Рука в сторону, мах ногой. Поворот вокруг своей оси, удержать равновесие любой ценой. Скользнуть вперёд, шпагат, прокрутить веера и всё начать сначала.

   Босой ногой зацепилась за край ковра и рухнула на пол, успев сгруппироваться и выставить руки вперёд. На них-то и пришёлся основной удар. Прижавшись щекой к мягкому ворсу, закрыла глаза, свернувшись в маленький клубок и обхватив себя руками. Невыносимо хотелось плакать, кричать и требовать у мира справедливости. Но её никогда не существовало в природе и всё, что я могу сделать - это подняться, начать свой танец с самого начала.

   Медленно поднялась, с трудом выпрямив спину. Сглотнув, быстро вытерла глаза рукавом свободной рубашки, сжав зубы и не позволяя себе издать хоть какой-нибудь звук. Я не буду плакать, я не буду плакать, я не буду плакать...

   Ни за что не буду плакать.

   Солёные капли чертили линии по щекам вниз, падая на ковёр, оставляя влажные пятна на плотной ткани. В груди глухо отбивало удары предательское сердце. Иногда, я завидую тем, кто может ничего не чувствовать. Мне, увы, такой подарок не достался.

   Расправила плечи. Сделала шаг вперёд. Поворот, крутануть веера, ещё поворот. Шаг в сторону, шаг назад, мах ногой, поворот. Веера разрезают воздух, оставляя после себя быстро исчезающий яркий отблеск - языки пламени, отражающиеся в металлических вставках тэссенов.

   Тело механически выполняло привычные движения, составляя из бессвязных и примитивных жестов и выпадов сложный и красивый, опасно красивый танец, наполненный торжественной скорбью, окрасившей мою душу в тона цвета тёмной, изумрудной зелени. ненавижу зелёный цвет, он навевает слишком много ненужных ассоциаций. Ещё одна часть воспоминаний, оставшаяся похороненной в глубине разума. Меня нельзя назвать бесчувственной или не умеющей ценить тех, кто рядом. Просто...

   Просто так было проще. Проще идти дальше с высоко поднятой головой, бережно охраняя драгоценные капли прошлого, болезненными картинками, оставшиеся со мной навсегда.

   Тихий скрип двери. Даже не глядя, могу точно сказать, кто это. Лишь один обитатель замка мог столь бесцеремонно проигнорировать мои слова и просьбу не беспокоить.

   - Я же просила, Ри, - не останавливаясь и продолжая плести заклинания, бросила через плечо, для надёжности найдя точку на полу и не отрывая от неё взора. - Не надо меня сейчас трогать, пожалуйста, я не в настроении...

   - Я чувствую, - мелодичный голос сбил с шагу. Запнувшись, на мгновение остановилась, но всё же продолжила путь дальше. - По-моему, только слепой не заметил бы резкой перемены в твоём настроении. Аста, я знаю, мы не в самых лучших отношениях, но всё же, думаю, мы могли бы...

   Подавила раздражённый вздох. Ненавижу этот мир. За то, что в нём не дань даже отдать дань погибшему человеку, ставшему частью твоей и без того разодранной на куски души. Корана заслужила от меня этот последний подарок.

   Остановилась, сложив веера и убрав их за пояс. Поклон напротив окна, в знак уважения и благодарности за терпение и понимание. Кора не осудит меня за то, что я не смогла исполнить полный траурный танец. Выпрямившись, подошла к открытым створкам и опёрлась ладонями на подоконник, закрыв глаза, медленно вдыхая прохладный ночной воздух.

   - Ниэль, вам снились вещие сны? Те, что позже воплощаются в реальность с пугающей достоверностью? - голос не дрожал, позволяя скрыть обуревающие меня эмоции.

   - А что? - эльфийка предусмотрительно не приближалась, продолжая стоять на пороге.

   - У меня бывают такие сны. Их даже сновидениями назвать сложно, скорее перенос сознания, по только Хранителям ведомому принципу выбирающему, куда ему отправиться. и сегодня я видела один такой вот "сон"... - тихо хмыкнула, сжимая пальцами подоконник так, что стало больно, на кончиках пальцев выступила кровь, вместе с острыми когтями, вспоровшими кожу. С трудом справившись с собой, подавила боль, снова окружив себя стеной легкомыслия и вечного счастья. - И в этом "сне" я видела чужую смерть, навсегда изменившую меня и мою семью...

   Небольшая ложь. Я не видела всего, но невозможность дозваться до Кораны, то, что она никак не ощущалась всеми нами, а прежние нити-связи и не думали восстанавливаться, всё это... Всё это вынуждало сделать один единственно верный вывод: Корана мертва.

   И сколько бы боли и отчаянья мы не испытывали, она не вернётся.

   - Аста...

   - Я хочу остаться одна, - тихо, но твёрдо произнесла, упёршись взглядом в темноту за окном.

   - Но...

   - Я. Хочу. Остаться. Одна!

   Голос сорвался, а вместе с ним наружу вырвались так долго и тщательно оберегаемые эмоции, обнажая душу, выставляя мою боль и скорбь напоказ, хотя мне уже было совершенно наплевать. Я устала, устала держать всё в себе.

   Дверь захлопнулась, давая шанс предаться собственной боли в гордом одиночестве. Если бы у меня была возможность закончить этот злополучный танец, я бы выплеснула в нём всё, что накопилось в душе. Вот только сейчас чтобы не начала делать, всё будет валиться из рук. Просто потому, что состояние шока прошло, и чувства вернулись, усиливаясь с каждым вздохом, с каждым жестом, с каждой новой мыслью...

   На негнущихся ногах дошла до стены, где находилось зеркало, в полный рост. Прислонившись к нему лбом, провела пальцем по гладкой поверхности, очерчивая собственное лицо. В глазах застыло выражение пустоты, полнейшей и невыносимой, как будто у меня забрали что-то очень важное, что-то занимавшее значительную часть в моей душе.

   - Зачем? - шепнула, повернувшись к зеркалу спиной и медленно сползая вниз. Обхватив голову руками, закрыла глаза, снова глотая солёные слёзы. - Зачем?! Кора...

   Погрузившись в себя не сразу заметила, как тонкие пальцы гладят меня по затылку:

   - Поплачь, - Эль села рядом, не делая попытки прижать меня к себе или утешить ещё каким способом. Она просто перебирала пряди волос, так де как часто делала Корана. - Станет легче, правда...

   Уткнувшись лицом в колени, молча плакала, отпуская Кору, выплёскивая скопившуюся боль и скорбь.

   "Я всегда буду любить тебя, сестрёнка..."

   Два дня спустя...

   Сеш'ъяр

   Время лечит.

   Смысл этой фразы для него всегда оставался туманным. Он не представлял, как время может загладить, исцелить полученные раны. И сейчас, когда душа дракона напоминала истерзанный труп, продолжавший бороться за жизнь лишь из-за собственного сына, мужчина отчётливо знал одно - не сможет понять. Никогда.

   Как не сможет забыть её, как не сможет избавиться от пустоты и научиться снова улыбаться. Жестокая игра с улыбкой на устах... Попытка получить право на счастье и спокойную жизнь провалилась, оставив на память осколки, так и норовившие впиться в разум и сердце своими острыми, отравленными гранями.

   Прикрыв глаза, невольно коснулся висевшего на тонкой золотой цепочке кольца, перекочевавшего с пальца на шею. Если бы не сын, он ушёл бы следом за Корой. Просто потому, что без неё жизнь не имела никакого смысла. Дракон потерял своё особое небо...

   А без него всё, что осталось от некогда чудесного зверя лишь тленная оболочка, с нитями серебристой седины в чёрных волосах.

   Два дня. Это много или мало? За такой короткий срок удалось сделать многое и в тоже время осознать, что уже не успеешь сделать главного.

   И есть ли теперь это главное в твоей жизни?

   - Брат, - на плечо легла тяжёлая рука. Сои'шен прибыл в Мальхиор едва ли не одновременно с вернувшимся Сеш'ъяром. Последняя песнь огненной плетью прошлась по всем связанным с ним драконам, в первую очередь ударив по его семье. - Ты должен быть сильным.

   - Кому? - хрипло поинтересовался мужчина, чувствуя, как губы растягивает хищный, в чём-то безумный оскал. - Кому я что-то должен, брат? Ты слышал... Я исполнил песнь. А значит, я уже никому и ничего не должен...