— Ну, такое тоже бывает, — скрывая нарастающее возбуждение, пробормотал Нарышкин, но ожидая продолжения, — Теперь все?

— Нет не все, — выдержав паузу, ответил Алексей. — По идее, если б у него что-то случилось дома, он бы поехал в аэропорт и ближайшим рейсом вылетел в Тбилиси, а он не особо торопился. — Перфильев вытер салфеткой руки и принялся открывать вторую бутылку. Быстро справившись с ней, он продолжил:

— После смены я заехал на рынок и встретил его там, мирно беседующим с одним из продавцов фруктов, причем говорили они не по-грузински — Он сделал многозначительную паузу, — Их языка я не знаю, но могу сказать точно, что это не армянский и не азербайджанский. Эти языки я на слух отличаю. У меня появилось желание подойти к ним ближе, но он, увидев меня, сразу же попрощался с торговцем и скрылся в толпе.

Закончив повествование, Алексей сделал несколько жадных глотков и вновь навалился на рыбу.

— И какие мысли у тебя появились по этому поводу? — спросил Нарышкин с интересом наблюдая за собеседником.

— Гложут меня большие сомнения, что этот матрос-моторист на самом деле грузин.

Нарышкин отодвинул от себя бутылку пива и подошел к окну. Скрестив руки на груди, он несколько минут смотрел на играющих во дворе детей, обдумывая полученную информацию. Затем, стоя спиной к Алексею, произнес:

— Интересная вырисовывается закономерность. Почему-то именно с этого судна в нашем порту списывают моряков грузинской национальности.

— Ну, Саныч, у тебя голова умная, майором работаешь, тебе и карты в руки, — Перфильев вновь потянулся к рыбе, выбирая кусочек с икрой.

— Ладно, Леха, — поворачиваясь лицом к нему, сказал Нарышкин, — С грузинами все ясно. Ты мне скажи, а как капитан «Мевланы» объяснил экстренную поломку рулевого управления.

— А вот этого я не знаю, — ответил Перфильев, — с ним общался подполковник Павленко. Он в тот день был ответственным по части и со своими разведчиками лично контролировал порядок оформления судов.

— Да, — задумчиво произнес майор, — Ясно одно, что ничего не ясно.

Он не вернулся за стол, а стал молча ходить по кухне. Алексей, продолжая пить пиво, также молча смотрел с недоумением на гостя.

— У меня к тебе будет еще вопрос, — вдруг резко сев на стул, спросил Нарышкин, — То, что детство у тебя прошло в Грузии, я уже знаю. Но школу-то ты закончил здесь?

— Ну да, — удивленно подтвердил Перфильев, — А какое отношение это имеет к турецким судам.

— Никакого, не об этом речь.

— А о чем тогда речь? — вновь переспросил Алексей.

— У тебя есть знакомые, которые бы оканчивали среднюю школу N5? Мне нужна информация об одной учительнице.

— Саныч, считай, что тебе повезло, — гордо ответил Алексей, — есть такой человек.

Он сделал очередной глоток и довольно улыбнувшись, продолжил:

— Со мной на рукопашный бой ходит учитель физкультуры из этой школы, мы с ним часто работаем в спарринге. Рассказывай, кто тебя там интересует.

Нарышкин назвал имя и фамилию подруги Челика Акбулута.

— Как я понимаю, — не снимая с лица усмешки, произнес Алексей, — Эта дама к нашим кораблям отношения не имеет. Саныч, скажи честно, как товарищ товарищу. Запал на бабу?

— Да ну, тебя Леха, — отмахнулся Юрий, — ты же знаешь, я не по этим делам.

— Ну, не хочешь рассказывать, не надо, — обиженным голосом заявил Алексей, — Расспрошу я своего спарринг-партнера об этой училке.

Он добродушно взглянул на товарища и добавил, — Скажу, что хочу с ней познакомиться. Она хоть не уродина?

— Наоборот, — оживился Нарышкин, — очень эффектная блондинка лет тридцати.

— Ха, — встрепенулся лейтенант. — Тогда, может быть, я с ней сам по-настоящему замучу. Мне, как старому холостяку, это только на руку. Вдруг это моя судьба! Так ты у нас на свадьбе посаженным отцом будешь.

— Не твоего формата девочка, — опустил на землю Алексея Нарышкин, — Ты лучше скажи, когда от тебя звонка ждать?

Алексей поднял глаза к потолку, развел руками и, посмотрев на календарь, висевший на стене, ответил:

— Сегодня у меня отсыпной день после дежурства, завтра выходной. Как раз завтра в 18 часов тренировка. Так что, если тебе срочно нужно, жди меня возле спорткомплекса «Посейдон» в 20 часов.

— Вот и отлично, — вставая с места, сказал Нарышкин, — Отсыпайся, а у меня сегодня еще куча дел.

— Саныч, ты куда собрался? — удивился Перфильев, — А как же пиво?

— Надо, Леха, надо, — отмахнулся от него майор, — Да, и не люблю я пиво. У меня от него печень болеть начинает.

Он быстро надел куртку и попрощавшись за руку с хозяином, оставил того одного на кухне в полном недоумении.

Глава 9

Очередной встречи с Алексеем Нарышкин ждал, как первого свидания. Что-то ему подсказывало, что именно эта встреча прольет свет на те моменты, о которых он пока не догадывается. В течение дня он подготовил все необходимые запросы командованию Погранотряда в отношении Тушишвили и трех предыдущих грузин, списанных на берег с теплохода «Беркен». Нарышкина беспокоил вопрос — остались ли эти люди в Украине или же выехали домой в Грузию. Интуиция ему подсказывала, что в этом вопросе, что-то не так, но сложить воедино все сведения, полученные в последние дни, у него не получалось. В этой цепи событий не хватало одного, а может быть нескольких звеньев, чтобы можно было сделать какие-то конкретные выводы. Время рабочего дня тянулось медленно, Юрий несколько раз брал в руки дело по турку и, открыв его, тут же закрывал. Все новые и новые версии появлялись в его голове и тут же рассыпались, как карточный домик. Он взял пачку сигарет и направился во двор покурить. Спускаясь со своего этажа, он увидел поднимающегося ему навстречу незнакомого офицера в погонах подполковника. Тот первый обратился к майору с вопросом:

— Извините, Вы майор Нарышкин?

— А Вы, как я понимаю, подполковник Павленко? — вопросом на вопрос ответил опер.

— Как хорошо, что заочно мы уже друг друга знаем, — улыбнулся офицер, — Станислав Николаевич. — представился он.

Он протянул руку Нарышкину. Тот в, свою очередь, ответил на рукопожатие и назвал свое имя.

— Может быть, пройдем в кабинет, у меня для Вас есть информация, — предложил Павленко.

— Почему бы и нет, — согласился Нарышкин, — В нашем деле информация лишней не бывает.

Нарышкин спрятал сигарету назад в пачку и пошел вслед за подполковником. Войдя в кабинет, Павленко снял бушлат, аккуратно повесил его на вешалку в шкаф, затем, причесав волосы, спросил:

— Может быть, хотите кофе или чай.

Нарышкин отрицательно покачал головой, но увидев на столе пепельницу, спросил:

— А курить у Вас можно?

— Да, пожалуйста, — хозяин кабинета подвинул пепельницу ближе к гостю. Он сел за свой стол и с интересом взглянул на собеседника.

— Что-то не так? — не поняв причины столь пристального взгляда, спросил Нарышкин.

— Мне кажется, что мы с вами ранее где-то встречались. Мне лицо Ваше знакомо.

— До развала Союза я был оперуполномоченным Особого отдела в бригаде ПВО, может быть в горотделе на каком-нибудь совещании и виделись.

— Может быть, — задумчиво произнес Павленко, а затем уже совершенно другим тоном продолжил, — Вы знаете, везде, где я служил ранее, у меня всегда были добрые отношения с местными особистами. Я думаю, Рыбаков Виктор рассказывал вам о нашем сотрудничестве. — Нарышкин молча кивнул в знак согласия, — Я, как Вы наверное знаете, окончил Высшую школу КГБ, поэтому, можно сказать, мы с вами коллеги. Виктор при встрече рассказал мне, что вас интересует турецкий капитан Челик Акбулут.

— Интересует. — ответил майор.

— Пару дней назад, теплоход «Беркен» был у нас. При заходе в акваторию порта там возникла неразбериха с очередностью и я, как представитель командования, поднимался на борт каждого из судов, чтобы выяснить причины сложившейся ситуации. Так вот, по фотографии, которую Вам передал Рыбаков, я сразу не узнал его, а при личной встрече вспомнил. Еще в конце 80-х начале 90-х годов это судно заходило к нам в порт и тогда, нам поступила информация, что его капитан — Челик Акбулут ранее служил в военно-морской разведке Турции. Меня очень удивило, что относительно молодой человек в возрасте, немногим более сорока лет, был уже пенсионером. У нас в то время подобное было большой редкостью. Я стал наблюдать за ним и, действительно, выяснилось, что его интересовала база размагничивания, которая базировалась на нашем судоремонтном заводе. Он постоянно расспрашивал работников порта на предмет того, какие корабли там стоят, когда стали и на какой срок. Тогда у меня появилась уверенность, что он действующий разведчик, работающий под крышей.