- Сыну чернокожей шейхом не бывать, - пробормотал Антара, щурясь на яркие угли.
Рами фыркнул, зачерпнул горстью из мешочка и бросил в котелок высушенные комочки верблюжьего молока. Курут стали расходиться в кипятке остро пахнущим желтоватым месивом. По поверхности поплыли жирные масляные круги.
Антара, принюхиваясь, против воли сглотнул слюну.
- А оно тебе надо, шейхом быть? - безжалостно продолжил Рами. - Посмотри на своего отца - он не знает, куда сбыть бремя власти. Знал бы на кого - скинул бы...
- Ну... - все еще хмурясь, протянул Антара. - Тебе легко говорить, ты вообще хали - у тебя ни рода, ни племени...
- Ааа... - беззлобно отмахнулся сумеречник. - Как скажешь. Кстати, вот про Аблу у тебя последние стихи ничего вышли.
- Это которые? - тут же приободрился Антара.
- Которые про голубку.
- У меня все про голубку, - мрачно уперся парень.
Сумеречник пожал плечами и прочитал:
Закончив декламировать, Рами выжидательно покосился на собеседника.
Антара, тщательно скрывая прущее наружу тщеславие, сурово мешал в котелке палкой.
- Все, готово.
И блаженно принюхался. Потом, правда, вздохнул:
- Жалко, лепешки нет...
- Еще лепешки тебе, - фыркнул сумеречник.
- Ну хорошо, - не выдержал юноша. - А как тебе это:
- Антара, - устало прервал его сумеречник. - Не прибавляй к рукоблудию ложь. Эти стихи написал Имруулькайс.
- Тьфу на тебя, - обиделся бедуин.
- Все-таки вы ворюги, все, поголовно, - покачал головой Рами. - Ворюги и ходячие зеббы, только ими и думаете.
Антара довольно заржал. И, утерев глаза рукавом, заметил:
- А че такого? Я ж мужчина!
Сумеречник только дернул плечом.
- Ну ладно, - бедуин яростно зачесал в волосах. - Ну хорошо. Вот ты у нас воин, да?
- Я хали, - усмехнулся сумеречник. - Которого племя держит у себя из милости.
- Неважно, - отмахнулся Антара. - Ты ведь воевал, так?
Рами пожал плечами - и что с того?
- Ну так прочитай мне свои стихи. Про войну.
Сумеречник долго смотрел на него - и Антара понял, что сейчас Рами скажет. У Стрелка была такая привычка: посмотреть-посмотреть, то ли как на страуса, то ли как на какашку, и спросить гадким голосом что-нибудь эдакое, с подначкой и приподвывертом.
- Антара, я не понял.
Ну, точно, сейчас с пометом смешает.
Сумеречник продолжил:
- Ты вообще откуда такой взялся, дружище? Ты серьезно думаешь, что я - про войну - буду писать стихи?
- А что такого? - тут Антара начал закипать не хуже воды в котелке.
Похлебка, кстати, остывала, затягиваясь льдинками жира.
- Война - это мерзкая, отвратительная, причиняющая боль вещь, и вспоминать ее в стихах совершенно необязательно, - отчеканил Рами. - Как у вас говорят? Зеленый финик - не сладкий? Вот и с войной так, Антара. Нечего про нее в стихах писать. Тем более хвалебных. А ты всякую чушь бейт за бейтом городишь, потому что бой только издалека видел. Нет в нем ничего завораживающего взгляд поэта, Антара, это я тебе точно говорю.
Но юноша уперся:
- Ни в жисть не поверю, что ты ни строчки про войну не написал.
- Хорошо, - сдался сумеречник. - Есть у меня стихи. Но не про войну. Про тех, кто воюет, скорее.
- Вот и почитай, - мстительно сощурился Антара.
- Ну вот это вот как бы вот так вот можно на ваш язык перепереть, - пробормотал Рами.
И прочитал:
- Рами, - строго прервал его Антара.
- Да? - сумеречник смотрел как-то очень понимающе.
- Это вообще не стихи. Это белиберда какая-то. К тому же занудная.
- Ну вот видишь, - просиял Рами. - Я ж тебе говорил - война! Что в ней прекрасного?
- Тьфу на тебя, полоумного, - в сердцах отмахнулся бедуин. - Давай есть, что ли, а то в комок слипнется и в котелке, и в брюхе.
Рами заглянул в остывшее варево и поморщился. Антара пожал плечами и принялся зачерпывать из котелка горстями. Сумеречник что-то пробормотал по-своему, прежде чем к нему присоединиться.
- Чево?... - промычал Антара, тщась разжевать не до конца разварившийся комок.
Задержавшись со скользким шариком муки в руке, Рами улыбнулся:
- Мне всегда казалось, что финал удачный.
- Ну?..
- Такое же говно, как и начало, - отрезал Антара.
И сосредоточился на еде.
Рами улыбнулся и облизнул испачканный в жирной жиже палец.
- ...Рами! Рами!!! Просыпайся!..
Антара протянул руку к спящему - и тут же рухнул на спину от удара в грудь.
Продышавшись, он разинул рот и выдавил:
- Ты чего-ооо...
Сумеречник, моргая, завис над ним и, кашлянув, тихо сказал:
- Больше не буди меня так, Антара. Руки не тяни, не трогай и вообще не подходи близко. А то убью ненароком.
- Чего-ооо...
- Д-дурак... - Рами говорил, как плевался. - Воином он хочет быть... Днем смотри, чтоб твоя тень на спящего воина не падала - а то проткнут, дурачина, балбес, поэт недоделанный...