всей силы ударили кулаком в лицо.

Чересчур экстравагантно? Но вспомни на мгновение свою собственную историю. Ты помнишь те слова, то лицо, тот

случай? Разве обычный куст не казался тебе охваченным огнем, а звучавший из него голос не заставлял заикаться? В случае с

Уэсли поворотным моментом стало чтение, в случае с Августином — детские голоса, с Бьюкнером — призыв к смеху.

Ну а что зацепило тебя? Протянутая рука нищего? Рождение ребенка? Слезы вдовца? Взрывы на солнце? Страстная

проповедь, которая все изменила? Нудная проповедь, которая не изменила никого кроме тебя?

Важны не обстоятельства. Важен Бог в обстоятельствах Важны не слова, а Произносящий их. Слепого исцелила не

грязь а запачканный ею Божий перст. Ясли и крест такие же обычные вещи, как трава на земле. Святыми их сделал

Родившийся и Распятый Ни в голубях, ни в чайках нет ничего особенного Особенный Тот, Кто их посылает.

Удивительно, как далеко готов зайти Бог, чтобы привлечь к Себе наше внимание.

3. Иди и смотри

Бог, который приходит

Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри.

Иоанна 1:46

Первый ответ, данный первому скептику, — это все, что нужно.

Нафанаил сомневался: вряд ли что-то стоящее может прийти из Назарета. Филипп отвечает просто: пойди и посмотри

сам.

Вопрос, заданный Нафанаилом, актуален до сих пор. «Из Назарета может ли быть что доброе?» Разве две тысячи лет

христианства изменили этот мир? Стоит ли так уж всерьез увлекаться изучением жизни молодого галилейского плотника?

Вопросы остались.

Остался и ответ, данный Филиппом. «Пойди и посмотри».

Взгляни на скалу, не подвластную ветрам перемен. Услышь Его голос. Голос бескомпромиссной истины, безупречной

благости, непоколебимой верности.

Пойди, и ты увидишь огонь, который не смогли угасить тираны и деспоты всех времен.

Пойди, и ты увидишь богодельни и приюты среди потрескавшихся обломков гуманизма и атеизма. Пойди, и ты

увидишь, что сотворил Христос. Пойди, и увидишь великую драму духа, красной нитью прошедшую через двадцать веков

истории и искусства.

Слезы Генделя, сочиняющего «Мессию».

Вздохи да Винчи, творящего «Последнюю Вечерю».

Микеланджело, отступающий на шаг от своего высеченного из камня Давида и повелевающий фигуре ожить.

Может ли что доброе быть из Назарета? Пойди и посмотри.

Увидишь Уилберфорса, сражающегося за отмену рабства в Англии. Потому что он верил.

Увидишь Вашингтона на молитве в Вэлли-Фордж (место, где будущий отец американской нации увидел пророческое

видение о судьбе Америки. — Прим. перев.). Потому что он верил.

Увидишь Линкольна один на один с зачитанной до дыр Библией. Потому что он верил.

Может ли что доброе быть из Назарета? Пойди, посмотри.

Взгляни на изменившиеся жизни: алкоголики — больше не пьют, исполненные некогда злобы — наполняются

радостью, подвергнутые позору — переживают прощение.

Пойди и увидишь: восстановленные семьи, сирот в объятьях родителей, заключенных, исполненных Духа.

Поезжай в джунгли Африки и послушай, как барабаны местных племен отбивают там хвалу Господу.

Попробуй проникнуть в те уголки планеты, где все еще царствует коммунизм, где верующие поклоняются Богу под

страхом казни. Догони колонну смертников и засвидетельствуй о любви Христа им, приговоренным людьми, но

освобожденным Богом. Рискни приблизиться к лагерям ГУЛАГа и прочим темницам этого мира. И там ты услышишь песни

спасенных. Они не могут молчать.

Разве может быть что доброе из Назарета?

Смотри, как пронзенные руки Господа касаются сердец обычных людей, как вытирают слезы с морщинистых лиц, как

прощают самые страшные грехи.

Пойди, посмотри.

Увидишь могилу. Когда-то в ней лежал Умерший. Теперь пусто. Циники создали теории, отрицающие произошедшее

чудо, скептики не устают задавать верующим каверзные вопросы. Но все эти умствования всякий раз меркнут в ярком свете

пасхального утра.

Иди и смотри. Нет, Он не пренебрегает теми, кто хочет разобраться. Не игнорирует исследователей. Не боится

ученых. Просто пойди, взгляни. Как Нафанаил. И увидишь то, что увидел он. Поймешь то, что и он понял. «Равви! Ты Сын

Божий, Ты Царь Израилев».

4. Чудо в полночь

Бог совершенного времени

Становилось темно, а Иисус не приходил к ним.

Иоанна 6:17

Позвольте мне поделиться с вами размышлениями одного молодого миссионера. Ниже приведен отрывок из его

дневника. Записи сделаны в течение первого месяца пребывания на миссионерском поле.

В самолете на пути к месту назначения он пишет: «Когда самолет коснется земли, я стану миссионером.

Вот это да! Наконец-то! Да будет вся слава Богу!»

Размышления на следующий день: «Приходится себе все время напоминать, что тоска по дому — явление

временное. Это все из-за усталости и привыкания к новому месту. Впрочем, от осознания данного факта

лучше не становится. Нужно все время помнить причину, по которой я сюда приехал. Не ради собственного

удовольствия и выгоды, а для распространения Божьего Царства».

На четвертый день он воспрянул духом: «Боже, служить Тебе — такое благословение! Люди здесь такие

дружелюбные... Кругом такие красивые горы... Наши друзья такие милые...»

На пятый день его голос звучит уже иначе: «Сегодня пасмурно. Тучи закрыли горы. Небо серое».

На шестой день поднимается буря: «Вчера был самый тяжелый день. Ощущение новизны прошло. Я устал от

местного языка. Целый день пребывал в депрессии. О семье и друзьях даже думать не могу без слез».

На восьмой день бушуют волны и свистит ветер: «Комната в отеле, ставшая нам здесь домом, холодная и

безликая. Высокий потолок, чужие стены, незнакомые соседи. Успокаивал свою плачущую жену. Мы оба

признали, что идея провести остаток дней в этой стране просто ужасна. Тяжко. Дом так далеко».

На десятый день шторм набрал полную силу: «Какая досада! Я знаю, что Бог руководит нами. Знаю, что у

Него есть план. Но все-таки так трудно. Когда мы наконец найдем здесь дом? Сможем ли выучить язык?

Боже, прости мне мое жалкое состояние!»

В день, когда думаешь, что хуже уже быть не может: «Я хотел бы сказать, что пребывание здесь приводит

меня в восторг. Но не могу. Я всего лишь согласен здесь остаться. Прошедшая неделя была самой трудной в

моей жизни. Мое посвящение в миссионеры звучит как приговор судьи».

Я прекрасно знаю, какое отчаяние стояло за этими словами, — я сам их написал. Я помню собственную растерянность.

Я и Деналин, мы ведь были послушны Богу? Это ведь Он послал нас в Бразилию? Это ведь был Его план? Значит, мы делаем то, что должны делать? Но разве послушание не наполняет сердце миром? (Почему вы улыбаетесь?) Возможно, у учеников Иисуса были такие же ожидания. Они просто сделали так, как им сказали. Иисус велел им

садиться в лодку, они и сели. Не стали задавать лишних вопросов, просто повиновались. Они могли бы возразить. В конце

концов, был уже вечер, и вот-вот должно было совсем стемнеть. Но Иисус сказал садиться в лодку, и они сели.

Каков же был результат послушания? Иоанн говорит об этом предельно ясно: «Когда же настал вечер, то ученики Его

сошли к морю и, войдя в лодку, отправились на ту сторону моря, в Капернаум. Становилось темно, а Иисус не приходил к

ним» (Иоан. 6:16,17).

Какая ужасающая фраза: «А Иисус не приходил к ним». Они посреди шторма, а Он — «не приходил». Ученики сделали, что им сказал Иисус, и что же?! Они одни ночью в бушующем море, а Сам Учитель где-то там, на берегу.