«Оба Ваши послания от 20 февраля по польскому вопросу получил от г. Керра 27 февраля.

Ознакомившись с подробным изложением Ваших бесед с деятелями эмигрантского польского правительства, я еще и еще раз пришел к выводу, что такие люди не способны установить нормальные отношения с СССР. Достаточно указать на то, что они не только не хотят признать линию Керзона, но еще претендуют на Львов и Вильно. Что же касается стремления [370] поставить под иностранный контроль управление некоторых советских территорий, то такие поползновения мы не можем принять к обсуждению, ибо даже саму постановку вопроса считаем оскорбительным для Советского Союза...»

Сталин резко ответил на заявление Черчилля в послании от 7 марта, что вопрос о советско–польской границе придется отложить до созыва конференции о перемирии:

«Я думаю, что мы имеем тут дело с каким–то недоразумением. Советский Союз не воюет и не намерен воевать с Польшей. Советский Союз не имеет никакого конфликта с польским народом и считает себя союзником Польши и польского народа. Именно поэтому Советский Союз проливает кровь ради освобождения Польши от немецкого ига. Поэтому было бы странно говорить о перемирии между СССР и Польшей. Но у Советского правительства имеется конфликт с эмигрантским польским правительством, которое не отражает интересов польского народа и не выражает его чаяний. Было бы еще более странно отождествлять с Польшей оторванное от Польши эмигрантское польское правительство в Лондоне».

Несмотря на то, что польское эмигрантское правительство занимало непримиримые антисоветские позиции, Польша была членом антигитлеровской коалиции, ее вооруженные силы сражались на многих фронтах Второй мировой войны. Все это Советскому правительству приходилось учитывать, сотрудничая с США и Англией в борьбе против Германии. Новые проблемы возникли, когда Красная армия вступила на территорию Польши, первой освобождая ее от фашистской оккупации. Правда, еще тогда, когда фашисты рвались к Москве, Сталин уже присматривался к тем польским лидерам, которые могли бы стать костяком будущего нового руководства Польши, ориентированного и учитывающего интересы СССР. В 1944 году было сформировано Войско Польское. Созданный Польский комитет национального освобождения стал временно исполнять функции правительства Польши. Эти советские инициативы, отражавшие в то время интересы значительного большинства поляков, способствовали освобождению страны и становлению впервые в ее истории народной власти. 21 апреля [371] 1945 года в Москве был подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Польской Республикой. Потсдамская конференция 1945 года установила западную границу Польши по Одеру – Нейсе.

Даже такой явный недоброжелатель Советского Союза, как Черчилль, писал:

«Без русских армий Польша была бы уничтожена или низведена до рабского положения, а сама польская нация стерта с лица земли. Но доблестные русские армии освобождают Польшу, и никакие другие силы в мире не смогли бы это сделать» (цит. по: [172]).

Хотя тот же Черчилль в Тегеране (1943 год), излагая общую англо–американскую позицию, говорил Сталину: «Очаг польского государства и народа должен быть расположен между так называемой линией Керзона и линией реки Одер с включением в состав Польши Восточной Пруссии и Оппель–нской провинции».

На что Сталин ответил:

«Если англичане согласны на передачу нам указанной территории (Кенигсберг и Мемель. – Б. С), то мы будем согласны с формулой, предложенной г–ном Черчиллем» [192, т. 2, с. 167].

«Нас, – говорил В. М. Молотов, – всячески старались ущемить, навязать Польше буржуазное правительство, которое, естественно, было бы агентом империализма. Но мы – Сталин и я за ним – держались такой линии, чтоб у себя на границе иметь независимую, но не враждебную нам Польшу. На переговорах и раньше споры шли о границах, «линии Керзона», «линии «Риббентроп – Молотов». Сталин сказал: «Назовите, как хотите! Но наша граница пройдет так!» Черчилль возразил: «Но Львов никогда не был русским городом!» – «А Варшава была», – спокойно ответил Сталин» [209, с. 78].

В Ялте (1945 год) по настоятельному требованию И. В. Сталина западная граница Польши была установлена по Одеру и Нейсе, тем самым произошло приращение польских земель. Между тем англичане пытались доказать, что полякам будет не под силу освоить новые территории. Ведь Польша получала Силезский промышленный район.

Клеветническую цель преследует кампания вокруг так называемого катынского дела. Как известно, в Катынском лесу [372] под Смоленском трагически погибли польские военнослужащие. Геббельсовское радио в апреле 1943 года объявило о расстреле «еврейскими комиссарами» 10 тысяч польских офицеров. В новую фазу катынская история вступила, когда в апреле 1990 года М. Горбачев безапелляционно заявил о виновности НКВД в этом убийстве. «Демократическая» пропаганда приписала решение о расстреле поляков Сталину, а советским людям – исполнение этого варварского действа.

Но в катынской истории много неясного. За все прошедшие годы, несмотря на настойчивые поиски, не найдено ни одного советского документа времен войны, указывающего на расстрел поляков в Катынском лесу органами НКВД, ни свидетелей, ни участников самого расстрела. В то же время факты, обращающие внимание на то, что катынское дело сфабриковано не без участия академика А. Яковлева, Ю. Зоря, В. Фалина, Н. Лебедевой и других активистов «команды Геббельса» (См. Ю. Мухин. Катынский детектив. М., 1995 и др. труды) игнорируются или замалчиваются. Рано или поздно свое слово о катынской истории должна сказать Генеральная прокуратура РФ.

В этой связи целесообразно вспомнить обмен взаимными личными и секретными посланиями И. В. Сталина и У. Черчилля. Английский премьер, поддерживая польское эмигрантское правительство, не дал отпора геббельсовской лжи о расстреле НКВД поляков в Катыни весной 1943 года. Сталин в личном и секретном послании Черчиллю 21 апреля 1943 года писал:

«Поведение Польского Правительства в отношении СССР в последнее время Советское Правительство считает совершенно ненормальным, нарушающим все правила и нормы во взаимоотношениях двух союзных государств.

Враждебная Советскому Союзу клеветническая кампания, начатая немецкими фашистами по поводу ими же убитых польских офицеров в районе Смоленска, на оккупированной германскими войсками территории, была сразу же подхвачена правительством г. Сикорского и всячески разжигается польской официальной печатью. Правительство г. Сикорского не только не дало отпора подлой фашистской клевете на [373] СССР, но даже не сочло нужным обратиться к Советскому Правительству с какими–либо вопросами или за разъяснениями по этому поводу.

Гитлеровские власти, совершив чудовищное преступление над польскими офицерами, разыгрывают следственную комедию, в инсценировке которой они использовали некоторые подобранные ими же самими польские профашистские элементы из оккупированной Польши, где все находится под пятой Гитлера и где честный поляк не может открыто сказать своего слова».

В послании от 4 мая Сталин, отмечал:

«Я думаю, что с точки зрения духа нашего договора было бы вполне естественно удержать одного из союзников от нанесения удара, другому союзнику, особенно когда такой удар оказывает прямую помощь нашему общему врагу. Во всяком случае, я так понимаю обязанности союзника. Тем не менее я считал нужным информировать Вас о точке зрения Советского Правительства по вопросу о польско–советских отношениях. Поскольку поляки продолжали все больше раздувать клеветническую антисоветскую кампанию, не встречая противодействие в Лондоне, нельзя было ожидать, что терпение Советского Правительства может быть безграничным».

Сталин выразил надежду на более тесное сотрудничество и понимание между СССР, США и Великобританией (см.: 138, т. 1, с. 119, 126).

Сближения с Советским Союзом добивалось эмигрантское правительство Чехословакии во главе с Эдуардом Бенешем. Он еще после заключения пакта о ненападении в 1939 году рассматривал СССР как потенциального союзника. Его правительство первым из находившихся в Лондоне эмигрантских правительств пошло на нормализацию отношений с СССР. Бенеш выразил твердое желание заключить с СССР договор о взаимопомощи не только на период войны, но и на послевоенные годы. 12 декабря 1943 года был подписан Советско–чехословацкий договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве.