— Ты — непослушная моя девочка, но я тебя все равно люблю. Если ты говоришь, что он — твой друг, то я буду к нему относиться, как и к своему другу. Но, если он тебя, обидит…

— Мама, — сказала укоризненно Паля. — Он уже все про тебя знает, он же был со мной в замке, когда ты все там поломала. И не пугай его, а то я на тебя буду сердиться.

— Хорошо, я не буду, — вздохнула мама и снова наклонилась над циркусом.

— Когда совет закончится, несмотря на то, какое они решение примут, — сказала она. — Знайте, странное существо, что у вас есть дом, потому что для друзей моей дочери двери его всегда открыты. Обещаю, что у вас будет еда и отдельная комната, и никто не посмеет вас там обидеть.

— Спасибо, — сказал циркус своим тоненьким голосом. — Есть я люблю.

Дверь в комнату совета открылась, и снова раздался звон колокола.

— Заседание совета начинается, — услышала Паля голос Веста. — Сегодня мы надеемся, что узнаем ответы на те вопросы, которые мучили нас весь последний год. На заседание приглашается девочка Эта со своим другом и её родители, все остальные должны будут ожидать решения.

— Пойдем, дочка, — сказала мама и взяла Палю за руку. — Папа уже там.

В комнате совета на этот раз было немного людей, за столом сидели старые волшебники, а в зале было всего несколько человек. Отец Пали посадил её себе на колени, а циркусу просто улыбнулся, как старому знакомому. Вест встал и поклонился Пале.

— Вот мы и снова встретились девочка Эта, — сказал он.

— Да, встретились, — сказала Паля. — Только я не знаю, что вам от меня надо. Вы будете опять вопросы задавать?

— Да, — улыбнулся Вест. — Но прежде всего, представь нас своему мохнатому другу.

— Циркус, — сказала Паля. — Это главные волшебники этого мира, они следят за тем, чтобы все было хорошо, и чтобы никому не было плохо. Они наказывают злых волшебников, когда те делают злое волшебство. Циркус прижался к Пале и спросил.

— Это они нас с тобой ругать будут?

— Ага, — сказала Паля. — Они же всегда обо всех беспокоятся. Вот поэтому они и будут нас ругать.

— Как нам называть твоего друга? — спросил Вест.

— Его зовут циркус, — сказала Паля. — Он пришел из другого мира, там очень холодно, поэтому он всегда носит эту теплую шерсть, хоть ему здесь жарко от неё.

— Хорошо, — сказал Вест. — Циркус, скажите с какой целью вы пришли в наш мир?

— Я пришел без цели, — ответил циркус. — Я просто пришел.

— Тогда ответьте, почему вы выбрали именно наш мир для своего посещения?

— Я не знаю, — сказал циркус. — Когда я родился, вокруг меня не было никого. Только огромная заснеженная равнина, и что-то такое же белое, откуда я и вылез. Это белое было твердым, пустым и круглым, как раз таким, каким я и был маленьким, а стенки тонкими и очень крепкими. Мне было холодно и хотелось есть.

Я пошел по снегу, чтобы найти еду, и тут на меня набросилось какое-то животное, оно хотело есть, и решило, что может съесть меня. Я убежал от него, но встретился ещё с одним животным, оно было ещё больше и тоже хотело меня съесть.

От него я уже убежать не сумел, оно поранило меня своими когтями, и тогда я сделал волшебство и оказался в этом мире. Здесь на меня никто не нападал, и я решил, что буду здесь жить.

— Хорошо, — сказал Вест. — Спасибо за то, что вы нам это рассказали. Кое-что нам стало понятно.

— Что вам стало понятно? — спросил циркус.

— То, что вы ещё маленькое существо. Что вы появились из яйца, так мы называет то твердое, откуда вы вылезли. Что где-то, в вашем мире существуют такие же, как вы, только большие и взрослые существа, и что одно из них — ваша мама.

— Мама? — спросил циркус. — У меня есть мама?

— Конечно, — улыбнулся Вест. — У всех есть мамы, есть она и у вас. Мы не знаем многого, но думаем, что она согревала ваше яйцо, помогая вам родиться, а потом что-то произошло. Что-то, что заставило её уйти, возможно, это был какой-то хищный зверь, который напал на неё, а возможно, она просто отошла ненадолго, чтобы найти себе еду.

— Да, — сказал циркус. — У меня есть мама, я понял, спасибо.

— Возможно, ваш род, к которому вы принадлежите, обладает естественной магической силой. И когда, на вас напало более сильное животное, вы ею воспользовались, сами не понимая того, что вы делаете, и оказались в нашем мире. Расскажите, что было дальше. Паля погладила циркуса и шепнула.

— Не бойся, рассказывай, я же рядом, я тебя не дам в обиду.

— Ладно, — сказал циркус. — Я появился на горе и нашел нору, в которую я спрятался, и стал в ней жить. Потом я увидел, что внизу под горой находятся какие-то существа, я спустился вниз потому, что хотел есть. Я нашел еду и стал жить на этой горе. А потом появилась девочка, и мы стали с ней дружить.

— Как вы научились так хорошо говорить на нашем языке? — спросил Вест.

— Я услышал мысли девочки, — сказал циркус. — И научился её языку, чтобы с ней общаться, потому что мы с ней друзья, а друзья должны говорить друг с другом.

— Но тогда, — сказал Вест. — Вы слышите и наши мысли?

— Да, — сказал циркус. — Я слышу их. Мне нравятся мысли Грома, так его называет девочка, и не нравятся мысли Крита, это тот, что сидит от вас справа. Мне нравятся мысли отца девочки и её мамы. Циркус вытащил откуда-то свою лапу и погладил Палину маму по коленке.

— Она беспокоится за свою дочь и за меня тоже, потому что знает, что девочка любит меня.

— Да, — вздохнул Вест. — Этого-то мы больше всего и боялись.

— Чего вы испугались? — спросила Паля, она слезла с папиных колен и встала рядом с циркусом.

— Того, что когда-нибудь встретим существо, которое сильнее и могущественнее нас, — сказал Вест, грустно улыбнувшись.

— Циркус никому не делает плохо, — сказала Паля. — Он никого не обижает, он — хороший!

Красивая фея взлетела со своего кресла и сказала.

— Ты права, девочка. Мы говорили вам, — фея повернулась к членам совета, — что будущее нашей земли зависит от того, с кем первым встретится оно на этой земле, и благодарите небеса за то, что первым оно подружилось с этой девочкой, доброй и ласковой, которая всем хочет помочь, и никому не хочет причинить зла.

Теперь нашему миру ничего не угрожает потому, что это существо уже думает, как эта девочка. Я права? Фея подлетела к циркусу. Циркус поймал своей рукой фею, внимательно осмотрел её, а потом, отпустив, сказал.

— Мне нравятся мысли девочки, они мне кажутся правильными. Фея отлетела с испугом от него, вернулась на свое кресло и сказала.

— Ты право, меховое существо, у девочки хорошие мысли, от них даже в этой комнате, где собралось столько разных людей, думающих только своими страхами, светло и приятно. Члены совета склонили головы друг к другу и стали шептаться между собой, потом Вест сказал.

— Объясните мне, циркус, что за волшебство вы сделали с камнями?

— Это мальчик его сделал, — сказал циркус. — А я ему только помог потому, что считал, что это поможет и моему другу, девочке. А когда узнал, что я это сделал неправильно, я все исправил.

— Хорошо, — вздохнул Вест. — Мы не можем вам запретить делать волшебство в нашем мире потому, что вы сильнее нас, мы можем вас только просить, чтобы делая его, вы всегда советовались с кем-нибудь из нас.

— Нет, — сказал циркус. — Я не буду с вами советоваться, у многих из вас плохие мысли. Я буду советоваться только с моим другом, девочкой.

Члены совета снова зашептались между собой, а циркус прижался к Пале, и она его обняла, хоть это было совсем не просто потому, что циркус был большим и толстым.

— Я объявляю решение совета, — сказал Вест, встав. Неизвестно откуда, но Паля знала, что сейчас Веста слышат все волшебники, которые находились в замке, а не только в этой комнате.

— До тех пор, пока циркус будет находиться в нашем мире, за все его действия, волшебство, которое он сделает, будет отвечать перед советом девочка Эта. Она — волшебница и уже это доказала всем, а значит, ответственна перед нами. Если циркус сделает что-то, что плохо отразится на нашем мире, Эта будет наказана в соответствии с нашими законами.