- Ты должен своим студентам и Гильдии, Сеш'ъяр. Академия не сможет существовать без своего директора. Ты должен сыну, потому что кроме тебя у него никого не осталось, - Сои'шен на мгновение умолк и добавил, понизив голос. - И, в конце концов, ты должен ей. Ты обещал позаботиться о Рагдэне.
- А она обещала вернуться... - в голосе против воли появились болезненные нотки. - Она обещала вернуться к нам.
- Тебе ли не знать, что порой всё идёт совсем не так, как нам хотелось бы?
- Ненавижу её за это, - опустив голову, сжал пальцы, стараясь заглушить тоску и боль, ставшие уже почти привычными чувства, окутывающие душу и мысли.
Сои'шен промолчал, прекрасно понимая, что спорить сейчас нет никакого смысла. Слишком свежи раны оставленные потерей, слишком тонка грань, отделяющая его старшего брата от безвозвратного ухода в безумие и пустоту. Придёт время и Сеш'ъяр сможет трезво смотреть на вещи...
Во всяком случае, золотой дракон верил в то, что у его брата найдётся достаточно причин, дабы остаться в относительно здравом уме и твёрдой памяти.
Дверь открылась, и в комнату медленно вполз маленький дракончик. Хвост волочисля по полу, сметая всё, что попадалось на его пути. Опущенные крылья и потускневшая чешуя, а ещё стеклянные глаза, потерявшие все искорки света и цвета. Рагдэн сменил ипостась на следующий день после того, как стало известно о смерти Коры.
И с тех пор так оставался в зверином обличии, клубком сворачиваясь на оставленном матерью плаще, утыкаясь носом в складки, и не желая, ни есть, ни пить. Пожалуй, если бы не упрямство той человечки, возможно сейчас от него остался бы лишь один скелет, отдалённо напоминающий ребёнка.
Лицо Сеш'ъяра смягчилось, на нём появилась слабая улыбка. Отойдя от окна, он подхватил дракончика на руки, прижимая к себе и поглаживая по чувствительным надбровным дугам. Сменить ипостась мелкий так и не подумал, цепляясь за отца острыми когтями, обвив его руку хвостом, словно пытаясь заверить себя в том, что родитель никуда не денется и не бросит его одного.
Дракон прошёл к своему столу и устроился в кресле, положив ребёнка к себе на колени. Он мог бы приказать сыну, мог бы надавить на него... Но знал, что так мелкому проще прятаться от мира, лишившего его самого дорогого существа на свете - матери. Иллюзия безопасности, иллюзия силы. Призрачная и зыбкая, но хоть какая-то возможность удержаться в разлетающемся на куски мире.
- Ты будешь проводить траурную церемонию? - Сои'шен сложил пальцы домиком, опираясь локтями на подлокотники кресла. Не смотря на то, что с Кораной, супругой своего старшего брата, он не был, дракон считал необходимым соблюсти все подобающие процедуры.
- Нет, - Сеш'ъяр устало прикрыл глаза, качая головой. - Я не хочу... Не хочу прощаться окончательно, братишка. Пусть это глупо, пусть самообман, но мне легче думать, что она может вернуться, может оказаться рядом в любой момент, чем хранить это клеймо и каждый день видеть его снова и снова. Передай родителям, что мы с Рагдэном не нуждаемся в этом.
- Сеш'ъяр, ты не должен забывать, что мы твоя семья, - золотой дракон покачал головой. - Мы в любом случае поддержим, примем и поможем. Если не останется сил, ты всегда можешь вернуться назад. Я, кстати, с радостью уступлю трон.
- Нет, - мужчина сжал губы, смотря куда-то в сторону невидящим взглядом. - Я останусь здесь. В конце концов, ты прав... У меня остался долг. Души не знают, что такое время. Мёртвые никого не торопят. Когда Хранители сочтут мой долг исполненным, я присоединюсь к своей Равной.
- Брат, ты же...
- Сои'шен, ты дашь мне клятву. На крови и нашей магии. Клятву, что поможешь моему сыну, когда настанет время для меня, - слова, подобные тяжёлым камням, падали на грудь молодого золотого дракона, отказывающегося верить в то, что хотел донести до него старший брат. - Это всё, чем ты можешь мне помочь сейчас...
На пару минут в кабинете воцарилась тишина, давящая и невыносимо тягостная. Наконец, молодой человек сумел справиться с собой и вздохнуть, переводя дух. Посмотрев прямо в глаза Сеш'ъяру, он сказал именно то, что от него ждали:
- Да, брат. Я дам клятву, когда придёт твоё время и ты закончишь свою Последнюю Песнь.
- Спасибо, Сои'шен. А теперь, если ты не возражаешь, я хотел бы остаться наедине с сыном, - боль снова затопила сердце и душу. Слова прозвучали так похоже на те, что когда-то сказала Кора. Закрыв глаза, дракон позволил одинокой слезинке скатиться по его щеке.
Время лечит...
Абсурдная фраза, дававшая остальным ту необходимую для дальнейшей жизни веру и обманчивую надежду, что когда-нибудь воспоминания перестанут быть настолько болезненными. И он был бы рад окунуться в это блаженное незнание, в успокаивающее тепло огня, что ещё так недавно бился в его душе.
Но Хранители лишили его и этой возможности выжить. И теперь Сеш'ъяр учился находить удовольствие в боли, идя, пошатываясь, по тонкой грани, между сжигающим душу безумием потерявшего себя дракона и отчаяньем мужчины, лишившегося сердца...
"Время лечит..."
***
На крыше одного из корпусов Академии Некромантии сидела, обхватив руками колени, невысокая девушка, с тёмными, почерневшими под каплями ледяного дождя волосами. Зелёные глаза пристально следили за воротами, ведущими во двор учебного заведения, не обращая никакого внимания на острые струи воды, бьющие по беззащитной обнажённой коже лица, плечам и рукам. Расширенный чёрный зрачок подрагивал, так и норовя сменить форму на вертикальную, вытянуться посредине радужки, став таким, каким и положено быть у представителя этой расы.
Только вот Аэрис не было дела ни до собственного происхождения, ни до того, что идёт дождь. Поджав ноги, устроив подбородок на коленях и стараясь стать как можно более компактным комочком, в поисках тепла, девочка терпеливо ждала, следя за каждым, кто входил во внутренний двор Академии.
Девочка ждала. Ждала, когда же вернётся её Маэре...
Она не поверила этому странному мужчине, с душой древнего ящера внутри. Не поверила не единому его слову, слетавшему тяжёлыми льдинами с обескровленных губ.
Дракон ненавидел её. Аэрис инстинктивно чувствовала его бессильную злобу на неё, на мир, на всех, кто, так или иначе, оказался близко знаком с его женой, гораздо ближе него самого.
Поёжившись, она тряхнула головой, пытаясь убрать налипшие на лицо мокрые пряди. Ему никогда не напугать её. Аэрис выдержала и взгляд чёрных глаз, холодный и бездушный, она смогла вытерпеть всё, что он говорил, даже то, как он сообщал о смерти Маэре... Именно тогда, видя неприкрытые страдания в его душе, девочка решила, что простит дракону такое отношение. Потеряв того, кто был столь дорог, он не мог вести себя по-иному.
Уж кому, как ни ей это знать...
Но что бы там не случилось, что бы и кто не сказал, Аэрис никогда не поверит в то, что её Маэере ушла из этого мира. Нет, Корана не могла этого сделать, не могла оставить их одних...
Она обещала. Обещала вернуться. А Маэре была из тех людей, кто держит своё слово вне зависимости от сложившихся обстоятельства.
Тоненько всхлипнув, Аэрис быстро-быстро заморгала, пытаясь согнать непрошенную слезу. Но предательская влага смешиваясь с горьким дождём стекала вниз по щекам, замирая на подбородке. И прекратить это было не в её силах.
На плечи легла тяжёлая ткань тёплого плаща, укутав хрупкую фигурку с головы до пят. Рядом пристроился эльф, полукровка, с взъерошенными волосами и серьёзными, наполненными знаниями глазами. Щёлкнув девушку по носу, Рик встряхнулся как большой дворовый пёс, стряхивая лишнюю воду и ставя над ними малый круг щита, испарявшего всю влагу над ними до того, как она попадала на незваных гостей старой крыши.
Молчание. У каждого из них свои мысли. Привычка сидеть вдвоём на краю, смотря вдаль, появилась совсем не давно и они ещё ни разу не заговорили друг с другом. Порой бывает так, что тишина и безмолвие могут оказаться куда красноречивее всех сказанных в этом мире слов. Аэрис подышала на замерзшие пальцы, ёжась от порывов ветра. Под дождём она как-то не обращала на него никакого внимания. Полукровка искоса посмотрел на неё. Тяжело вздохнув, Рик взял её маленькие ладошки в свои руки, укутывая теплом собственного тела, согревая дрожащие пальчики.