- У вас есть ключ от лифта и пожарный вход в пентхаус?

Он в недоумении смотрит на меня.

- Да, но…

Это все, что мне сейчас надо, приятель.

- Дайте мне их! – рявкаю на него.

- Я не могу.

Я захожу за стойку и хватаю его за отворот рубашки.

- Дай мне эти чертовы ключи!

Он протягивает руку, чтобы нажать кнопку тревоги, но я перехватываю его руку прежде чем он это делает.

- Я вызову полицию! – негодует он.

- Я тоже, придурок, - отпускаю его и бегу к служебному лифту.

- Харпер, я не могу дозвониться до нашего человека. Останься внизу, пока я не подъеду. Я уже выезжаю.

Я вставляю ключ в щель и проворачиваю его, за мной закрываются двери. Нажимаю на кнопку, чтобы подняться в пентхаус и меня подбрасывает, когда лифт начинает подниматься.

- Надеюсь, ты знаешь мой ответ, Медведь. Просто привези сюда с собой толпу копов!

- Мы скоро будем, Харпер. Не наделай глупостей.

Ага, сейчас.

Боюсь, что уже сделала одну, когда уехала сегодня днем из дома.

Выхожу из служебного лифта в маленькую нишу и нахожу в связке ключей тот, которым открывают пожарный выход в квартиру Келс. Перед тем как войти внутрь, я на секунду собираюсь с мыслями. Если тот ублюдок в квартире, мне нельзя давать ему ни одного преимущества.

На полу замечаю кровь, но быстро понимаю, что это моя же из-за того, что я слишком сильно вцепилась в ключи. Господи, соберись, Харпер. Вытираю руку о джинсы и медленно вхожу на кухню.

Там никого. Все вроде бы на своих местах. Я подумываю прихватить большой разделочный нож, но воздерживаюсь. Не хватало еще, чтобы мне перерезали глотку.

Стараясь двигаться быстро и бесшумно, осматриваю комнату.

- О, черт! Эрик! – не могу сдержать шепот ужаса.

Я не в силах отвести взгляд от его тела. Вот во что он теперь превратился – просто в тело, которое сейчас заберет полиция. Я не могу двигаться при виде того, что с ним сделали. Запах крови просто невыносим, а ее темная влага – везде и повсюду. Его лицо и шея порезаны ножом, кожа содрана до костей. Орудие убийства находится в метре повыше его головы – этим ножом проткнута фотография, где Эрик и Келс вместе.

Подхожу пошатываясь и еле сдерживаюсь, чтобы не вырвать. Господь свидетель, я видела подобную жестокость и раньше. Но такое никогда не происходило с моим другом.

- Боже, сделай так, чтобы я не нашла Келс в таком виде, пожалуйста! – молюсь вслух.

Борясь с очередным приступом тошноты, я снова двигаюсь вперед. Один взгляд в фойе подтверждает мои опасения – коп лежит в своем кресле, с простреленным лбом – короче, мертвее не бывает. А в полуоткрытых дверях лифта застряло тело пожилого лифтера. Его тоже застрелили. Бедолага. Он был приятным стариком.

Мне нужно найти Келси.

Я бегу стремглав обратно в квартиру, не беспокоясь больше о том, чтобы не шуметь или быть осторожной. Я только хочу найти ее. И заранее боюсь увидеть то, что с ней произошло.

Забегаю в ее комнату, где менее пары часов назад мы лежали с ней в обнимку, счастливые и удовлетворенные. Комната пуста. В ней царит тишина.

Дверь в ванную закрыта. Слава Богу! Она заперлась там. С ней все в порядке. Она в безопасности.

Но когда я беру за ручку, дверь распахивается.

- Келс! – кричу изо всех сил.

В ответ слышу только эхо.

В страхе я проношусь по всем комнатам пентхауса. Везде пусто.

Она исчезла!!!

Я не помню, как вернулась в комнату и сползла по стене. Но именно там застал меня голос Медведя.

- Харпер?

- Она исчезла. Он поймал ее, - еле выдавливаю из себя сквозь слезы. Я смутно осознаю, что мои щеки и рубашка влажны от слез. Понятия не имею, сколько я здесь просидела рыдая.

- Я знаю, - он присаживается рядом и с сочувствием прикасается к моему колену ладонью. – Мы найдем ее, Харпер. Я обещаю.

- Эрик, - жестом указываю на место, где лежало его тело. – Это так ужасно … то, что с ним произошло.

- Я знаю. Идем со мной. Давай я дам тебе чего-нибудь выпить.

- Мы должны найти ее, Медведь! Боже мой, до того, как он причинит ей боль! – я хватаю его за рубашку.

Он мягко обнимает меня.

- Обязательно. Но вначале давай выйдем отсюда.

Меня шатает, пока Медведь помогает мне спуститься вниз в лифте на первый этаж, где нас ожидает машина группы захвата. Он усаживает меня на заднее сиденье, не давая разбить голову, как будто меня это сильно волнует.

На улице темно, когда мы выезжаем из гаража. Солнце рано садится зимой, даже в Южной Калифорнии. Возле входа уже болтается парочка папарацци. Проклятые стервятники!

Я стойко выдерживаю короткую поездку в отделение полиции и следую за Медведем внутрь. Он садит меня за свой стол и придвигает телефонный аппарат.

- Хочешь позвонить кому-нибудь, Харпер?

Киваю в ответ. Мои пальцы обхватывают жесткую пластиковую обшивку телефона.

- Спасибо, Медведь. – С благодарностью улыбаюсь ему. – Тебе пора приниматься за работу. Я побуду здесь.

- Мне сейчас сообщат последние новости. Никуда не уходи.

Как будто у меня есть другой выбор. Я набираю номер моих родителей. Через два гудка мой папа снимает трубку. Я несколько раз слышу, как он говорит приветственную фразу, прежде чем ответить ему.

- Папа, - еле слышно шепчу в ответ.

- Харпер? – слышно, как он подзывает маму. – Что случилось, малышка?

- Он ее схватил. Он увез Келси и убил Эрика, - я сама удивлена тем, как тихо звучит мой голос. Это совсем непохоже на меня.

- Где ты?

- Я в отделении полиции с Медведем. Мне пора. Надо сообщить на телестанцию и подготовить пресс-релиз. Я не хотела, чтобы вы услышали это из новостей. А потом мне придется найти этого чертова ублюдка и вырвать из его груди сердце.

- Не наделай глупостей, Харпер Ли. Ты понадобишься этой маленькой девочке, когда она вернется.

- Если она вернется, папа.

- Нет, - с силой поправляет он, - когда она вернется. Твой мобильный с тобой, солнышко?

Я отстраненно поглаживаю бедро, удостоверяясь в его наличии.

- Да, а зачем?

- Мы позвоним тебе сразу же, как приедем в город.

- Вам не стоит приезжать сюда. Здесь начнется дурдом. И так везде уже снуют папарацци.

- Успокойся. Мы приедем. Мы любим тебя, малышка.

Я уже почти готова попрощаться, когда слышу в трубке мамин голос.

- Сердце мое!

- Мама, - шепчу я, и мое сердце разрывается от боли.

- Послушай своего папу. Ты должна быть сильной ради твоей маленькой подружки. Мы будем все сильными ради тебя. Мы любим тебя.

- Пока, - выдавливаю из себя напоследок и вешаю трубку. Даю себе еще пару минут, чтобы поплакать. Потому что это все, что мне осталось.

Пора достойно вступить в игру как старший продюсер Келс и подготовить самый важный репортаж всей своей жизни.

Только надеюсь, что он не окажется последним для нас обеих.

Еще один звонок. На этот раз Франклину Сондерсу, генеральному директору телекомпании. Мне надо сообщить ему, что его телезвезда, которая обходится ему в миллион долларов в год, была похищена убийцей-психопатом. И мне надо это сделать так, чтобы не выйти из себя.

- Сондерс, - его манера общения по телефону, когда он дома, не отличается от той, когда он на работе.

- Это Кингсли. У нас катастрофа. Стентон стала героиней вечерних новостей вместо того, чтобы быть их репортером.

- А подробнее? – слышу, как он ставит стакан на стол.

- Как оказалось, серийный убийца в Лос-Анджелесе подыскивал своих жертв, похожих на Келси – молодых красивых блондинок. Пару часов назад он выкрал Келси из ее квартиры и убил ее бой-френда, Эрика Коллинза.