Гаргхортсткор беззвучно засмеялся, отчего его усы дернулись и едва не вырвались из рук колдуна. Вильковест и сам улыбнулся удачному сравнению. Юлон ему не понравился.

Пустота и тишина настораживали.

— Эти скоты знали о нас и спрятались, чтобы я не смог увидеть их с воздуха. Но они не сумеют скрыть целую армию от истинно свободного.

Дракон ринулся навстречу своему луноликому, и Вильковест раскрыл сознание.

Город потемнел, но его очертания стали четче. Зелень сменилась синевой, коричневые стены домов приобрели оттенок перезревшей сливы, дороги превратились в баклажановые ленты, человек смотрел на землю глазами дракона.

Кроме изменения в цветовой гамме и повышенной зоркости, Вильковест получил возможность видеть магию. Главная площадь, самое большое пустое пространство в городе, а также примыкающие к ней улицы сияли серебром, будто поверхность реки, играющая с лунными бликами.

— Вижу, — ухмыльнулся дрессировщик и обернулся. Сартрская армия подошла к городу почти вплотную. — Снижаемся. Снимем с этих голодранцев покрывало невидимости!

Магия, которой воспользовались миловийцы, была, конечно, магией эльфов. Старый и больной король, видимо, оказался болен телом, но не рассудком, и постепенно покупал в Ил'лэрии безделушки, заряженные магией, которая могла пригодиться в военных целях. Вероятно, ему понадобилось не меньше десяти лет, чтобы незаметно для всех собрать амулеты невидимости для целой армии.

Гаргхортсткор опустился на высоту десять тереллов и пролетел над сияющей рекой. Острый драконий слух позволил услышать каждый шепот, каждый вздох, биение каждого солдатского сердца. Армия оказалась небольшой. При желании дрессировщик мог уничтожить ее десятком заклинаний. С другой стороны, тратить силы на ничтожных миловийцев в планы Вильковеста не входило, однако лишить мерзких людишек магического покрова было необходимо. К тому же сартрцы уже подошли к Юлону вплотную.

Вильковест отпустил усы истинно свободного и закрыл сознание. Магия человека и дракона не должна смешиваться, поэтому колдун отрешился от Гаргхортсткора, на мгновение потеряв зрение и слух.

Истинно свободный замедлил полет и завис над центром площади. Вильковест не открывался, но чувствовал удивление истинно свободного. За столько лет Гаргхортсткор так и не привык к тому, что его луноликий столь же силен, как и он сам.

Колдун начертил в воздухе знак и стал вливать в него силу.

Вильковест больше не видел лунного мерцания, но знал, что искры гаснут одна за другой, над площадью расстилается молочно-белый туман, который постепенно истаивает. Колдун видел, как появлялись люди. Сначала едва заметные бестелесные призраки, потом полупрозрачные сущности, а под конец вполне осязаемые телесные оболочки в военной миловийской форме.

Колдун вонзил пятки в бока дракона, но Гаргхортсткор уже и сам сообразил, что нужно делать дальше.

— Гха!

Из пасти истинно свободного вырвался огненный смерч. В то же мгновение сартрская армия ступила на главную площадь.

Зазвучали выстрелы, хорошо организованная, но лишенная преимущества внезапности, миловийская армия смяла передние ряды сопровождения Фархата. Вильковест взмыл к небу, но краем глаза успел увидеть, как редеет передний край.

— Слабаки! — засмеялся колдун и наклонился вперед.

Истинно свободный сложил крылья и ринулся к земле. У самой поверхности, над головами солдат Гаргхортсткор вдохнул воздух через ша-яну и выдохнул в сторону миловийцев.

— Гха!

Запахло горелым. Центр площади походил на пылающий цветок. Люди закричали, засуетились. Атака скомкалась, съела сама себя, превратив ряды солдат в толпу обезумевших от страха людишек. Миловийцы, безусловно, слышали о драконе, но не были готовы к встрече с ним, и тут Вильковест их понимал.

Колдун засмеялся, сделал круг над разбегающейся армией, и Гаргхортсткор снова выдохнул струю огня.

Битва получилась короткой. Сартрцы с триумфом прошли через Юлон, оставив позади себя горы обугленных трупов и полусгоревший город. Фархат двинулся к границе с Ви-Элле, с каждым тереллом приближаясь к главной цели, а над ним, нехорошо щурясь, на драконе летел колдун.

Глава 17

Продвижение

Прошлой ночью гвардалу Реймсу снились огненные драконы. Огромные, с громадными перепончатыми крыльями, зубами-иглами, из которых сочился рыжий яд, оранжевыми глазами, источающими охряную ненависть, и пламенем, вырывающимся из ноздрей при каждом выдохе. Драконы кружили над сартрским войском, постепенно снижаясь, сужая круги, словно на охоте, и пели. Гвардал не знал языка истинно свободных, но слова понимал. Драконы пели охотничью песню о том, как приятно убивать хомо обыкновениус, вонзать зубы в их мягкие, податливые, незащищенные броней тела, и как вкусна человеческая кровь.

Реймс приказывал своим людям отходить, прятаться в пещерах, но они не слушались, они показывали на черный шар Вильковеста, вращающийся над их головами, и убеждали командира в том, что они под защитой. Гвардал смотрел на шар и покрывался холодным потом. Сделанная из темной жидкости сфера морщила поверхность, словно смеялась над глупыми сартрцами, и гудела. Реймс зажимал уши и снова приказывал своим людям спрятаться. Солдаты не слушались, драконы снижались, пели, шар гудел, мир качался.

Когда драконы опускались на шесть локтей, на высоту, где новый королевский министр поставил магическую защиту, гвардал просыпался в холодном поту. Во сне волшебство иссякало, охранные заклинания не срабатывали, и поход превращался в кровавое месиво из оторванных конечностей и перекусанных пополам человеческих тел.

К счастью, наяву такого ни разу не случилось. Без потерь, конечно, не обошлось, но драконы к этому отношения не имели. Первые недели истинно свободные наблюдали за хомо обыкновениус издалека, потом, после неудачной попытки одного из драконов съесть человека, нападали едва ли не каждый день. Декаду солдаты падали на землю при приближении зубастых тварей, потом перестали обращать на них внимание, и истинно свободные успокоились. В последний раз сартрцы видели дракона больше месяца назад и вряд ли когда-нибудь увидят снова. Впереди — выход на открытое пространство. К вечеру они покинут Арканы навсегда, но Реймс не сомневался, что крылатые хищники будут преследовать его во снах еще очень долго.

Сартрская армия разместилась на обширном плато возле горной реки. Гвардал сделал последний, самый продолжительный трехдневный привал, чтобы отстающие части успели его догнать.

— Мы должны подойти к границе с Каюри полным составом, — предупредил Реймс гвардалов перед походом, и три дня ожидал, когда подтянутся соседние части.

— Предлагаю выйти на открытую местность, — произнес мейстер Горт, — в Арканах стало люднее, чем на городской площади в ежегодную ярмарку. Там и отдохнем.

Реймс осмотрелся. Горы точно никогда не видели столько народа одновременно. Солдат было так много, что крикни они в один голос "Ура!", горы задрожат, и начнется повсеместный обвал, какой бы крепкой ни была скальная порода. Однако он отказал.

— Отдохнем здесь, каюрцы не должны узнать о нашем приходе раньше, чем мы позволим.

К концу третьего дня гвардал собрал в королевской палатке совет, пригласив всех командующих. Грязные, усталые, исхудавшие люди совсем не походили на цвет сартрской армии. Всем хотелось поскорее выбраться из Аркан и приступить к действиям. Они шли на войну, но никогда еще поход не отнимал столько сил.

Толстощекий гвардал Транд сбросил килограмм десять, форма стала ему велика, в серых серьезных глазах поселилась усталость, но решительно поджатые губы свидетельствовали о том, что боевой дух в нем не иссяк. Гвардал Срост напротив посвежел и приобрел здоровый цвет лица, хотя мундир стал велик и ему. Реймс тепло приветствовал каждого и пригласил к накрытому столу.

— Еда небогатая, — улыбнулся он, — но советую подкрепиться, нам нужно договориться о дальнейших действиях.