— Это место куплено было давно. Сразу после войны. Потом мы им не пользовались. А десять лет назад мы переехали сюда, продав все, что у нас было там, в Англии. Прекрасное место для пенсионеров.

— Прекрасное место, — эхом откликнулась жена, неся чай в чашках китайского фарфора. — Очень тихое.

Теперь уже двое владельцев яхт пробовали свои двигатели, и вертолет садился на один из плавучих дворцов, стоящих у контрольной башни.

— А началось с того, — сказал майор, повышая голос, чтобы перекрыть царящий вокруг грохот, — что около четырех месяцев назад у дверей нашего дома появился какой-то парень и сказал, что хочет купить этот дом. Ну, в течение этого года они ходили сюда дюжинами. Мне показалось, что дом сильно повысился в цене за это время.

А я вспомнил о бронзоволицых гостях Деке, которые говорили о строительных площадках стоимостью в миллионы фунтов стерлингом.

Майор продолжал:

— Мне никогда не приходило в голову проверить, насколько подорожал участок. А этот парень был довольно настойчив. Это был испанец. Угодливый. Рукопожатие как мокрая тряпка. Все время ухмылялся. Я указал ему на дверь. Он довольно быстро убрался. И в ту же ночь случился пожар.

— Пожар?

— Сосны, кустарник и все такое. Чудное местечко. Много всякой живности. Все сгорело дотла. Хорошо еще, что огонь не перекинулся на дом. И тут появляется некто Менендес. Так его звали. Он сказал, что сожалеет о погибших деревьях, но все может случиться, совсем нелегко охранять участок, особенно в нашем возрасте. Он сказал, что нам следует подумать, куда перебраться отсюда, чтобы нам же было лучше.

Майор хмыкнул и продолжал:

— Получше! Подлец! Ну я и сказал ему, чтобы он убирался к чертям, что он и сделал.

— С этого момента все и началось, — подхватила его жена. Она присела, щеки ее порозовели, и лицо немного оживилось. — Погибли апельсиновые деревья. Кто-то вылил кислоту из аккумуляторов на их корни. Появились надписи на стенах. На пляже вечно крутились какие-то люди, пили, а однажды один из них ударил мужа, когда он попросил их угомониться. Через некоторое время подкинули мертвую свинью в источник. У нас была собственная вода. И потом...

Она сморщила лицо, будто бы не желая вспоминать, что было дальше.

— У нас была собака, — сказал майор. — Черный Лабрадор. Уинстон. Мы никогда не имели детей. Я думаю, вы любите собак. Так вот, как-то утром мы спускаемся к завтраку, а там лежит наш бедный старый Уинстон.

— Бедный старый Уинстон, — повторила его жена.

— Посередине обеденного стола. И без головы. Кто-то отрезал ему голову. Мы так и не нашли голову. Похоронили его в саду. Но мы держались стойко. Тогда они изменили тактику. В Мадриде есть земельная инспекция. Когда мы покупали дом, никто не обращал никакого внимания на нее. И мы не зарегистрировали сделку. Не имели об этом ни малейшего представления. А участок земли переходил к наследникам того человека, у которого я его купил. У них была фактура...

— А что такое фактура?

— Документ о продаже, — ответил майор. — Они подкупили парня, наняли продажного адвоката и в Мадриде сделали нужный документ. И все у нас сгинуло.

Наступило молчание.

— Ну, а потом это оказалось не таким уж и страшным, как представлялось нам поначалу. Мы возненавидели это место. Все пошло к чертям. Полагаю, что они там понастроят ломов или превратят наш дом в ночной клуб.

У него был отсутствующий взгляд.

— И мы решили все бросить. Вернуться обратно в Англию. Я надеюсь, мы сможем все это забыть.

— Да, — сказала его жена. Она повернулась ко мне лицом. И ее взгляд напоминал скорее взгляд орла, чем попугая. Решительного орла. — Но мы с мужем вовсе не собираемся так просто сдаваться. У меня есть адвокат. Мы подготовим жалобу на них. Сегодня же.

— Мы будем уже на том свете, пока что-нибудь решится. Мы слишком стары, и они учитывают это, — вздохнул майор. — И кроме того, мы иностранцы. Одно к одному.

— Мы любим Генри Макферлейна, — призналась миссис Невилл. — Надеюсь, вы его найдете.

Я допил чай и оставил стариков вдвоем в момент крушения всех их надежд.

Глава 19

Клуб Марбеллы представлял собой группу белых коттеджей, живописно расположенных среди кустов жасмина и герани. Я шел сквозь отраженные солнечные лучи, отбрасываемые стоящими здесь «роллс-ройсами», и оказался у двери, выполненной в андалузском стиле. Здесь находилась резиденция Хонитона.

Сам Хонитон восседал на террасе под большим зонтом. На столе стоял стакан, наполненный, судя по всему, джином с тоником. А он созерцал в этот момент кончик своей сигареты в коротком, белом с золотом мундштуке. На нем был блейзер, красиво повязанный галстук яхт-клуба «Пэлл-Мэлл» и белые брюки. Когда он увидел меня, его светло-янтарные глаза стали узкими и враждебными, но он все-таки улыбался. Что поделать — положение обязывает, ведь это был Джордж Хонитон.

— Ну, — произнес он, — что я могу сделать для вас?

Он не предложил мне стул. Я сел сам, с шумом отодвинув один из них. Содержимое его стакана чуть не выплеснулось, когда я положил локти на стол. Я сказал ему:

— Вы сделали кучу денег на недвижимости...

Он фыркнул:

— Мне казалось, вы хотели увидеть меня по делам, относящимся к предстоящей гонке?

— Нет, есть несколько вопросов, которые мы должны обсудить в первую очередь.

Он вставил в мундштук новую сигарету и внимательно смотрел на меня прищуренными глазами.

— У нас в «Саут-Крике» была украдена одна вещь. И потом я видел ее в руках Поула Уэлша. Когда я спросил, почему вещь оказалась у него, он ответил, что взялся доставить ее вам. И мне хотелось бы знать, зачем такому человеку, как вы, нужны ворованные вещи?

Последовало продолжительное молчание. Где-то поблизости слышался голос, говоривший по-арабски, и щебетали ласточки, залетая под черепичную крышу. Наконец Хонитон прикурил свою сигарету. Он отложил в сторону зажигалку.

— Наглое голословное утверждение.

Я почувствовал себя как бык в посудной лавке. Мне хотелось все разнести, но я сдержался и сказал:

— Вы имеете деловые связи с Джеймсом де Гроотом. Вы сотрудничали с компанией «Лас Бразас». Я видел фотографии. И через Джеймса вы связаны с компанией «Си Хорз Лэнд», которая занимается шантажом против предприятия, где я совладелец...

— Хватит! — оборвал меня Хонитон.

Хорошо, подумал я, послушаем, что ты будешь говорить.

— Вы утверждаете, что Поул сказал вам это?

Его голос был спокоен, даже слишком спокоен. У меня сразу похолодело в животе. Надо было отдать ему должное, он мог потерять все, но вел себя как человек, которому нечего бояться.

Я утвердительно кивнул.

Он потягивал свой джин с тоником и выпускал дым через ноздри на лацканы своего безупречного пиджака.

— Боюсь, что вас ввели в заблуждение. Я не имею никаких дел с компанией «Си Хорз Лэнд».

Я улыбнулся в ответ: у меня были солидные аргументы.

— В библиотеке моего кузена Джеймса есть фотография, на которой вы изображены вместе с людьми из этой компании.

Он согласно кивнул.

— Год, нет, одиннадцать месяцев назад я вышел из совета директоров этой компании.

У меня снова возникло странное чувство.

— Почему вы оставили компанию?

— Мне не нравились некоторые... методы... ведения дел другими директорами...

— Какими?

— Я не собираюсь говорить об этом с посторонними лицами.

Я пожал плечами. Мне-то были известны методы ведения дел компании «Си Хорз Лэнд». Я спросил:

— Почему же тогда Поул Уэлш сказал, что действовал по вашему поручению?

Он покрутил стаканом, в котором позвякивали кусочки льда.

— Это трудно понять. Я могу только предположить, что он мог вам сказать... неправду, потому что хотел отвести подозрение от кого-то еще.

— От того, кто с ним находится в дружеских отношениях?

Веки Хонитона дрогнули. В их круге было циничное правило: не реагировать на такие вопросы. И он нашел выход: