— Наша миссия не так проста, как может показаться на первый взгляд. Гланхейл отправил на поиски Эл'льяонта крона Ирлеса Ландала, и обязал меня связываться с ним раз в декаду. Однако наши дорожки не пересекутся. Ирлес будет искать следы полукровки, исследуя возможный путь, которым он двигался, это все равно, что пытаться выбраться из лабиринта, последовательно обходя каждую его ветку и заглядывая во все тупики подряд. Мы же разрушим стены, пробьем брешь и выйдем из лабиринта кратчайшим путем. Мы проверим всех десяти-одиннадцатилетних человеческих отпрысков. Это займет много времени, но гораздо эффективнее, чем пытаться поймать мышь за хвост[16]. Есть вопросы?
— Почему мы не можем воспользоваться магией? — спросил Рильбест, один из лучших лучников Ил’лэрии.
— Поисковые заклинания не сработают, — ответил Тэл’льяин. — В полукровке слишком мало магии, наша земля не защищает его, а сам он ушел из Ил'лэрии слишком давно, чтобы мы смогли найти хотя бы один след. Мы узнаем его только когда найдем.
— По ушам?
— По остаткам магии, — пояснил Тэл’льяин. — Полукровка не выхолощенный, хотя и чрезвычайно слабый. Помните, вы не должны его жалеть. Перед вами не ребенок, но будущий вождь, который поведет наш народ к пропасти и смеясь будет наблюдать, как мы один за другим отдаем свои жизни ради тех, на кого всегда смотрели, как на недостойных. Вы хотите слиться с хомо обыкновениус? Хотите потерять магию? Хотите умирать, не дожив и до пятисот? До трехсот? До ста лет? Тогда я даю вам последний шанс. Возвращайтесь домой. Иначе… вам придется смочить свои стрелы кровью.
Тэл’льяин замолчал. Ни один из его воинов не шевельнулся, все понимали, какую важную миссию возложил на них правитель.
— Прекрасно, — Тэл’льяин поправил притороченный за спиной лук, и первым перешел границу.
Только эльфы умеют передвигаться так быстро и тихо, что смертные не замечают их появления. Это не дано ни одному живому существу, даже наделенные магией драконы выдают свое появление дыханием.
Отряд Тэл’льяина бесшумно пересек границу с О-шо, оставшись не замеченным ни постовыми пограничниками, ни конными разъездами, ни торговцами, покупающими право посетить Ил'лэрию, чтобы приобрести у старшего народа заряженные магией безделушки. Карты соседних с землей старшего народа королевств: О-шо, Ви-Элле и Рахана у эльфов были, поэтому они, не сговариваясь, направились к ближайшему поселению.
Шанс найти полукровку непосредственно рядом с Ил'лэрией чрезвычайно мал, но как следовало из эльфийской мудрости, чтобы что-то спрятать, необходимо поместить это на самое видное место. Исключить возможность того, что беглец скрывается на границе О-шо, не проверив, слишком рискованно, поэтому Тэл’льяин снова напомнил своим товарищам о необходимости тщательного осмотра территории.
Первая приграничная деревенька оказалась достаточно большой, но очень бедной. Даже в самых захудалых районах Ил'лэрии Тэл’льяин не видел подобной нищеты. Покосившиеся, наполовину вросшие в землю домики почернели от сырости и времени, заборы устало опирались на разнокалиберные доски-костыли, которые, казалось, упадут, стоит до них дотронуться. Жители носили темную грязную одежду, и месили босыми ногами грязь, которой обозначалась дорога, ведущая через поселение. Радовали глаз только тщательно ухоженные огороды, где созревали томаты и кабачки, рос картофель и зеленел лук, да дети, которые еще не умели печалиться.
— Эй! — позвал Тэл’льяин одного из мальчиков, бегавших вдоль дороги и размахивавших палками. — Подойди!
Светловолосый мальчуган без страха приблизился к эльфам.
— Как тебя зовут? — ласково обратился Тэл’льяин к ребенку.
— Тимка. Дяденька, а вы вправду эльф? Умеете делать фокусы?
Тэл’льяин протянул руку и положил ладонь на плечо ребенка, пальцы второй сложил в знак Аргароха, и кисть превратилась в живой факел.
— Здорово! И что, совсем не жжется?
Мальчишка смотрел на пляшущее пламя с открытым ртом, а Тэл’льяин потянулся к сознанию ребенка. Нет, он не тот, кто им нужен.
— Не жжется.
Тэл’льяин отступил.
— Скажи, Тимка, среди твоих знакомых есть кто-то, кто может делать что-то подобное?
— Нет, — качнул головой ребенок. Его глаза все еще были широко открыты, ведь он впервые в жизни увидел настоящего эльфа, который сотворил настоящее чудо.
— Приведи ко мне всех своих друзей, — попросил эльф, — я покажу еще один фокус.
— Сейчас!
Паренек умчался, а Тэл’льяин сморщился. Он чувствовал себя грязным, прикоснувшись к этому вшивому отпрыску рода человеческого. Причем грязным не только внешне — руку можно вымыть, — но и внутренне. Окунаясь в глубины сознания ребенка, эльф ожидал почувствовать радость жизни, свободу, счастье, беззаботное веселье, все то, что присуще детям старшего народа, но ощутил совсем не это. Чувства человеческого детеныша напоминали чувства детей эльфов очень отдаленно, они были слабыми, приглушенными, частично перекрытыми непонятными тревогами и переживаниями, испачканными глупыми волнениями, беспочвенными опасениями, вымазанными грязью подлости, лживости и порока. Тэл’льяин понимал, что люди и эльфы отличаются друг от друга очень сильно, и, сталкиваясь, обращают в первую очередь не на сходства, а именно на различия, но в этом ребенке было чересчур много гнили. Несопоставимо больше, чем в сотне маленьких детей старшего народа. Тонкий, едва ощутимый душок испортил целую душу! Самое дорогое, что может быть у живого существа!
Эльф махнул отряду, чтобы его товарищи сами разобрались с остальными детьми, и отправился к колодцу. Ему просто необходимо вымыть руку, которая касалась плеча хомо обыкновениус, и умыться, чтобы ледяная вода загнала память о червивой сущности человеческого отпрыска в самые дальние уголки.
Тэл’льяин умылся, стараясь не думать, что ведра и ворота колодца касались руки тех, чьи души еще грязнее души маленького представителя иной расы, и даже не обернулся, когда за спиной послышались радостные детские выкрики.
Когда вдоволь насмотревшиеся на эльфов хомо обыкновениус разбежались по домам, Тэл’льяин вытащил из-за пазухи серебряную цепочку, на которой висела человеческая монетка в пять ге. Эльф подышал на нее и потер, чтобы активировать волшбу. Этот волшебный маленький помощник сделает свое дело: придаст словам своего хозяина весомость и значимость, а заодно наполнит головы слушателей туманом. Все, что скажет Тэл’льяин в ближайший час, станет для его отряда нерушимой истиной, долгом, не выполнить которое подобно смерти.
Эльф подошел к отряду.
— Среди них нет того, кого мы ищем, — произнес Рильбест, самый старший в отряде.
— Скажи, — спросил Тэл’льяин, — ты почувствовал то же, что и я? Или тот человечек…
— Не исключение, — отозвался эльф. — Они все грязные, гнилые, смрадные. От них несет затхлостью и смертью. Нам нужно привести себя в порядок и кое-что решить.
Остальные закивали головами.
Тэл’льяин улыбнулся. Кажется, его маленький волшебный помощник уже начал действовать, ведь волшба попала в благодатную почву — эльфы из его отряда и сами думали о том, что хотел предложить их командир.
— Наша миссия упростится, и путь укоротится, — произнес Тэл’льяин. — Не вижу причин, чтобы не пойти на это. Uahial liert saalath[17].
— Uahial liert saalath, — отозвались эльфы.
— Pabiah rellahia mhaela bihaliah[18]. Возражения есть?
Эльфы ответили молчанием. Возражений не было. Больше никто не хотел прикасаться к человеческим детенышам. Ни один эльф не сможет вынести подобной пытки, которая будет повторяться изо дня в день долгие недели и месяцы. Они изменят планы и уничтожат полукровку быстрее.
После того, как кибитка выехала из Селиверстова Лога, с дрессировщиком и его учеником не произошло ничего интересного. Первая деревенька, где они заночевали, Янеку не понравилась, хотя он и отдохнул на соломенном тюфяке и подкрепился душистыми горячими щами, сваренными сердобольной селянкой. А дальше потянулись бесконечные степи.