— Это песня чилийских коммунистов, — торжественно сказала Марксэна, вытирая испачканные мелом руки. — С этой песней чилийцы, в том числе и ваши ровесники, с гордо поднятой головой шли на смерть в пиночетовских застенках… А не занимались черт-те чем на уроках, как ты, Шищенко! — обернулась она.

Марксэна села, сняла под столом нога об ногу тесные туфли.

— Вы знаете, что мировая общественность вырвала из рук фашистов товарища Луиса Корвалана и скоро он прилетит в Москву…

Она блаженно пошевелила пальцами ног.

— Мы встретим его этой песней! В полный голос, задорно, уверенно — три-четыре…

Класс нестройно запел, читая слова с доски. Марксэна дирижировала.

Наверху, в спортзале, гулко бухал подкидной мостик — там прыгали через коня. За стеной, в слесарной мастерской, рубили зубилом железный лист. Иногда эта какофония волшебным образом вдруг совпадала с чеканным ритмом песни.

Игорь на первой парте перед Марксэной, распевая громче всех, чуть сполз на сиденье, дотянулся ногами до ее туфель, аккуратно зажал их носками ботинок и передал под партой назад. Блоха принял эстафету.

Одноклассники, с трудом сдерживая смех, все громче и воодушевленнее пели, наблюдая, как лакированые лодочки уплывают в конец класса и исчезают в мусорном ведре.

После уроков все гурьбой шли мимо заснеженного котлована.

— Я царь горы! — заорал вдруг Игорь. — Кто на меня?!

Все как по команде побросали портфели, и на горе закипела битва. Облепленные снегом с головы до ног, забыв обо всем на свете, мальчишки и девчонки штурмовали гору. Новый «царь горы» руками и ногами спихивал карабкающихся снизу обратно и тут же сам летел кувырком, а его место занимал следующий.

— Атас! Шищенко! — крикнул кто-то.

Мишка с разбега столкнул под горку целую толпу и прочно встал на вершине. Он не толкался вполсилы, как остальные, а ожесточенно швырял противников вниз и, если все-таки падал, — тут же зло и целеустремленно бросался в атаку. Потом, улучив момент, облапил Соню и покатился с ней по склону.

— Отстань! — Соня вырвалась и оттолкнула его.

Блоха добрался почти до вершины, когда на него повалилась новая толпа. Кувыркаясь друг через друга, они съехали на дно котлована. Очки залепил снег, кого-то на мгновение прижало к нему лицом к лицу в гуще хохочущей толпы, так что он почувствовал на щеке горячее дыхание, по губам его скользнул крестик на скользкой цепочке, и вслед за тем девчонка вдруг быстро поцеловала его.

Когда Блоха наконец поднялся и протер очки, одноклассники уже карабкались по склону, другие летели им навстречу. Он неуверенно тронул за руку отряхивающуюся рядом девчонку — та отмахнулась, не глядя, и снова ринулась в бой.

Он один стоял посреди битвы, озираясь с глупой улыбкой, заглядывая в лица девчонок, напрасно ожидая ответного взгляда, улыбки — хоть какого-нибудь сигнала.

Соня махнула на прощанье варежкой и побежала к своему дому. Игорь и Блоха пошли дальше вдоль двора.

— Слушай! — восторженно зашептал Игорь. — Я нарочно на Федотову упал и вот так зажал, пока кувыркались. Представляешь, у нее буфера вот такие! — показал он растопыренными пальцами. — Даже сквозь пальто торчат! Хочешь, я тебя в следующий раз на нее толкну?

— Ага… — рассеянно откликнулся Блоха. Через пару шагов как бы между прочим спросил: — Ты не знаешь, кто у нас из девок крест носит?

— Да ты что! — пожал плечами Игорь. — Марксэна увидит — убьет… А что?

— Ничего. Ну пока…

Утром в классе Блоха испытующе разглядывал одноклассниц. Одна только оглянулась мельком, другая недоуменно уставилась на него, третья показала язык. Тогда Блоха стал гипнотизировать взглядом сидящую перед ним пухлую соседку Игоря Федотову.

Та скосила на него большие коровьи глаза, кокетливо заулыбалась. Блоха, еще не веря, расплылся в ответной улыбке. Улучив момент, он чуть приподнялся, пытаясь заглянуть ей за воротничок формы.

— Блохин, ты плюс ко всему еще и сексуальный маньяк? — обернулась от доски Марксэна. — Что ты надеешься найти там у Федотовой?

Одноклассники радостно заржали, Федотова торопливо прижала форму на груди. Блоха покраснел до ушей.

На катке, украшенном разноцветными гирляндами, звучно резали лед коньки, играла музыка. Толпа — поодиночке и парами — двигалась вокруг огромной елки. Длинноногий парень на беговых «ножах» стремительно проносился между «чайниками». Соня на «фигурках» легко кружилась, прыгала с ноги на ногу. Блоха, спотыкаясь на каждом шагу, неуклюже взмахивая руками, ловил равновесие. Игорь ехал рядом, настороженно поглядывая по сторонам.

Неожиданно навстречу им из толпы вылетел Мишка Шищенко на хоккейных «канадах» и подсек клюшкой Соню. Она упала на колени.

— Ну, ты!.. — Блоха, беспомощно спотыкаясь, бросился к Мишке. Тот отъезжал назад, подманивая его к себе, ускользая из самых рук.

— Спасите, убивают! — заорал он, обхватил Соню и спрятался за ней. — Держите его, он бешеный!

Налетевший Мишкин приятель сорвал с Блохи шапку, а другой толкнул в сугроб.

— А ну, кончайте, пацаны! — крикнул кто-то.

Соня, держась за разбитое колено, доковыляла до скамейки и стала расшнуровывать ботинки.

— Больно? — спросил Игорь. — Давай помогу.

Соня, едва сдерживая слезы, помотала головой.

Они вышли с катка. Соня хромала, прикусив от боли губу.

— Эй, чего так скоро? — двое Мишкиных приятелей, посмеиваясь, шли следом. — Уже накатались?

— Детское время! Спокойной ночи, малыши!

— Не оборачивайтесь, — вполголоса сказал Блоха.

Они вышли между домами к улице. Здесь дожидался их сам Шищенко и еще двое.

К остановке подкатил автобус, открыл двери.

— Бежим, — шепнул Игорь. — Успеем!

— Нет, — коротко ответил Блоха.

Они подошли вплотную к перегородившей тропу компании.

— Дай пройти, — спокойно сказал Женька.

— Пожалуйста! — Мишка отступил и шутовски повел руками. — Кто тебя держит?

Блоха прошел мимо, следом Игорь.

— А ты куда? — Мишка схватил Соню.

— Не трогай ее, гад! — Женька бросился было к нему, но ему подставили подножку. Двое навалились на Блоху; двое на Игоря, выкрутили руки за спину.

— А вы поцелуйтесь, тогда отпущу! — весело сказал Мишка.

Игоря подтащили лицом к лицу к Соне.

— Ну? Горько! Горько!

Игорь, пряча глаза, коснулся губами ее щеки.

— Ладно, отпустите его, — сказал Мишка, — а то к папеньке побежит жаловаться. Теперь ты! — велел он Блохе.

Игоря оттолкнули в сторону, за спины, а Блоху подвели к Соне. Она беспомощно смотрела на него, по щекам катились слезы.

— Очки сними, — попросил Женька.

Мишка снял с него очки и сунул ему в карман. Блоха напрягся и изо всех сил ударил его лбом в лицо.

Соня плакала, сидя в снегу, уткнув лицо в варежки. Блоха стирал снегом кровь из-под разбитого носа.

— Отцу скажу… — плачущим голосом сказал Богуславский. — Он их посадит всех. Из Москвы выкинет на сто первый километр!

— Не вздумай, — Блоха осторожно пощупал набухающий желвак под глазом и надел очки.

— Почему?!

— Потому.

Дома Блоха бросил коньки в угол и сразу прошел в свою комнату. На кухне собрались друзья отца, негромко пели под гитару, склонившись над столом:

Леонид Федорович проводил глазами сына. Выждав минуту, вошел к нему. Блоха сидел над книгой, отец повернул его лицом к себе.

— Упал? — спросил он.

— Угу.

Леонид Федорович понимающе кивнул.