Дагар поднялся и неуверенно шагнул вперед. Он понял, что это испытание. Мужчина чувствовал смрадное дыхание, вырывающееся из ноздрей дракона, ощущал тепло его тела, словно тварь была сделана из огня, и едва не застонал, когда почувствовал почти физическую боль оттого, что чужой истинно свободный вторгся в его внутреннее пространство.

Колдун же сидел на спине чудовища спокойный и даже довольный. Что ж, он нашел того, кого искал. Дагар видел, как тот кружит над войском, высматривая нарушителя покоя, и теперь колдун был счастлив.

— Гаргхортсткор не любит звук чужого голоса, поэтому ты должен молчать, — произнес старик.

Дрессировщик стиснул зубы. Что бы сейчас ни произошло, он готов. Ради сына. Ради того, чтобы еще раз увидеть его и поговорить. Предупредить, спасти жизнь собственного ребенка.

Дракон распахнул пасть и взмахнул крыльями.

"Зловонная пасть поганого Ярдоса! " — мысленно выругался дрессировщик и зажмурился.

Истинно свободный схватил Дагара за плечи, впившись в мягкую плоть когтями, и поднялся в воздух.

"Молчи! — мысленно приказал себе луноликий. — Молчи, что бы ни случилось!"

Рот открылся, и Дагар сделал поистине гигантское усилие, чтобы не завопить от страха. Он летел.

Дракон не просто нес его к центру сартрской стоянки, где располагалась королевская карета и маленький эльф, но поднимался к самым облакам.

"Это испытание, — мысленно произнес дрессировщик. — Ему нет нужды убивать меня".

Дагар болтался в воздухе, словно вывешенная для просушки простыня. Под ногами пролетали деревья, холмы, потом голова дрессировщика закружилась, и он закрыл глаза. Эргхарг показывал ему полет, но то был полет дракона — размеренный, плавный уверенный, а не этот кошмар с ветром, сбивающим дыхание и бездонной пропастью под ногами.

Ко всему прочему мастер чувствовал чужое присутствие. Дракон колдуна присосался к нему, как комар, и не отпустит, пока вдоволь не напьется человеческого страха.

"А он отважен, — неожиданно услышал Дагар. — Брось его. Если закричит, можешь не ловить".

Мастер прикусил язык и зажмурился, но все равно оказался не готов. Когти, впивающиеся в плечи, исчезли, и он полетел вниз.

Дагар до сих пор не понимал, как ему удалось сдержать крик. Мысленно он проклинал колдуна, дракона и самого Ярдоса, создавшего летающих тварей, но из его рта не вырвалось ни звука. Может быть потому, что он каким-то образом слышал Вильковеста и истинно свободного, а может быть потому, что очень хотел поговорить с сыном. Как бы то ни было, колдун не убил его, поймал над самой землей и принес к телеге, где спал эльф.

— Элиот, — негромко произнес Дагар. — Это я.

Мальчик проснулся. Эльфы обладали отличным слухом и, несмотря на примесь человеческой крови, ребенок не утратил это качество.

— Мастер?!

В первое мгновение Дагару показалось, что Элиот бросится к нему на шею, но мальчик сел на сене и удивленно уставился на дрессировщика.

— Что случилось? Как ты сюда попал? Где Эргхарг и Янек?

— Ты задаешь неправильные вопросы. — Дагар поднялся и сел на сено рядом с сыном. — Нам нужно поговорить. Очень серьезно. Ты можешь сделать так, чтобы нас не подслушали?

Мальчик кивнул.

— Сделай. То, что я скажу тебе… очень важно.

Элиот поднял глаза, и дрессировщик понял, что тот разыскивает в небе колдуна.

— Его сила больше, — признался ребенок.

— Тогда обмани его. Пусть слышит то, что хочет слышать, но не то, что я буду говорить на самом деле.

Эльф кивнул.

— Говори, мастер. Я закрылся. Только с телеги не спускайся, там волшебство уже не действует.

Дагар вздохнул. Он ожидал увидеть свидетельство колдовства, например, густой туман, сквозь который не просачиваются звуки, или радужную стену, закрывающую их от посторонних, но воздух остался прозрачным, не появилось ни малейшей волшебной искорки. Отвлечься, сделать последнюю паузу перед тем, как броситься в омут, не получилось.

— Тебе нужно бежать отсюда, — произнес дрессировщик. — Твой народ ищет тебя, чтобы убить.

— Что?!

— Ты знаешь, что происходит в последние месяцы в Ви-Элле и О-шо. Эльфы идут по городам и селам и убивают мальчиков в возрасте девяти-одиннадцати лет. Никогда не задумывался, почему? Они ищут тебя.

Элиот моргнул и открыл рот, но ничего не сказал. Дагар понимал, что ребенок находится в замешательстве. Он доверял мастеру, но знал и то, что эльфы не убивают хомо обыкновениус, и уж тем более, не убивают представителей старшего народа.

— Верь мне, Элиот. Я расскажу тебе правду.

Дрессировщик опустил глаза. Пришло время признаться в том, что он и сам узнал недавно. Как отреагирует мальчик? Что скажет? Что сделает? Послушает ли его, когда узнает, что Дагар — его отец? Или возненавидит и прогонит? В любом случае, другого выхода у мастера не было.

— Сто с лишним лет назад, — начал Дагар, — мы с Эргхаргом путешествовали по О-шо. Я искал чудо-птицу, какими славится тот благословенный Айшей край, мечтал поймать ее собственными руками, и устраивал представления едва ли не в каждом городке. В одном из небольших поселений я встретил женщину. Если бы чудо-птицы могли превращаться в красавиц, ни одна из них не смогла бы сравниться красотой с той девушкой. Я влюбился, и она тоже полюбила меня.

Элиот молчал, пока он не понимал, к чему клонит Дагар, но мастер не мог рассказать лишь конец истории.

— Моя возлюбленная оказалась дочерью старшего народа. Эльфийские законы не позволяют вам вступать в брак с людьми, но я все равно сделал ей предложение. Она приняла его, и мы счастливо прожили вместе полгода. Но пришло время расставания. Моя возлюбленная должна была вернуться в Ил'лэрию, куда дрессировщикам вход закрыт. К тому времени я уже попал в зависимость от истинно свободного, но ради того, чтобы быть с любимой, отрекся от себя, и последовал за супругой. Увы, эльфы узнали о нашей любви, и изгнали меня из своей страны.

— Вы больше не виделись? — спросил Элиот.

— Виделись. Чуть больше года назад я получил весточку. Моя любимая просила о помощи. Она родила ребенка от человека, ей хотелось, чтобы я обучил ее сына мастерству дрессировщика. Ее зовут…

— Кьолия, — хрипло произнес Элиот.

— Да, — вздохнул Дагар. — Я забрал тебя в надежде вскоре вновь соединиться с той, которую люблю. В ночь твоего похищения она приходила ко мне.

— Ты виделся с моей матерью? Что она сказала?

— Что четыре года назад отдала тебя не просто так.

— Это связано с моим предназначением?

Дагар кивнул. На лице мальчика отразилось такое искреннее облегчение, что сердце мастера защемило. Он и не подозревал, с каким грузом на сердце живет его сын.

— Она любит тебя, — нежно произнес дрессировщик, — и желает тебе добра. Тебя ищут, Элиот, чтобы убить. Твоя мать просила меня увести тебя в Арканы. Это единственное место, где эльфы не смогут тебя найти. В залежах тильдадильона не действует магия, там ты будешь в безопасности.

Дрессировщик замолчал. Ему не хватило духу признаться в отцовстве, но главное он сделал — предупредил, и теперь сделает все, чтобы Элиот послушался.

Эльф молчал. Его взгляд рассредоточился, голова опустилась. Дагар не мешал. Он понимал, ребенку нужно многое обдумать, и сидел, не шевелясь.

— Ты не все мне сказал, — наконец прервал молчание мальчик.

— Дракон улетел с Янеком, — признался дрессировщик. — Они окончательно слились и не захотели преследовать тебя.

— Я говорю не об Эргхарге.

Дагар прикусил губу.

— Я выгляжу ребенком, но мой разум сравним с твоим. Я не побегу в Арканы, не стану прятаться, а продолжу поход, чтобы исполнить мое предназначение.

— Но…

— Это судьба, отец. Если хочешь, можешь поехать со мной.

Мальчик произнес последние фразы так легко и просто, что Дагар едва не расплакался. В глазах защипало, в горле образовался непроглатываемый комок горечи, он смог только кивнуть. Он поедет с Элиотом, не бросит его, а постарается защитить. Или погибнуть, если сердце его сына пронзит эльфийская стрела. Отец не должен жить дольше собственного ребенка.