Впрочем, эта часть моего прошлого осталась позади. Если мне удастся провернуть всё задуманное, то можно будет навсегда похоронить воспоминания о том, что случилось с моей семьёй. Они могут спать спокойно, кровавую дань их смерти я уже отдала.
Тайрок оказался скорее деревней, чем городом. Несколько относительно каменных строений в центре и сплошь низенькие, местами прогнившие и заброшенные деревянные дома. Мы с шаури подбирались к самой окраине, когда из задумчивости меня вывел слабый отголосок магии земли, заставивший деревянный настил под ногами вздрогнуть и пойти большими трещинами.
Не замедляя шагу, развернулась и направилась в ту сторону, откуда был сей посыл. Ург неслышно семенил рядом, принюхиваясь к окружающим запахам. Шерсть на его загривке встала дыбом. Он, как и я, явственно чувствовал привкус слабой, не развитой, необученной магии, разлитой в воздухе.
И судя по остаточным явлениям и тому количеству сил, что было вбухано в слабое заклинание, творить его мог лишь ребёнок или подросток, но никак не взрослый, обученный стихийный маг.
Дорога вывела меня на небольшой утоптанный пятачок, по всей видимости, служивший чем-то вроде ринга, для местных, желающих получить "хлеба и зрелищ". Вот только увиденное привело меня в состояние тихой, холодной, абсолютно контролируемой ярости, расплавленным металлом скользнувшей по венам.
Не останавливаясь, вытащила спрятанную на запястье спицу. Сжав её почти у самого основания, поднырнула под руку одного из нападавших, после чего, без лишних разговоров, пробила острием ярёмную вену, с лёгкостью уйдя от захвата уже мёртвого мужика, довольно приличных размеров.
Второй, зажимавший в угол подростка, сжавшегося в комок от страха, чей привкус явственно чувствовался на языке, резко повернулся ко мне. Его рот уже открылся для крика или что он там хотел сделать. Только вот ни звука не вырвалось из его глотки. Разворот, подсечка, выполненная без каких-либо раздумий на тему тактики ведения ближнего боя и снова удар спицей. В ту же самую часть шеи, что и у первого.
Выпрямившись, отряхнула руки, убрала оружие и только после этого посмотрела на тех, кому не посчастливилось встретиться сегодня со мной.
Даже на первый взгляд становилось понятно, что передо мной два типичных представителя торговцев живым товаром. Возможно, рабство не приветствуется, наказывается и преследуется всевозможными законами, предусматривающими наказание вплоть до смертной казни, но желающих поживиться за счёт беспризорников или просто попавших под руку детей никогда не станет меньше. Пока есть спрос и товар, будут продавцы и предложение.
Один из них - высокий брюнет, тренированный, скорее всего личная охрана местами обрюзгшего мужика, мага, если верить остаточным кускам ауры. Стеклянный взгляд серых глаз, смотрел на тёмное небо над головой с изрядной долей удивления. Рот открыт в беззвучном крике.
Второй, и главный в этом дуэте, скрючившись на земле старался закрыть рану, пока не потерял слишком много крови. Тех крох, которые остались в его теле, не хватило ни на целительские заклинания, ни на ещё что-то.
- Собаке, собачья смерть, - сплюнула на землю, не чувствуя ни сожаления ни чего-то ещё. Пожалуй, лишь ощущение, что вымазался в каких-то нечистотах, да и то, на периферии сознания. Всё же выбранная стезя предусматривала и не такие случаи.
Убедившись, что нет никаких сторонних наблюдателей, вытащила перо и, склонившись над своими жертвами, обмакнула его острие в кровь, после чего вывела рисунок печатей. Как только завершила последний виток, тела вспыхнули, спустя мгновение осыпавшись серым пеплом.
Выпрямившись, пошевелила носком образовавшиеся кучи мусора. Хмыкнув, едва заметно шевельнула пальцами. Порыв ветра унёс последние следы произошедшего, оставив только потемневшую местами от крови землю.
Усмехнувшись, убрала пёрышко обратно в сапог и отряхнула руки. И только после этого услышала жалобное, едва различимое:
- Не надо... Пожалуйста...
Голос. Робкий. Наполненный болью и животным страхом, а ещё в нём слышалось эхо обречённости. И он всколыхнул совсем не нужные воспоминания. Когда-то так звучал и мой собственный, в самом начале пути...
Медленно повернулась, к сжавшемуся в комок подростку. Досчитала до десяти и обратно, заново выстраивая самообладание и силой воли гася ненужные рефлексы собственного сознания. Только после этого пристально посмотрела на только что спасённого человека.
На краю вытоптанного пяточка, обхватив свои колени и вжав голову в плечи сидела девушка. Даже скорее девочка, на вид вряд ли старше двадцати лет. Длинные волосы собраны в неряшливую растрепанную косу, вымазанную в грязи. Щека опухла. Бровь, нос и губы разбиты в кровь. Тёмно-зелённые, насыщенного цвета сочной травы глаза уставились в одну точку. На хрупком, худом теле нет ничего кроме рваной тонкой ночной рубашки. Босые ноги так же покрыты синяками и ссадинами.
Чертыхнулась про себя. Совсем ещё ребёнок ведь, а уже так поковеркало жизнью. И такие раны никогда не исчезнут из её души.
Осторожно приблизилась к ней, стараясь не делать резких движений, дабы не вспугнуть и без того напряжённого ребёнка, от которого по всей округе расходились волны дикого ужаса. Тихо шептала, вспоминая моменты, когда приходилось успокаивать Рагдэна и стараясь добавить в свой голос такие же успокаивающие, нежные нотки:
- Тихо, малышка. Успокойся, тебя больше никто не тронет. Тихо, я рядом, солнышко. Никто не обидит, никто не ударит. Больше не будет ни страха, ни боли. Солнышко моё...
Не знаю, что подействовало: слова или интонации, но девочка позволила подойти к ней. Опустившись рядом на колени, аккуратно обняла за плечи, притягивая к себе и гладя по спутанным волосам. Напряжённое тело замерло в моих объятиях, но постепенно, под напором нашёптываемых глупых и совершенно бессмысленных слов, невесомых прикосновений и того моря любви и нежности к собственному ребёнку, отчасти пробившееся через выставленные мной щиты, она расслабилась и обмякла, заливая молчаливыми слезами мой плащ. Малышка дрожала от холода, всхлипывала и что-то бессвязно бормотала, а я...
Я понимала, что хочу того или нет, но уже взяла на себя ответственность за неё. Когда свернула в проулок, почувствовав отголоски магии земли. Когда увидела этих двоих и убила, без сожаления или раздумий.
Когда просто осознала, что, не смотря на возраст, передо мной маленький ребёнок, видевший слишком много аспектов неприглядной стороны взрослой жизни.
- Успокойся, - тихо шепнула, коснувшись губами её макушки, и осторожно поднялась, утягивая её за собой. Девочка с трудом поднялась, продолжая цепляться за меня тонкими пальцами, стёртыми в кровь.
Отстранившись, стараясь не обращать внимания на тонкое, жалобное всхлипывание, расстегнула застёжку плаща и укутала девчонку в тяжёлую ткань, заставив поднять голову. Хрупкие, тонкие черты лица просматривались, не смотря на ссадины и гематомы. Совсем ещё юная и это я мягко выразилась.
- Идём, - осторожно погладила по щеке, стараясь не касаться ран. - Всё будет хорошо.
- Я... - её голос прозвучал хрипло, надтреснуто и глухо. Приложила палец к её губам и покачала головой. Вот как раз сейчас совершенно не время для каких-либо разговоров. Нужно вернуться в гостиницу и уложить её отдыхать. Можно будет тогда заняться своими делами...
Вздохнула и покачала головой. Ещё бы понять, что мне теперь с ней делать. Одно знаю точно, здесь не оставлю.
Свистнула. Ург появился из-за домов, довольно скалясь. На клыках можно было заметить следы крови и остатки каких-то тканей. Вопросительно вскинула брови, склонив голову набок. От зверя пришло чувство морального удовлетворения и сытости.
Видимо, эта парочка, что попала на мою спицу, всего лишь прелюдия. Основной массой занимался шаури, сгорая от радости, что можно безнаказанно сожрать живых людей и при этом ещё и благодарность от меня получить. На это оставалось только покачать головой, пальцем поманив к себе Урга. Подведя девочку к его боку, положила руку на морду волка, вынуждая пригнуться, после чего помогла своему новому приобретению забраться на его спину, стараясь не потревожить её травмы. Доберёмся до гостиницы, осмотрю и обработаю.