… До операции я заперся в своём кабинете, попросив Диану всем говорить, чтобы меня не беспокоили по пустякам, и потребовал кофе. Секретарша послушно кивнула и радостно побежала выполнять мои инструкции.

Попивая отличный кофе, я сперва изучил историю болезни своей пациентки, точнее, все её болячки, которые могли усугубиться во время операции и от наркоза. Затем, когда мне всё стало ясно, я взялся за книгу по чёрной магии, прихваченную из библиотеки, когда Элли уже телепортировала.

Операция прошла успешно, накладывание проклятия — тоже, хотя этот момент перестал доставлять мне удовольствие от ощущения собственной власти над чужой жизнью и смертью ещё давно. Наверное, после смерти Юико Сато. Странно, что двух женщин я убил спокойно, без угрызений совести, а мальчишка меня чем-то задел… Возможно, тем, что это был ребёнок. А ещё вероятнее — что это был такой же одинокий и ненужный ребёнок, как я, как Элли. Хотя, может дело в том, что Юико я знал дольше остальных моих жертв, и невольно общался с ним, а в первое время принял за девочку… практически моей мечты. Интересно, если б он был девочкой, то убил бы я его? Или, возможно, сейчас мне не нужна была Элли?

Отбрасываю эту мысль с омерзением, как таракана, внезапно свалившегося с потолка прямо тебе в лицо. Но ребёнок действительно задел меня, быть может, меня зацепило сходство наших судеб? Несчастный брошенный ребёнок, каким был и я. Его родным он был не нужен, скорее всего, они отреклись от него, когда узнали, что он убил тех, кто на него напал. А может, они были бедны, и пропажа одного рта была воспринята как милость богов? Ведь дальнейшую заботу за «сумасшедшим» мальчиком взяло на себя государство… и немножко я.

В общем, сейчас не время о нём думать… Всё уже в прошлом, как я недавно сказал Элли. Надо уметь пользоваться собственными советами.

Очередная рутина, новая операция, ещё одно заклинание — и новая рыбка, ещё не зная этого, запуталась в моих сетях. Я немного выдохся, поэтому решил прогуляться после работы в небольшом парке неподалёку, в том месте, где, как я уже знал по опыту, почти никто никогда не бывает, а уж вечерами так тем более.

Просто потому, что в зарослях этих кустов однажды нашли убитую и изнасилованную молодую девушку.

Как ни странно, это был не я.

В квартире было томительно пусто и тоскливо, так бывает в концертных залах после того, как все зрители разошлись, и по залу распространяется затхлая атмосфера тлена и смерти.

Я почувствовал, что всё-таки немного устал и сварил кофе, а затем бездумно уставился в окно, отпивая по глотку горькой жидкости.

Кажется, я опять забыл положить сахар.

— Не то, чтобы это теперь меня так уж сильно интересовало, — Тигрис вошёл в мой кабинет, где я спешно доделывала отчёт по последнему делу с призраками. Как же я их ненавижу! И призраков, и своё начальство, и Тигриса, разумеется… хотя его скорее всего уже по привычке, так как последние дни нашего штатного зануду словно подменили. То, что нравилось в его изменения лично мне, было то обстоятельство, что он теперь больше не пытался зажать меня где-нибудь в уголке, чтобы попытаться облапать. Не то, чтобы его характер стал лучше — он теперь не замечал меня с тем же презрением, с которым раньше приставал. — Но ты крупно попала! — в его голосе звучал злорадство. — Неужели я всё-таки дожил до этого момента?

— Что такое? — я ощутила, как сердце превращается в ледяной ком и падает вниз, в неизмеримую бездну.

— Я знаю, что у тебя роман, — он спокойно посмотрел мне в глаза, — не то, чтобы я переживал по этому поводу — ты мне больше не нужна, я нашёл настоящую женщину, который ты в подмётке не годишься.

— Ну и что?! — агрессивно воскликнула я, вставая со своего стула и выходя из-за стола. — Это не запрещено, иначе близнецы давно бы уже были развоплощены!

— Обычно нет, я ведь тоже встречаюсь с одной девушкой, человеком, — пожал плечами Тигрис. Его взгляд заставил меня занервничать. — Но в твоём случае совпало два очень неприятных момента: то, что Герцог тоже теперь в курсе, и то, что на твоего приятеля зуб у богов смерти. А, как ты сама понимаешь, Адский повелитель даст добро на отстрел не только того, кто стал поперёк дороги богов смерти, но и тебя, так как по сути ты предала нашу организацию, начав встречаться с врагом более могущественной структуры, которой, если ты не забыла, мы подвластны. Ты должна была его уничтожить, а не спать с ним! — резко выкрикнул он.

— Но, подожди… — я пошатнулась, едва не упав, в последний момент находя опору у стены. — Я… да, у меня есть мужчина, но он… Что он такое сделал богам смерти? Это что, из-за его тёти, что ли, которую прибил Герцог в своё время?

— Какая ещё тётя? — Тигрис с недоумением уставился на меня. — Да, я понимаю, ты не знала, кто он такой, — он с некоторой долей участия покачал головой, — но этого ты теперь не докажешь, тем более, Герцогу, который давно уже тебя ненавидит и мечтает скорее не о твоём теле, а о твоей смерти. В общем, твой дружок Маюри Мураками — я вздрогнула, когда Тигрис ядовито произнёс имя моего возлюбленного, — маг, который объявил негласную войну одному из богов смерти.

— Но ты сможешь заслужить прощение… и жизнь, — взгляд Тигриса стал неожиданно серьёзным. — Ты должна убить его — и тогда Герцог тебя простит. Он мне сам сказал, а при всех его недостатках, он держит своё слово.

… Элли телепортировалась прямо в кухню и выражение её лица заставило моё сердце ёкнуть и упасть вниз, в неизмеримую бездну боли и тоски. Я задел рукой чашку, дёрнувшись, и она отправилась на встречу с полом, чтобы разбиться вдребезги.

Её лицо было… довольно красноречивым. Да и весь вид: напряжённая, встрёпанная, бледная, покрасневшие явно от слёз глаза…

«Она всё знает», — мысль прозвучала похоронным набатом.

«И что теперь с нами будет?»

Что будет конкретно со мной, меня интересовало мало. Можно сказать, вообще не волновало.

Я медленно встал из-за стола и застыл столбом, не смея даже пошевелиться. Я не отпускал взгляда, но и ничего не говорил, ожидая её хода, её реплики.

— Маюри… — начала Элли с горечью и болью, звучащими в голосе. — Ты… Тигрис рассказал мне, что ты маг. И что ты что-то там не поделил с каким-то богом смерти. Знаешь, милый, за это могут прикончить нас обоих. Почему ты мне ничего не рассказал? — Она помолчала, глядя в пустоту взглядом потемневших глаз. Гроза уже наступала, кажется, скоро пойдут и молнии.

— Тигрис сказал, что я — идиотка, которая доверяет кому попало, которую все используют, которую ТЫ использовал.

Её взгляд на мгновенье стал печальным и тоскливым, полным желания услышать опровержение всем тем страшным истинам, она узнала обо мне.

— Ты считаешь, что я тебя использовал? — проговорил я безжизненным тоном.

— Я… я не знаю, — отозвалась она довольно растерянным голосом, её злость не испарилась, но отошла на задний план.

— А после этих откровений этот твой Тигрис не пытался налить тебе рюмочку и уволочь в свою спальню? Чтобы сексуально-терапевтическими процедурами излечить от излишней наивности? — довольно резко произнёс я.

Элли покраснел. Затем побледнела.

— Нет, как ни странно, — её голос тоже стал почти механическим, как у куклы, которая несмотря на вживление моторчика, всё равно не сможет ожить, хотя будет говорить и двигаться. — Да и я бы всё равно отказалась, — она с горечью улыбнулась. — Знаешь, сколько раз пытались воспользоваться моим плохим настроением, чтобы затащить меня в постель?

— Тигрис принёс мне распечатку твоего дела, там написано, что ты, кроме того, что маг, ещё и убийца-маньяк.

Элли опустила голову:

— А ещё Тигрис сказал, что ты специально притворялся, что ничего не знаешь про магию и богов смерти, чтобы… заманить меня в сети… и убить. Ведь ты воюешь против богов смерти, а на войне, как в любви, все средства хороши, — она криво усмехнулась.