— Приходилось вам сталкиваться с дикими животными?

— Нам — нет, но двое из наших негров стали их жертвой. Беккет, ярый охотник, рискнул отойти с четырьмя неграми далеко от нашей стоянки. Он встретил гигантского медведя, ursus spelaeus, которого он и свалил выстрелами из своего карабина; но зверь все-таки успел растерзать двух из его спутников.

Бельгийский ученый продолжал:

— После двух недель ходьбы мы натолкнулись на поток воды. Мы решили по нему спуститься, потому что таким образом мы продвигались бы вперед скорее, чем по суше. Двое из наших негров были поэтому отправлены под руководством Беккета назад к бухте; они вынули из одной из лодок весь багаж, подняли ее и доставили ее нам на своих плечах. Мы все четверо в состоянии были в ней устроиться; мы двинулись по течению потока, собирали образчики — исключительно интересные — водной фауны и флоры.

— А ваши негры?

— Они следовали пешком по берегу реки; каждый вечер мы причаливали и в хорошо выбранном месте раскидывали наш лагерь. Часто, впрочем, мы оставались на суше двадцать четыре, а то и сорок восемь часов, чтобы привести в порядок наши заметки и наклеить ярлычки на нашу добычу. Беккет пользовался этим временем, чтоб снабдить нас свежей дичью. Благодаря этому нам удалось сберечь наши консервы.

Рассказ подходил к ужасной катастрофе. На минуту Леопольд Мессен умолк. Он переживал в своей памяти дни, проведенные в компании с двумя отсутствующими теперь коллегами и задушевно помянул в своих мыслях этих своих товарищей по научным трудам.

Он продолжал:

— Ни я, ни мой коллега Норе, мы не присутствовали при начале столкновения между пещерными людьми и нашими товарищами. Но мы достаточно слышали и видели, чтобы установить несомненно факты. Поистине печальный это был день, и он дорого обошелся науке, не только потому, что пропали все наши коллекции, собиравшиеся в течение нескольких месяцев, но и потому, что погибли два самых выдающихся палеонтолога нашего времени.

Глава XIV

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАУЧНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ

Немного утомленный своим повествованием, ученый поднялся и стаканом из древесной коры зачерпнул воду в резервуаре, находившемся в углу, помещения.

Утолив жажду, Леопольд Мессен сел на свое место и продолжал рассказ:

— Однажды вечером мы расположились стоянкой посреди довольно обширной лужайки с широко протоптанными следами. Ночью мы не могли заснуть. Большой огонь, разведенный неграми, без сомнения, смущал постоянных хозяев этого единственного водопоя. Они не осмеливались пробираться к речке. Их досада выражалась рычанием, воем, и это все, вместе взятое, создавало совершенно невообразимый концерт…

— Я знаю эту музыку, — со смехом подтвердил исследователь.

— На рассвете нам — моему коллеге Норе и мне — показалось, что мы видим гигантское животное с очень удлиненной шеей и с сильными, когтистыми лапами. Оно просунуло шею через деревья, но пламя его отпугивало, и оно обратилось вспять. Ни один из нас не обладает душой охотника. Но если наши глаза нас не обманывали, это животное было мегатерий, предшественник — но гораздо более мощный и страшно вооруженный — современных ленивцев.

— Ах, да, животное, которое может с корнем вырвать дерево, чтобы погрызть его корни.

— Совершенно верно. И вы знаете, с какими деревьями оно справляется. В одну минуту сговорившись, мы схватили наши карабины и бросились за зверем, в надежде его свалить. Но, несмотря на свой рост, он скрылся в чаще, не дав нам приблизиться на нужное расстояние. Мы упорно продолжали его преследовать, но тщетно, а сами тем временем значительно отдалились от стоянки.

Мы возвращались немного сконфуженные, предвкушая те сарказмы, которыми Беккет, сей «великий ловец перед Всевышним», не преминул бы нас осыпать со свойственной ему язвительной британской иронией, как вдруг послышались страшные крики, несшиеся в направлении от нашей стоянки. Эти хриплые крики не походили ни на какие звериные звуки, до сих пор нами слышанные…

— Да, — подтвердил Жан Норе, — и мы ясно различали их членораздельность.

— Мы побежали, чтобы в случае возможности помочь нашим товарищам. Но было еще далеко, когда мы услышали голос доктора Шифта, который кричал: «Не стреляйте, Беккет, умоляю вас, не стреляйте».

Но Беккет не внял совету. Раздались два карабиновых выстрела. Мы все время бежали. Мы услышали крик, и нам показалось, что это — голос Беккета.

— Да, это был, конечно, его голос, — перебил француз. — Должно быть, как раз в этот момент он получил рану, от которой потом умер.

— Мы прибыли на опушку леса. Гигантского роста люди — вы их видели, — стоя у берега реки, бросали дротики в лодку, куда скрылись Шифт и Беккет. Но, идя по течению, быстро погоняемая веслом Шифта, лодка держалась посредине реки и была недосягаема для их ударов. На земле, посредине лужайки, раскидана была значительная часть собранного нами материала. Двое из гигантов лежали, убитые выстрелами из карабина. Пять негров, с черепами, раздробленными ударами палицы, с вскрытой топором грудью, с сердцем, пронзенным дротиком, были распростерты на траве.

— Я нигде не видал их скелетов, — заметил исследователь.

— Напавшие — мы узнали об этом позднее — перед своим уходом оттуда бросили их тела в воду… Мы, немые от удивления, оставались на своем месте. Гиганты заметили нас; в одно мгновение ока окружили, вырвали у нас оружие и разбили его, как стекло, своими палицами. Мы не оказали никакого сопротивления. К счастью! Поэтому они и обошлись с нами не слишком плохо.

— Только моя куртка оказалась жертвой их ярости, — заметил Жан Норе.

— Я нашел один клочок ее, зацепившийся за тростник, подле обломков ваших карабинов, — сказал исследователь.

Леопольд Мессен продолжал:

— Нас связали и положили на землю. Трое из них, отправленные преследовать лодку по берегу, скоро возвратились. Беглецам удалось от них скрыться.

— Вполне естественно, — сказал Леон Беран. — Преследователи натолкнулись на совершенно отвесную стену массива, на которую я сам натолкнулся два дня тому назад.

— Затем, поднятые на плечи гигантов, мы после двух дней пути были доставлены в эту самую пещеру, в которой с тех пор и живем. Мы ничего не знали об участи Шифта и Беккета. Мы надеялись, что им удалось ускользнуть, добраться до поста Инонго; надеялись, что через некоторое время они вернутся сюда во главе отряда, могущего обеспечить наше освобождение.

— После вашего пленения вы в чем-нибудь чувствуете недостаток?

— Вначале, — ответил француз, — нам немного не хватало света и воздуха. Но вскоре же, научившись с ними изъясняться, мы стали просить и о том, и о другом. Это нам разрешают — под хорошей охраной.

— Охрана, впрочем, совершенно излишня: мы вовсе не собираемся бежать, — сказал Леопольд Мессен. — Без оружия, без провизии, куда пойдем мы? Чтобы нас пожрали хищные звери? Да и хозяева наши так быстро ходят, что, если бы мы улизнули, они нас очень скоро догнали бы.

— После нашего прибытия сюда, — добавил Жан Норе, — мы не теряем времени понапрасну. Наши хозяева выказывают себя очень гуманными и снабжают нас разнообразной провизией свыше наших потребностей. Они отвели нам вот эту залу. Всем членам племени строго воспрещается проникать сюда иначе, как по приказанию вождя. А мы располагаем полной свободой бродить, как нам вздумается, по всему подземелью. И мы можем продолжать составлять об этих первобытных людях довольно интересные этюды.

— Скажите, захватывающе интересные, дорогой коллега. Преувеличения не будет.

— А во время наших прогулок мы собираем, кроме того, многочисленные образчики здешней флоры. С фауной мы познакомились по нашим прежним разведкам. Собираем и ценные минералогические образчики.

— Да, — подтвердил бельгийский ученый. — Мы также восстанавливаем частично и коллекции, погибшие во время схватки на берегу реки.

— А теперь, — сказал Леон Беран, — прошу извинить меня. Я так мало привык к тому способу передвижения, каким я пользовался сегодня, что чувствую себя разбитым и чуть не падаю от усталости. Мне хотелось бы немного отдохнуть.