Значит ли это, что кровь была пролита зря? Нет и еще раз нет. Речь идет лишь о страшной цене, которую пришлось заплатить нашему народу за строительство социализма. К началу 50_х годов ценой поистине титанических усилий и неимоверных жертв основные задачи переходного периода были решены. Перед СССР (Россией) открывались широкие перспективы социального прогресса. Перспективы эти были заблокированы приходом к власти Хрущева.

Согласно Марксу, «между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит целый переходный период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, а государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». Иными словами, первую фазу коммунизма (социализм) Маркс и Энгельс рассматривали как переходный период, характеризующийся остатками старого, капиталистического и зачатками нового, коммунистического общества. Ленин и тут «творчески развил марксизм», связав переходный период не с социализмом как первой фазой коммунизма, а с периодом, предшествующим этой первой фазе. Последствия не заставили себя долго ждать: вопреки Марксу, была упразднена диктатура пролетариата как политическая организация переходного периода и установлено «общенародное государство», которое, как и следовало ожидать, тут же превратилось в государство диктатуры партийной номенклатуры - коммунистической по форме, буржуазной по содержанию. В итоге получили горбачевскую «перестройку» и ельцинскую «революцию с лицом Елены Боннэр».

Нет решительно никаких серьезных оснований говорить о теоретической несостоятельности или «устарелости» социализма Маркса. Напротив, современный капитализм в общем и целом развивается в строгом соответствии с его прогнозом. Вплоть до положения об относительном и абсолютном обнищании пролетариата. Развертывающийся на наших глазах его глобальный кризис, отсроченный в свое время разрушением СССР, -доказательство тому. Можно только умиляться стенаниями по тому поводу, что власть бросилась спасать прежде всего банковскую систему. Да разве могло быть иначе? Ведь сама суть капитализма и состоит в том, что он превратил деньги в товар, а потому является паразитическим по самой своей природе. В господствующей ныне в мире экономической парадигме финансово-ростовщический капитал превратился в демиурга всего и вся. Он полностью подмял под себя труд, мертвой хваткой держит реальную экономику. Ничего не создавая сам, он присваивает громадные богатства.

Это - солитер, внедрившийся в общественный организм и пожирающий его живую плоть. После того, как был ликвидирован золотой стандарт денежной единицы, для мирового ростовщичества наступил вообще золотой век. Это и привело к ситуации, которая сложилась на мировом рынке: он буквально завален денежной макулатурой. Под этим бумажным Эверестом капитализм и будет в конце концов похоронен.

Сегодня уже ясно каждому сколько-нибудь смыслящему в социальной аналитике человеку: противоречия, которыми обременено современное общество, не могут быть разрешены в рамках доминирующей ныне в мире системы общественных отношений. Поэтому человечество уже сегодня стоит перед жесткой альтернативой: либо сменить форму своей организации, либо уйти в небытие. В этом смысле идеология Маркса является идеологией не только рабочего класса. Одновременно она является и идеологией общечеловеческой. Ибо вполне очевидно, что человеческая цивилизация может сохранить себя только на пути социализма. Иного поистине не дано.

2010 г.

Миф о «представительной демократии»

Все наши политики - демократы до кончиков ногтей и корней волос. С видом ученого попугая не устают они повторять афоризм У. Черчилля: демократия - это плохо, но ничего лучшего человечество пока не изобрело. Годами и десятилетиями расхаживая в «верных ленинцах», они так и не удосужились поинтересоваться, почему их кумир с таким презрением отзывался о «буржуазном парламентаризме», противопоставляя ему власть Советов.

Я не поклонник Ленина. Я давнишний принципиальный его противник - и как человека, и как политика, и как теоретика. Однако в интересах истины вынужден признать, что по своей политико-правовой культуре Ленин на целый Эверест выше сегодняшних своих критиков. Почему Ленин так зло высмеивал претензии «буржуазного парламентаризма» на демократию? Да по очень простой причине: будучи, не в пример нынешней «политической элите», человеком компетентным в истории государства и права, Ленин прекрасно понимал, что демократия как принцип власти - анахронизм. Ибо, по точному и строгому смыслу слова, «демократия» - это прямое народовластие. В качестве таковой она еще могла как-то реализовать себя в греческих городах-полисах, где, собственно, и возник сам термин «демократия». В нынешних государствах с их громадными территориями и миллионами населения реализовать этот принцип невозможно.

Любая власть - представительна и, следовательно, не является демократией уже по определению. Это понимал, кстати, не только Ленин. Введенный в политологию и правоведение термин «представительная демократия» -доказательство тому. Ибо «представительная демократия» - это в лучшем случае квазидемократия. Ленин потому и ухватился за Советы, что усмотрел в них форму прямого народовластия.

Сколько аттической соли было истрачено либерал-демократами по поводу «ленинской кухарки». Либерал-демократические остряки верны себе. Они, во-первых, никогда ничего не дочитывают до конца, во-вторых, фатально не способны понять даже то, что прочитывают. Мысль Ленина была истолкована ими в том смысле, что государственная деятельность не требует_ де, согласно Ленину, никакой специальной подготовки. Это, конечно, вздор, ибо у Ленина далее следует: «если ее научить». Так что дешевое остроумие хохмачей из либерал-демократического вертепа, во-первых, бьет мимо цели, во-вторых, этим господам не следовало бы забывать, что в доме висельника не говорят о веревке. Этим я вовсе не хочу сказать, что разрекламированные Лениным Советы стали органами подлинного народовластия. Напротив, они лишний раз подтвердили, что время демократии в ее изначальном, истинном смысле безнадежно прошло. И о демократии могут распространяться сегодня либо невежды, либо политические наперсточники.

Помнится, после выхода брошюры Солженицына «Как нам обустроить Россию?» М. Горбачев искренне недоумевал: да какой же, к лешему, Солженицын демократ, он же монархист. Но вот ведь незадача: Англия -монархия. И это не мешает ей оставаться в глазах нашей «политической элиты» эталоном демократии. Да ив Швеции и Бельгии дела с демократией тоже обстоят как будто бы вполне благополучно. И напротив, Российская Федерация - республика, что не помешало «всенародно избранному» расстрелять на глазах всего мира российский парламент, скрутить в бараний рог Конституционный Суд, вышвырнув помелом его председателя, загнать в подполье политическую оппозицию, положить в карман средства массовой информации и утвердить в качестве Основного закона государства свою хмельную волю.

Что же из всего этого следует? Следует очевидное: политический режим не зависит прямо и непосредственно от формы правления. И республика так же совместима с самой разнузданной диктатурой (в форме, например, президентской автократии или парламентской олигархии), как и монархия отнюдь не противоречит демократии. И если наша «политическая элита» этого не понимает, то только лишь потому, что она вообще мало что понимает, пребывая в состоянии хронического интеллектуального климакса. Вместе с тем достаточно небольшого умственного усилия, чтобы уразуметь: в условиях, когда власть перестала носить характер прямого народовластия, обретя представительную форму, иначе и быть не может. Ибо принципиально тут одно: осуществляет ли властные полномочия сам народ непосредственно или это делает за него кто-то от его имени и по его поручению. А уж кто это делает - монарх, президент, парламент, фюрер -вопрос даже не второстепенный, а третьестепенный. Проблема демократизма власти смещается здесь в иную плоскость, обретая качественно иной смысл: какой объем полномочий народ (граждане) делегирует власти и каковы его, народа, реальные возможности эту власть контролировать. Так что кричать ура и бросать в воздух чепчики по поводу республиканской (парламентской, президентской, советской) формы правления, право же, не стоит.