– Подобно животному? – картинка грубого секса, промелькнувшая перед глазами, вызвала испарину. – Серьезно? – в её голосе не было надежды, и Син испытала нечто вроде гордости.

– А что? Ты, да нежная любовница? – фыркнул он. – Ни за что не куплюсь.

Син никогда не занималась нежным, медленным сексом, так что нет, пристрастия к такому у нее не было. Даже лучший из ее хозяев не страдал проявлением нежности. Партнеры, которых она выбирала сама, хоть и не причиняли боль намеренно, но и не делали вид, что она являлась чем-то кроме объекта для удовлетворения их потребности. И ей самой они требовались только для этого.

– Определенно нет, – произнесла она. – Животные, так животные. Или ты по-прежнему трусишь?

Он рыкнул словно волк:

– Не подначивай меня, женщина!

Она вскинула подбородок и отчеканила:

– Цыпленок!

Он рыкнул мощнее:

– Тебе повезло, что лунный прилив ещё не изменил моей крови.

– Ко-ко-ко!

Его контроль рухнул подобно стокилограммовому мастиффу привязанному верёвкой к бумажному змею. Он издал вой, подскочил к ней и ах! Ого... Истина припечатала её как раз перед тем, он сделал это своим телом. Лунный прилив. Волчье рычание. Кровососущие клыки, но теплокровный. Так он вампир и варг одновременно, он дампир – довольно редкая разновидность, помесь вампира и оборотня. Настолько редкая, что считалось, что его вид относится скорее к мифологии.

Конэлл схватил ее за плечи, развернул и прижал к стене, прижимаясь горячей грудью к её спине, потирая огромной выпуклостью её задницу.

– Я тебя предупреждал, – прохрипел он ей на ухо. – Знай же, я не собираюсь заниматься с тобой сексом, потому что ты дразнила меня детским прозвищем. – Она услышала безошибочный звук расстегивающейся молнии, почувствовала горячий член меж своих ягодиц. – Когда я буду трахать тебя, ты будешь умолять о большем.

Син задохнулась от негодования, а потом ахнула от удовольствия, когда он вошёл в неё. Лоно сжалось вокруг каменного члена, и Син стиснула зубы. Она не издаст больше ни единого звука, не доставит ему удовольствия знать, что он может повлиять на неё каким-либо образом.

Опять же привычка. Привычка, родившаяся от понимания, что она была отвратительным, ужасным, низким существом, которое могло кончить только после её партнёра. Любого партнёра. При любых обстоятельствах. И если это не самая отвратительная вещь на свете, что же тогда?

Конэлл отрывисто задышал, вдалбливаясь в неё в диком первобытном ритме. Даже его захват на её бедрах казался жёстким, пальцы буквально впивались в кожу.

– Укуси меня! – Требование сорвалось с губ прежде, чем она успела его осознать. Раньше она никогда не позволяла своим партнерам вампирам кусать её, но когда она открыла рот, чтобы остановить Кона, было уже слишком поздно.

Его клыки вонзились в её горло и сладкая, блаженная боль пронзила всё тело. Благодарный стон вырвался из груди Конэлла, его толчки стали глубже и сильнее, подводя ее к самому экстазу, но недоступному без его разрядки.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Сейчас!

Он вынул свои клыки, и лизнул место укуса, прежде чем произнес низким, срывающимся от желания, голосом:

– Хочу, чтобы ты получила удовлетворение первая, – он протиснул между ними ладонь и один из его пальцев нажал на клитор.

– Не могу... не смогу... пока... – о, Боже, это было превосходно, – пока ты не кончишь.

Его рука сжала её бедро:

– Сперма необходима как катализатор?

Когда она кивнула, потому что говорить была больше не в силах, он начал новую более массивную атаку, закончившуюся бешеным ревом его оргазма. Горячее семя выплеснулось, подобно топливу, разжигающему пламя, и она присоединилась к нему в своей неистовой кульминации.

Они оба сползли вдоль стены, он навалился на неё всем своим телом, едва не придавив. И это оказалось удивительно приятно. Раньше она никогда не позволяла себе, вот так расслабляться после секса. А сейчас хотелось, чтобы это длилось бесконечно долго.

Как только она отдышалась, поняла, на сегодня она исчерпала свой лимит на близость.

– Отвали от меня.

– Твоя благодарность просто не знает границ, – сыронизировал он, но, тем не менее, отстранился.

– Ты ждешь от меня благодарности за перепихон?

– Ты же суккуб, не так ли? И тебе это нужно, правильно? Своего рода биологическая потребность. – Он засунул всё ещё эрегированный член обратно в штаны.

– Ах, значит, ты снизошел до меня из бескорыстных побуждений своего сострадательного сердца. Как мило. Тогда, да. Я бесконечно благодарна тебе за исполнение столь неприятной обязанности. Я твой вечный должник.

Он рассмеялся:

– Я не говорил, что ничего не получил с этого.

Придурок.

– Ты получил оргазм и кровь. Я бы сказала, тебе досталось намного больше.

– Ты очень прозорлива. – Он подмигнул, и у нее закралось подозрение, что он получил что-то ещё, кроме удовлетворения естественных потребностей. – Это останется между нами, верно?

– Если не будешь доставать, – она натянула джинсы. – Ты же не собираешься донимать меня?

Он наградил ее волчьей ухмылкой:

-                        При любой возможности, – с этими словами он покинул её, оставив наедине с собственными мыслями и внезапно навалившимся одиночеством.

Конэлл обнаружил Люка восседающим на ступеньках между распахнутых задних дверей кареты скорой помощи. Тот поглощал бутерброд с сырым ростбифом. Настолько сырым, что кровь капала на тротуар. У Кона возникло интуитивное желание поинтересоваться судьбой коровы, из которой его сделали, скорее всего, она была где-то неподалеку.

– Ты уже виделся с Тенью? – поинтересовался Люк.

Вот дерьмо. Неужели Семинус узнал, что Кон переспал с его сестрой?

– Нет. А что?

– Еще одного варга привезли на скорой помощи.

На скорой помощи Тени, где он работает со своим партнером падшим ангелом Бласхим.

– Тот же случай, что и с предыдущими двумя?

– Да. Тень хочет, чтобы пока все варги – медики временно держались подальше от всех вызовов связанных с варгами.

Конэлл выругался. Он надеялся, что эти случаи не связаны между собой, но лучше поскорее проинформировать об этом Совет Варгов.

В качестве члена Совета, единственного представителя дампиров, и как единственный член совета в ПБ, он был просто обязан сообщить варгам о потенциальной угрозе.

Не то чтобы они особо обращали внимание на все, что он говорил. В иерархии варгов голос дампира ценился едва ли выше обращенного варга, и только потому что дампиры были настолько редки, что не представляли никакой угрозы рожденным варгам.

– Ну и что? Что произошло с Син? – Брови Люка взлетели вверх, когда Конэлл вытащил трусики Син из кармана и повертел их на пальце. – Будь я проклят, – присвистнул он. – Ты трахнул её!

По какой-то причине Люк говорил так спокойно, словно Син являлась виснущим на шее "лебедем", снятая Коном в вампирском баре.

Однако, Кон уважал братьев Семинусов, и не мог воспринимать их сестру, как дешевую потаскушку, несмотря на то, что именно так с ней себя и повёл.

– Да, – выдавил Кон. – Я трахнул её.

– Где? – Люк всегда хотел знать грязные подробности.

– В кладовке, – Кон протянул руку. – Плати.

Люк фыркнул и потянулся за бумажником:

– Я действительно ставил на это, да? – он передал четыре сотни и пять двадцаток.

– Да ладно, ты будешь смеяться последним после того, как братья Семинусы доберутся до меня, – Кон провёл большим пальцем по купюрам. – Прикинь, она их сестра.

– Чувак, – протянул Люк. – Я буду тебя вспоминать.

Кон не слишком беспокоился о себе или о своих яйцах, но он любил эту работу и не хотел ее терять.

Во всяком случае, пока она ему не наскучит. А она наскучит. Так всегда бывало. За тысячу прожитых им лет не было ничего, от чего бы он не устал.

Или от кого.

– Ну, – продолжил Люк, – оно того стоило? Я имею в виду, чтобы Тень выпотрошил тебя. Она настолько хороша?