Через несколько дней городские власти ждали крупную делегацию из Москвы. Ее участники должны были торжественно заложить первый камень в фундамент будущего комбината и побывать на шахте, где прятался в глубине земли самый опасный в мире металл…

…Несколько черных фигур, чертыхаясь и падая, шли в сторону шахты. Добыча урана еще не началась, и возле шахты стояла всего лишь одна будка с сонным замерзшим милиционером, да пес дворовой породы возился в снегу. Когда незваные гости подошли ближе, пес злобно ринулся в их сторону, но был тут же сбит бесшумной пулей из винтовки с глушителем.

— Вася, Шато, к будке, смотрите за ментярой! Остальные — за мной! — крикнул один из странных визитеров. Две черные фигуры отделились от группы, приблизились сзади к будке милиционера и замерли с разных сторон, держа автоматы наперевес. Остальные трое, тихо переговариваясь по-английски, короткими перебежками достигли шахты.

Через несколько секунд пара тротиловых шашек с таймером глухо упала на ее дно…

Несколько дней спустя, несмотря на тридцатиградусный мороз, к шахте вышло почти все население Юрчинска — город был доселе не избалован высокими гостями. Измученные тяжелой жизнью мерзлой провинции, люди с надеждой ждали перемен. Журналисты уже успели окрестить Юрчинск урановым Клондайком. Многие молодые горожане, паковавшие вещи, чтобы отправиться на заработки в Тюмень или Омск, временно отложили отъезд в ожидании нового расцвета Юрчинска.

Перед жителями города на мостик взгромоздилась представительная столичная делегация: ученые, чиновники и несколько потенциальных инвесторов. Вступительное слово на торжественном открытии Юрчинского уранового месторождения было поручено известному российскому физику-ядерщику Петру Смыкалову.

— Дорогие… — начал он, но на полуслове его оборвал страшный грохот. Земля вокруг мостика, где стояла делегация, разверзлась, и в холодное сибирское небо взметнулись столбы земли и льда. Всех, кто был на мостике, забрала с собой ощерившаяся земляная лучина.

Но это был еще не конец. Взрыв тротила спровоцировал оползень, и жесткая, скованная морозом земля превратилась вдруг в мягкий зыбучий песок, в котором начали увязать женщины, дети, журналисты и милиционеры. Стоны и плач сотен людей раздавались над безучастной тундрой. А издалека за всем этим наблюдала рослая блондинка в дорогой дубленке, рядом с которой стояли два человека в зимних маскхалатах. Необычная компания уютно расположилась на заросшем редким кустарником холме.

Девушка удовлетворенно хмыкнула и передала микрофон одному из своих провожатых.

— Good job! — выплюнула она из себя и натянула на изящную головку вязаную шапочку с помпоном.

…Семенов нервно сжимал в руке очередные китайские шарики — в последнее время они редко выдерживали его могучую хватку дольше нескольких дней. Только что он прочитал отчет о диверсии в Юрчинске, что заставило его крепко задуматься. Пока он занимался внешней политикой и обдумывал операцию «Преемник», Клуб серьезно активизировался. Поэтому вдвойне важно было без сучка и задоринки провести предвыборную кампанию и одновременно по всем фронтам давить Клуб и его агентов.

Ранним утром Семенов собрал у себя в кабинете весь цвет кремлевского маховика пропаганды — пару политтехнологов, горевших желанием оправдаться за провал в Украине, неизменного адъютанта Вадима и сотрудников личной пресс-службы президента.

— Как вы уже знаете, — начал Семенов, — прямо сейчас мы запускаем операцию «Преемник». На следующих выборах я собираюсь передать свои полномочия честному и умному человеку из числа моих соратников. По моему мнению, лучше всего на роль будущего президента подойдут два человека: министр обороны Сидоров и вице-премьер Волков. Кто конкретно станет моим преемником, пока непонятно даже мне — у обоих есть как плюсы, так и минусы. Так что вам придется решать непростую задачу: за короткий срок поднять рейтинги сразу двоим. Понимаю, это довольно сложно, но решаемо. Вас здесь сейчас четверо, соответственно, вы делитесь на пары и работаете по двое в связке. Ирина. — Виктор посмотрел на Ирину Ситникову, заместителя его личного пресс-секретаря, — ты и Тимофей работаете на Волкова. А вы, — он повернулся ко второму заму руководителя президентской пресс-службы Егору Ильину и руководителю «Фонда инновационной политики» Виктору Фельдману, — будете работать с Сидоровым. Можете привлекать пиар-агентства, которые сотрудничают с нами по кремлевским проектам, бюджет будет хороший, но в пределах разумного. Волков и Сидоров в курсе, через пару часов они примут вас у себя. В понедельник жду от вас сметы и подробный план стратегии раскрутки каждого кандидата. Докладывать о ходе кампаний будете мне еженедельно и обязательно со статистикой опросов населения.

— Виктор Викторович, вы же понимаете, что поднять рейтинг Волкова в столь короткие сроки почти нереально. Он пока что лицо совершенно неизвестное. Сидоров хотя бы публичная персона, — попытался возразить Тимофей.

— Тимофей, если не хочешь работать на меня, так и скажи. Когда избирали меня, времени было еще меньше. Я вообще удивлен, что ты не понимаешь, что рейтинги Сидорова и Волкова — это, по сути, мои рейтинги. Какой рейтинг доверия населения к моей персоне, согласно последним отчетам?

— 80 %…

— То-то и оно. Если у людей отложится, что Волков — мой человек и как президент будет продолжать мой курс, этот рейтинг перейдет на него. Все, хватит, идите работайте. — И Семенов отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

…Тихой моросью шелестел холодный балтийский дождь. Шипастые шины неохотно цеплялись за мокрую почву, разбрасывая во все стороны жидкий гравий грунтовой дороги.

Эмма Страускайте везла домой полные сумки продуктов. Ее светлые волосы были настолько коротко подстрижены, что даже ветер, врывавшийся в приоткрытое окно машины, не мог заставить их пошевелиться. Поджарое тело латышки скорее подошло бы мужчине-стайеру, а истинный возраст могло определить, пожалуй, лишь вскрытие.

Эмма остановилась у красивого небольшого домика на выселках Юрмалы, выгрузила продукты и свободной от пакетов рукой стала открывать калитку. В ее отточенных, скупых движениях и пружинящей походке было значительно больше мужского, чем женского. И хотя Эмму все же можно было назвать симпатичной, иметь с ней дело было очень опасно, список ее жертв исчислялся по всему миру сотнями.

Эмма Страускайте считала себя бизнесменом. Пусть и торгующим смертью, но бизнесменом. Некогда чемпионка Латвии по биатлону, она нашла себе применение сначала в качестве снайперши, а потом и владелицы небольшого охранного агентства, которое не гнушалось выполнять любые поручения, преимущественно промышляя диверсиями, заказными убийствами и терактами. Оказавшись после окончания спортивной карьеры и расставания с первым мужем практически без средств к существованию, Эмма охотно приняла предложение старого знакомого сменить спортивную винтовку на снайперскую.

Первое боевое крещение Кобры (так ее называли и враги, и заказчики) состоялось на Кавказе, где она отстреливала российских солдат, получая доллары за каждую насечку на прикладе верной винтовки Драгунова. Затем в прицеле ее оружия оказались косовские сербы, а позднее она открыла сезон охоты на людей не только в горячих точках.

Сегодня заказчиками Эммы были многие влиятельные люди со всего мира, однако практически все они имели прямое или косвенное отношение к могущественной тайной организации Клуб. С его эмиссарами Кобра познакомилась через албанского полевого командира Амира Ходжи, и эта встреча круто изменила ее жизнь. Госпожа Страускайте перестала ездить по горячим точкам — теперь она превратилась в диспетчера смерти. Небольшая команда проверенных профи по звонку или е-мейлу своей опасной начальницы отправлялась в разные точки мира, чтобы убрать неугодных Клубу людей или совершить молниеносную диверсию.

Такое выгодное сотрудничество делало Эмму практически неуязвимой для правосудия, которое во многих странах мира управлялось Клубом, и обеспечивало постоянным высокооплачиваемым объемом работы. Вкус крови пришелся девушке по вкусу с самого начала. И даже теперь, когда под ее началом была команда настоящих профи, она не упускала момента лично поучаствовать в той или иной операции.