В зале поднимается радостный шум, раздаются возгласы приветствия, все поздравляют друг друга.

У многих на глазах блестят слезы радости.

Дорогие друзья, нам с вами выпала великая честь. В заключительном сражении нам было оказано доверие народа, партии и правительства вести доблестные советские войска на штурм Берлина. Это доверие советские войска, в том числе и вы, возглавлявшие войска в сражениях за Берлин, с честью оправдали. Красная Армия под предводительством своего гениального полководца маршала Сталина наголову разгромила гитлеровскую армию и водрузила знамя победы над Берлином. Мы победили потому, что нас вел к победе наш великий вождь и гениальный полководец маршал Советского Союза Сталин. Жаль, что многих нет среди нас. Как бы они порадовались долгожданной победе, за которую отдали свою жизнь. Будем вечно их помнить. Слава победителям!

Крики: «Ура!»

Москва. Кремль.

В кабинете Сталин, Молотов, Жуков, Антонов.

Сталин. В то время, как мы всех солдат и офицеров немецкой армии разоружаем и направляем в лагеря для военнопленных, англичане сохраняют немецкие войска в полной боевой готовности и устанавливают с ними сотрудничество. До сих пор штабы немецких войск во главе с их бывшими командующими пользуются полной свободой и по указанию Монтгомери собирают и приводят в порядок оружие и боевую технику немецких войск. Я думаю, англичане стремятся сохранить немецкие войска, чтобы их можно было использовать позже. А это прямое нарушение договоренности между главами правительств о немедленном роспуске немецких войск. (Молотову.) Надо ускорить отправку нашей делегации в Контрольный совет, который должен решительно потребовать от союзников ареста всех членов правительства Денница, немецких генералов и офицеров.

Молотов. Советская делегация завтра вылетает в Фленсбург.

Сталин. Теперь, после смерти президента Рузвельта, Черчилль быстро столкуется с Трумэном.

Жуков. Американские войска до сих пор находятся в Тюрингии и, как видно, пока не собираются уходить в свою зону оккупации. По имеющимся у нас сведениям, американцы охотятся за новейшими патентами и разыскивают крупных немецких ученых, переманивают их в Америку. Думаю, нам следует потребовать от Эйзенхауэра немедленного выполнения договоренности о расположении войск в предназначенных зонах оккупации. В противном случае мы воздержимся от допуска персонала союзников в зоны большого Берлина.

Сталин. Правильно. Скоро состоится наша встреча с американцами и англичанами для подписания декларации о взятии Советским Союзом, Америкой, Англией и Францией верховной власти по управлению Германией на период ее оккупации. В ней будет предусмотрено полное разоружение всех германских вооруженных сил, включая сухопутные, воздушные, противовоздушные, военно-морские силы, гестапо и все другие силы и вспомогательные организации с передачей оружия союзникам. Предусматривается также арест всех главных фашистских лидеров и лиц, подозреваемых в военных преступлениях, и другие меры по разоружению, демилитаризации Германии, какие они сочтут необходимыми для будущего мира и безопасности. Все постановления Контрольного совета будут действительны только при единогласном решении вопроса. Вероятно, в ряде случаев вам, товарищ Жуков, придется действовать одному против трех. (Затянувшись трубкой, продолжает.) Ну, да нам не привыкать драться одним. Главнейшей целью Контрольного совета должно явиться быстрое налаживание мирной жизни германского народа, полное уничтожение фашизма и организация работы местных властей, которых следует отбирать из трудящихся, из тех, кто ненавидит фашизм.

Молотов. Таких людей там немало.

Сталин. Немало. Тем легче будет формировать местные органы власти.

Молотов. Это так.

Жуков. На Западе много пишут о каком-то якобы страшном оружии, которое изобрели американцы.

Сталин. Это ядерное оружие. Атомную бомбу сконструировали действительно американцы с помощью немецких ученых-физиков. Это колоссальное оружие по своей разрушительной силе. Американцы будут теперь размахивать им перед всеми, запугивая непокорные страны, в том числе и Советский Союз.

Молотов. Это определенно. Они уже ведут себя высокомерно, вызывающе на переговорах о послевоенном устройстве мира.

Сталин. Этого надо было ожидать. Но нас не запугают. Надо пригласить Курчатова и его ближайших сотрудников в Кремль, послушать их, как идут у них дела по созданию ядерного оружия. И что им надо для успешного завершения этих работ.

Молотов. Это верно, пригласить надо.

Сталин. Мы это сделаем через два-три дня. И вот еще что. Война в Европе завершилась. Надо думать о мирной жизни, переводить народное хозяйство на мирные рельсы, на выпуск товаров и продуктов для населения. Через два года мы должны отменить карточную систему и провести денежную реформу. А лет через пять полностью восстановить разрушенные города и села, восстановить промышленность и сельское хозяйство. Улучшать жизнь людей — это теперь для нас самое главное. (Помолчав.) А не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести в Москве парад победы и пригласить для участия наиболее отличившихся героев-солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов?

Жуков. Такой парад, товарищ Сталин, провести нужно.

Сталин. А когда его проводить?

Жуков. Я думаю, парад надо проводить во второй половине июня. Чтобы подготовиться к параду, надо время.

Молотов. Я предлагаю провести парад 22 июня. 22 июня 41 года — начало войны и 22 июня 45 года — парад победы. Это будет символично.

Жуков. Это будет правильно.

Сталин. Может, это и символично, но давайте проведем парад 24 июня. Сколько пригласим человек на парад?

Жуков. Товарищ Сталин, я думаю, на парад надо пригласить от каждого фронта по одному сводному полку и по одному сводному полку от Военно-Морских и Военно-Воздушных сил. Каждую колонну должен возглавить командующий фронтом.

Сталин. Пожалуй, это верно. Давайте так и решим. Товарищ Антонов, подготовьте все необходимые расчеты по параду и проект директивы.

Антонов. Такой расчет будет сделан, товарищ Сталин. Может быть на парад вынести сотни две знамен немецких воинских частей и бросить их в ходе парада к подножию Мавзолея?

Сталин. А что? Это хорошая мысль.

Жуков. Да, это очень будет правильно. Поверженная Германия — поверженные знамена у подножия Мавзолея. Это произведет сильное впечатление.

Молотов. Правильно. Предложение Антонова очень верное.

Сталин. Хорошо. Договорились. Я думаю, командовать парадом товарищу Рокоссовскому, а принимать парад товарищу Жукову. Как вы, не возражаете?

Молотов. Решение правильное.

Жуков. Спасибо за такую честь, товарищ Сталин. Но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховноглавнокомандующий, по праву и обязанности следует вам принимать парад.

Сталин. Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе. (Улыбнувшись.) Только я боюсь одного, не разучились ли наши маршалы ездить на конях, усидят ли они в седлах? Они привыкли к машинам, к креслам.

Молотов. Потренируются, усидят и в седлах.

Сталин. Как, товарищ Жуков?

Жуков. Усидели в креслах, товарищ Сталин, усидим и в седлах.

Сталин. Ну, хорошо. На этом и порешим.

Жуков, Антонов уходят.

Вот и дожили мы до парада Победы. Было у нас немало просчетов и до войны, и в ходе войны, и все же мы победили. Победили сильного, коварного противника.

Молотов. Да, это было суровым испытанием крепости нашего строя, мощи нашей экономики, силы духа нашего народа. А сколько было сказано лжи, вылито грязи на Западе на нашу партию, на социализм, на нашу идеологию.