поздравляю вас, Миша и Витя! Скоро вместо этого шампанского будет пениться ваша кровь, — пьяно пробормотал он, опрокинул в себя остатки вина и, поднявшись, побрел, пошатываясь, к бару.

…Ну, вот и все. Виктор больше не президент. Тем не менее реальная власть по-прежнему находится у него в руках. Враги вряд ли остановятся на достигнутом, сильная Россия им не нужна. Это кость в горле, пощечина их интересам.

Волков был человеком и другом Семенова, это понимали все. Однако все равно тот факт, что Виктор под давлением отказался от верховного поста, ослаблял его позицию.

Теперь его противники попытаются внедрить в окружение нового президента своих кротов и со временем выдавить самого Виктора из высших эшелонов власти, а то и вовсе убрать. Интеллигентный Мишка без поддержки Семенова вряд ли сможет продолжить выбранный курс и, скорее всего, покорится новому окружению или, чтобы сохранить свою честь, тоже устранится от власти. Этого нельзя допустить: если сейчас дадим слабину, России больше не встать — вымрем, как римляне, и страна достанется на растерзание варварам.

Виктор потянулся в кресле и посмотрел в окно. Неоновый свет Тверской причудливо бликовал на древних стенах Красной площади.

Неожиданно для себя он захотел выпить, впервые за долгие годы. Семенов никогда не жаловал алкоголь, так как почти всю жизнь серьезно занимался спортом. Напивался, конечно, в молодости несколько раз до беспамятства, но, в отличие от многих, состояние опьянения не доставило ему удовольствия. Виктор никогда не любил ощущать собственную слабость.

Он редко пил что-то крепче чая или хорошего кофе. Его день неизменно начинался с ледяного душа и пробежки, за которыми следовал завтрак, состоявший из чашки горячего кофе и двухсот граммов творога, а завершался глубокой ночью кружкой черного чая с медом и лимоном. На светских раутах, куда ему часто приходилось ходить против своей воли, но по долгу службы, он обычно брал один бокал вина или стакан виски со льдом и цедил его весь вечер.

Виктор даже не помнил, когда он последний раз сильно напился. Наверное, когда воевал в Афгане, — войну трудно пережить без допинга. Разбавленный медсестрами спирт, самодельная солдатская брага… Все это помогало хоть как-то сохранить рассудок. Да и кагэбэшные врачи исправно пичкали спецназовцев препаратами, которые повышали их физические показатели и влияли на боевой дух.

Именно в Афгане Виктор понял разницу между европейской и азиатской цивилизациями. Война была тяжелым испытанием для психики любого европейца, а вот те же самые пуштуны или бойцы Советской Армии с Кавказа и Средней Азии чувствовали себя в экстремальных условиях абсолютно органично. Нет, они не были лучшими воинами, даже наоборот — именно славяне демонстрировали в битвах со свирепыми пуштунами и их американскими наставниками чудеса героизма и военной смекалки; но после боя многие из них кричали во сне, а потом долго шарахались от тяжелых воспоминаний в тесных лапах малогабаритных квартир на гражданке.

Просто цивилизационный пласт забил куда-то внутрь боевые инстинкты европейцев, и, будучи искусными воинами, они при этом не обладали устойчивой психикой. Контраст мирной жизни и военных реалий тяжело переваривался их сознанием.

А вот южные народы, не давшие современной цивилизации проникнуть внутрь их душ, переносили ужас войны нормально. Кровавые мальчики и девочки не стояли у них в глазах. Вчерашний спокойный чабан, резавший глотки баранам на Курбан-байрам, так же невозмутимо в лихую годину отрезал головы гяурам и шурави, посягнувшим на его земли. И когда война заканчивалась, они абсолютно нормально возвращались к мирной жизни, к своим семьям и очагам, снова пекли лепешки, гнали скот и выделывали ковры. А многим европейцам, исключая редких индивидуумов, которые унаследовали первобытную агрессию древних ариев в ее первозданной чистоте, приходилось обращаться к услугам психиатров, священников или огненной воде. Вот и Виктору не сильно помогла полученная на тренировках спецназа подготовка, и после трудных боев и заданий он нередко забывался в алкоголе.

Но Семенова еще никогда не подводила сила воли и характера. Вернувшись в мирную Москву, он быстро загнал кровавые воспоминания в глубь подсознания и позабыл свою вредную привычку. Тем паче, что она никогда не приносила ему удовольствия и служила лишь вынужденной временной мерой, чтобы не сойти с ума в афганском аду.

И вот сегодня Виктор ощутил давно забытое желание напиться. Стресс последних лет и дней давал о себе знать.