— Тебя? На работу? Ну уж, нет. Принципиально не нанимаем вашего брата.
И вот он поступил в «Beaux Arts», но вышло это чисто случайно.
Он брел мимо этого элегантного и дорогого магазина «дамских товаров» — платья, духи в золотых и хрустальных флаконах, поддельные драгоценности, джемперы, нежные, как дыхание непорочного младенца, — и вдруг ему пришло в голову попытать счастья у Харли Бозарда, давнишнего партнера по гольфу, толстого энергичного человека в очках, гордившегося тем, что его знают в нью-йоркских клубах, и кое-что смыслившего в живописи.
Нийл отказался от места продавца у Леви Тарра, но он еще наивно верил, что расхваливать качество нейлоновых чулок женам крупных лесопромышленников на палевых коврах «Beaux Arts» лучше, чем продавать те же чулки домохозяйкам в ситцевых платьях на голом паркете «Эмпориума».
Гранд-Рипаблик был, в сущности, небольшой город, и за исключением магнатов вроде Уоргейта владельцы местных предприятий обычно занимались наймом служащих сами, вместо того чтобы предоставить это какому-нибудь доктору философии, которому психотехнические тесты заменяли глаза. Харли Бозард в своем разделанном «под шелк» кабинете встретил Нийла мужественным, но весьма тактичным приветствием:
— А, здравствуйте, здравствуйте, дорогой! Не видел вас целых сто лет. Как дела?
— О делах-то я и хотел поговорить с вами, Харли. Как вам известно, я довольно хорошо умею считать…
— Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп!
Харли описал в воздухе магический круг своим фарфоровым мундштуком «и с трепетом веки смежил, ибо вспоен росою медвяною был» и давно одержим некоей Идеей. Он был похож в эту минуту на рекламного агента или специалиста по внутреннему убранству домов.
— Нийл! Я до сих пор не развернул как следует свой спортивный отдел, все ждал Человека с Инициативой — может быть, вы и есть этот человек? Поставить во главе отдела превосходного теннисиста, превосходного игрока в гольф, превосходного лыжника, превосходного рыболова, да еще притом заслуженного ветерана войны — ах ты черт! «Капитан Кингсблад овеян воздухом великих просторов — пользуйтесь его консультацией по вопросам спорта!» Потрясающе! Я мыслю себе вас в роли агента по закупкам и заведующего отделом, разворачивающего работу по своему вкусу и усмотрению, но для начала вам не мешает изучить на практике профессию продавца, и в период вашего ученичества я, пожалуй, не смогу платить вам больше чем сорок долларов в неделю — нет, хорошо, сорок пять! Но в дальнейшем вы, безусловно, будете зарабатывать не менее двухсот, и, кто знает, может быть, возникнет вопрос об участии б прибылях! Ну, Нийл, идет?
Нийл сказал:
— Да, идет, — и побежал звонить по телефону Вестл: — Нашел! Нашел работу!
— Милый, как я рада! ты так измучился, и… А что за работа?
— У Харли Бозарда, нечто вроде реорганизации спортивного отдела.
— О!
— Конечно, начать мне придется как бы продавцом…
— О!
Более минорного звука он в жизни не слышал. Не слишком жизнерадостным показался ему и последовавший вопрос:
— А что он сказал по поводу… ну, по поводу цветных кандидатур?
— Что? Ах, черт, он даже и не говорил об этом. И я сам начисто забыл, что я «цветная кандидатура».
— И правильно, потому что никакая ты не цветная кандидатура. Ты — знаменитый капитан К. и моя единственная любовь, и прости меня, что я сразу не выразила восторга. Просто это было для меня немножко неожиданно, вот и все. Мы всегда считали Харли грубоватым малым. Но я уверена, что все будет чудно.
Нийл теперь был уверен в этом гораздо меньше. Он вспомнил, что Харли никогда не вызывал у него особых симпатий. Грузная туша в сером костюме, неумело орудующая клюшкой, — вот как представлялся ему в свое время хозяин «Beaux Arts». Кроме того, Нийл сознавал, что сам он не такой уж знаменитый воин или путешественник, чтобы толпы вздыхающих дев искали его просвещенного совета относительно фасона корзинки для завтрака.
«Не справлюсь? Подумаешь! У меня снова есть работа. Вот что самое важное!»
Он приступил с понедельника. В воскресной газете среди объявлений «Beaux Arts» появился столбец, в котором мистер Харли Бозард почтительнейше уведомлял покупателей, что капитан Нийл Кингсблад, известный своими военными заслугами и спортивными достижениями, согласился принять участие в деятельности первоклассного Английского Магазина Игр и Спорта, входящего в систему «Beaux Arts», и готов предоставить свой богатый и разнообразный опыт в распоряжение всех любителей развлечений на свежем воздухе.
И в тот же вечер химик Коуп Андерсон и преподобный Ллойд Гэд, священник конгрегационалистской церкви, позвонили и сказали Нийлу о том, что Харли Бозард и его адъютанты носятся по городу и шепчут всем: «Приходите к нам посмотреть Негра-Джентльмена за прилавком. Можете задавать ему любые вопросы».
Придя в первый день своей работы в «Beaux Arts», Нийл не увидел уже ни кабинета «под шелк», ни улыбающегося Харли; в темном сыром подъезде для служащих его встретил облаченный в альпаковый пиджак пожилой мизантроп с сальными волосами, который злобно сказал ему:
— Кингсблад, вы должны приходить вовремя и отмечаться вместе со всеми. Ступайте в спортивный отдел, там мисс Гарр покажет вам, как выписывать чеки, и научит вас вежливому обращению с покупателями — поскольку вы на это способны. Вот это будет ваш шкафчик, и, пожалуйста, чтобы он у вас всегда был заперт. И чтоб вы как можно дальше держались от чужих шкафчиков. Понять не могу, как это допускают черномазого одеваться и раздеваться рядом с порядочными людьми, но имейте в виду, если у нашей администрации мозги набекрень, это еще не значит, что и у нас всех тоже.
Его взгляд словно говорил: «А ну, ударь, если посмеешь!»
Мисс Гарр, инструкторша Нийла, сухощавая, раздражительная особа, заставила его десять минут дожидаться, пока она окончит беседу с тремя другими продавщицами. Все они то и дело оглядывались на Нийла и хихикали, и он явственно слышал слово «ниггер». Когда мисс Гарр принялась наконец обучать Нийла высшей математике чеков и умению отличать теннисный мяч от уключины, она все время заботливо отодвигалась, чтобы избежать его нечистого прикосновения.
Негры умеют молчать.
Если персонал магазина отнесся без внимания к прославленным заслугам Нийла, то чудовище, известное под названием Покупательницы, напротив, отнеслось к нему с величайшим вниманием, которое проявлялось в форме гримас и кокетливых взвизгиваний. Казалось, все женщины Гранд-Рипаблик, включая даже кое-кого из знакомых, прибежали в «Beaux Arts» поглядеть на него и сказать какую-нибудь фразу, слова которой имели отношение к спорту, но подразумеваемый смысл был примерно таков: «Верно ли, что вы негр, и верно ли, что вы наделены такой необыкновенной мужской силой, как мне говорили, и неужели все, что я тут могу, — это строить вам глазки и быть готовой закричать: „На помощь?!“ Их вздымающиеся груди, остановившиеся глаза, отвратительно подергивающиеся плечи — все выражало суеверное и непристойное любопытство.
Они разглядывали его негритянскую шевелюру (каштаново-рыжую), его негритянское лицо (докрасна выдубленное морозом), его крепкие негритянские руки (золотистые, в веснушках), его длинные негритянские ноги и крепкий негритянский торс. И поскольку все негры, как известно, туповаты и любят насмешки, они разбирали его по косточкам, не дав себе даже труда отойти, чтобы он не мог их слышать.
Его забросали кучей самых диких вопросов. На какую наживку лучше идет лосось в Новой Шотландии? Мог бы Джо Луис победить Джека Демпси? Какое место по теннису занял мой двоюродный брат Уильям В.Гетч из загородного клуба Милуоки? Похожи ли китайские шашки на ма-джонг? Сколько стоят шахматы с доской — ну-ну, такие, — все равно какие. Во сколько обойдется будущим летом семейству, состоящему из меня, мужа, двух мальчиков (девять с половиной и одиннадцать лет), девочки (шесть лет седьмой) и свекра, который любит играть в подкову, неделя жизни в рыболовном лагере «Нипписаг» на озере Уиннигигонабаш? Дороже, чем в 1939 году?