Когда были произнесены страшные слова Королевы эльфов, прекрасный народ раскололся, как и было предсказано Вааром. Светлые эльфы вскоре покинули Атан, уйдя под кроны эналардов в Серебряные Чертоги, а изгнанники ушли в суровые ледяные скалы, полные неизведанных пещер, где и повстречали темного Бога Н'Ишаара. И тот, увидев их в своих подземных владениях, проклятых и обреченных, понял, что дрогнуло его сердце. И отец гномов дал им, наконец, и свой дар вместе с частью собственной силы, чтобы они не потеряли связь с землей и оставались бессмертными хранителями этого мира. Изгнанный муж эльфийской Королевы Нантилирь — Великий Владыка Тинарикетронтариэль отрекся от трона, но его королевская кровь текла во всех правителях новоиспеченных темных эльфов, и род их был силен.
Бесчисленные годы проходили в ожесточенных схватках людей и эльфов, яростные битвы закалили детей Талиана и они стали непревзойденными воинами. Но людям помогали потомки ангелов, обладающие чудовищной силой, которых называли магами, и пока никто не мог взять верх.
Но не все Боги ушли, остались сильнейшие из них — те, кому была не безразлична судьба этого мира. А в Книге Судеб перевернулась последняя страница. И сказал тогда Ваар, обращаясь к своим братьям и сестрам: «Что же еще можно вписать, чтобы спасти погибающий Атан?». Все принялись выкрикивать, что еще можно сделать, перебивая друг друга и споря без умолку, но Небесный Бог обратил свой взор на ту, что до поры молчала. Танталин, видевшая гибель и страдания многих своих детей, как никто понимала истинную ценность жизни, и Ваар отдал эту страницу ей — самой юной и чистой из всех. Танталин, чуть задумавшись над этой последней страницей, навсегда связала судьбу одного из магов с судьбой бессмертного эльфа, объединив два народа. И никто из Богов не мог предположить, чем обернется такой поворот судеб, но все как один сказали, что это было самым мудрым решением Ваара. Они договорились, что больше не будут вмешиваться, как и Талиан, иначе станет лишь хуже, и оставили этот мир, тем не менее, внимательно наблюдая за своим творением и за своими детьми лишь изредка оказывая помощь и направляя их. Только темный Н'Ишаар выпросив немного времени, провел его во мраке пещер, помогая своим новым детям и защищая их, поскольку полюбил их. Впоследствии он также покинул Атан, осознав, что его ярость на людей стала побеждать его разум. Он знал, что не в его праве и власти вмешиваться в судьбы.
Я читала и не могла остановиться.
Я понимала теперь, почему принц Алвар так верит в меня. На мои плечи ляжет слишком тяжелая ноша, которую я, быть может, не смогу осилить. Надежда для целого народа. И кто же я стану для них? Как я смогу им помочь? Я ни минуты не сомневалась теперь, что мир действительно погибнет без эльфов, я уже не могла мыслить с позиций какой-то из рас, прочитав историю создания Атана. И я была готова сделать все, что от меня зависит, чтобы не допустить гибель детей Талиана.
И такое бережное отношение к истории тронуло меня, эльфы берегли эти знания, как зеницу ока и я в полной мере осознала всю важность и ценность этого подарка, когда все-таки не выдержала и открыла книгу в том месте, где была золотая закладка, которую принц сделал специально для меня.
Здесь начиналась история молодого Короля Феларфиндора, а также его великих сыновей — Гилаэля и Элаванира.
Начиналась их история, как сказка — с пророчества мага Хакалиша. Хоть эльфы с изрядной долей пренебрежения относились к словам людей, записи о его предсказании все же сохранились в их летописях.
Хакалиш утверждал, что один из принцев сумеет снять древнее проклятие с темных эльфов и в награду получит бесценный дар.
Никто не верил в то, что это возможно, в том числе и те, кого это пророчество касалось.
Сейчас мудрость Элаванира казалась мне безграничной, но в юности оба принца наделали дел. Их называли разными именами, Гилаэль Невидимый Клинок был лучшим из таши и известным любителем женского пола, не одна красавица познала сладость его губ. Он был сильнее Элаванира, прекрасен и дерзок, ему не было равных в бою, в искусстве сражения он превзошел даже своего отца. О красоте и восхитительном голосе Черного Феникса — младшего из братьев, слагались легенды даже среди людей, он тоже достиг небывалых высот в воинских науках. Хотя все же по-настоящему любил землю и ее потоки, и после принц прослыл искуснейшим жрецом. Люди прозвали его Гнев Небес, поскольку в небесах отражались его эмоции, гнев или радость, счастье или печаль. Он много времени посвятил изучению явлений земли и ее народов, и стал ближе природе, чем кто-либо из темных эльфов.
Еще каких-то триста лет назад два принца наводили ужас на все Королевство Дангибир. Никто не мог совладать с ними. Как же коротка людская память! А в год, когда погиб Гилаэль, младшего сына Короля прозвали Черным Принцем. Он прошел безжалостным смерчем по поселениям людей и в тех местах до сих пор боятся вспоминать те забытые дни Черных Небес. Ибо месть Элаванира за брата и отца была воистину страшна.
События этого года и стали последними записями в книге. Далее лишь бегло упоминается День Великой Печали, плач по Гилаэлю и работы по восстановлению пещер в его память.
Эта летопись поймала меня в плен своей грусти. К тому же в священных книгах людей все это описывалось по-другому и здорово походило на выдумку. Значение людей в судьбе Атана было очень сильно преувеличено, они практически объявлялись наследниками всех его богатств.
А я все больше начинала понимать темных эльфов и узнавать о них, то, что заставляло меня сопереживать их заботам. Их жизнь изнутри была вовсе не такой, какой она казалась мне сначала — с точки зрения простой деревенской жительницы. Я увидела, что в них есть очень много хорошего и твердо уверовала в то, что склонность к добру или ко злу не зависит от происхождения, хотя образ жизни может играть значительную роль. Все-таки главную роль играл лишь выбор сердца, некоторые Аладраэ принимали его, некоторые отказывались следовать его зову. Это же я видела и среди людей.
Дело было лишь в том, что некоторых качеств, присущих людям в них не было, а некоторые были маской, которая призвана скрывать их истинную натуру. Выбор эльфов мне казался лишь более узким и даже более бесхитростным из-за огромной силы их чувств, но и более глубоким, осознанным и они следовали ему, редко изменяя свои убеждения, если почти никогда.
Я только хотела вернуться к основной истории, как кто-то почтительно постучал в мою дверь.
Глава 39
Верховный маг
Хэльвиллен действительно пришел, но уже ближе к полудню, видимо, дела заняли больше времени, чем он предполагал вначале. Или чем предполагала я.
Увидев мою книгу, которую я бережно заворачивала в мягкую ткань, маг тихо присвистнул.
— Подарок Его Высочества, — поглаживая ее по корешку, пояснила я.
— Воистину королевский подарок, — ответил Хэльвиллен.
Он оказался очень приветлив и сразу предложил показать мне крепость, я с радостью согласилась. Я не знала здесь абсолютно никого, и Шаделар пока был единственным, с кем можно было поговорить. К тому же мне было действительно интересно узнать побольше о здешних порядках, но главным образом о том, как ученики проходят здесь свое обучение.
Маг был весьма сведущ во многих вопросах и так любопытен, сложнее было сказать, что его не интересовало. Развитый интеллект делал его прекрасным собеседником, но его острый язык был таким же ловким и гибким, как тело эльфийского воина. Лгать он не умел, хотя поначалу показался мне хитрецом. В его глазах не было презрения ко мне, с каким на меня поглядывали ришы и ученики магов, но мне пришлось изрядно потрудится, рассказывая о себе, прежде чем его любопытство было хоть немного утолено. Это было сравнимо лишь с неукротимой жаждой и прошло не очень много времени, прежде чем он снова атаковал меня шквалом вопросов.
Какая там крепость! У меня даже почти не было времени, чтобы разглядывать удивительные пейзажи, что открывались буквально с каждого подъема! Настойчиво, но удивительно мягко он вытянул из меня все подробности моей жизни, даже до встречи с принцем, вплоть до того, сколько у нас было кур.