Пусть подло, зато эффектно, а потом как получится. Таков был план, пришедший ему в голову. Глупый и нереальный.
Но больше ничего другого придумать все равно не удастся, шаги уже рядом, да и у любого хищника нюх лучше, чем у человека — догонит и убьет.
Чувство опасности внутри затаилось, словно отсчитывая громко бьющимся сердцем, которое, наверно, скоро вырвут из груди, приближающиеся шаги.
Костя несколько раз вдохнул и выдохнул воздух, и перекрестился, хоть в бога не верил — сделал это так на всякий случай и…
Он закрыл глаза, прислушиваясь к тяжелым шагам, чье-то тяжелое тело проламывало себе дорогу через кустарники, не утруждая себе обходами, что говорило о том, что существо высокого роста. По треску сучьев веса в нем было не меньше трехсот килограмм, если это одни мышцы, то его меч такому существу — заноза, с одного удара не пробить.
Юноша открыл глаза, сделал несколько быстрых движений, размахивая мечом, и сбросил сапоги. Они не подходили для боя — подошва скользила по фиолетовому слою мха, если станет уклоняться, обязательно поскользнется.
Костя вздрогнул от страха и неожиданности.
Куст стоящий недалеко буквально взорвался, разбрасывая зеленую листву, пропуская что-то темное, высокое и страшное на поляну.
Сердце остановилось, пропустило очередной удар, потом застучало с огромной скоростью. Ноги обмякли, все перед глазами закружилось.
«Ну вот еще не хватало, упасть в обморок, — вяло подумал он. — Вот тебе и воин!» Это его не испугало, он знал за собой эту особенность, у него всегда перед дракой кровь отливала от лица, он бледнел, но потом все приходило в норму.
Ему как-то рассказывали, что полководец Суворов так отбирал себе солдат: если бледнеет, значит плохой солдат, если краснеет, значит хороший.
Это связано с тем, куда в первую очередь поступает кровь — в ноги или в голову.
«Умным в голову, а мне в ноги, — так себя утешал Костя. — Кому-то мозги нужны в драке, а мне умение быстро бегать».
Он подождал, когда все перестанет кружиться перед глазами и посмотрел на то, что его так напугало. Перед ним стоял высокий и могучий человек.
«Нет, — поправил он сам себя. — Просто человеком это назвать нельзя, а вот снежным, пожалуйста…»
Человеческой была только форма тела, голова была иной, звериной: длинные волосатые острые уши, сквозь которые просвечивало солнце, поворачивающиеся в разные стороны, независимо друг от друга, ловя звук, широкий плоский нос, настороженно принюхивающийся к запахам, огромные желтые глаза с вертикальными зрачками, и рот, больше напоминающий пасть.
Клыки выглядывали, оттопыривая нижнюю губу, вполне приличного размера, не меньше чем у медведя, такими можно перекусить не только руку, но и ногу. Роста существо было метра два с половиной, грудь бочкообразной, как у гориллы, тело покрыто коричневыми длинными волосками. Одним словом — Йети, им хорошо пугать детей.
Словно услышав его мысли, Никита сидящий высоко на дереве, испуганно завизжал, одно ухо существа повернулось в сторону дерева, на котором сидел мальчик, потом неохотно вернулось, видимо решив, что там нет ничего страшного.
— Ты умрешь! — проревело существо, протянув руку к Костику, а тот, недолго думая, сделал прыжок вперед и ударил мечом, как и планировал по ногам. Он почему-то даже не удивился, что Йети разговаривает.
Его так учили в секции, поменьше обращать внимание на разные ритуалы и угрозы и странности. Главный принцип: появилась возможность — атакуй, пусть потом говорят, что это нечестно, победителей все равно не судят.
Да и если честно, то сделал Костя это больше от испуга — он всегда, когда ему становилось страшно, нападал первым, вероятнее всего от отчаяния, это часто делало его непредсказуемым бойцом. О копье он забыл, выронил…
Удар достиг цели, это странное ужасное существо взревело от неожиданной боли, и подпрыгнуло, а юноша едва сумел увернуться от когтистой лапы, которая просвистела в каком-то сантиметре от головы. Если бы удар достиг цели, то ему просто сняло бы скальп.
Когти у этого жуткого существа оказались длинные и острые. А само оно очень быстрое.
Меч в руках Кости был явно не тот, с которым следовало выходить на бой против такого существа, хоть и сам его ковал. После второго удачного удара ему удалось отрубить одну фалангу пальца на ноге, заканчивающегося острым когтем и слегка подрубить сухожилие.
Чудовище взревело так, что у него заложило уши, яростно, пусть и беспорядочно замахало руками.
Костик отскакивал и бил мечом, пока ему удавалось попадать, видимо боль для нечисти оказалась неожиданной, она не сколько дралась, сколько пыталась посмотреть, что же он такое сотворил с ее ногой.
От его ударов толку было мало, ему никак не удавалось приблизиться и попасть хотя бы в одно из опасных для жизни мест, а его уколы в ногу только прибавляли яростных воплей.
Густая толстая шерсть и твердая крепкая кожа спасали нечисть от глубоких ран. Кровь лилась красного цвета, как у обычных животных и человека, да только выливалось ее немного, ему пока не удалось попасть ни в одну крупную артерию или вену, а значит от обескровливания существо явно не могло умереть.
Непонятно как, но Костя почувствовал, что существо понемногу приходит в себя, еще немного, и оно легко и быстро разберется с нападающим на него мелким человечком, да так, что от того ничего не останется, кроме разрозненных кусков окровавленного мяса.
Требовалось какое-то неожиданное решение, этот бой не мог долго продолжаться: если чудовищу его удары не приносили весомого урона, то тому достаточно попасть один раз, и его удар окажется смертельным. Да и сил в юноше с каждой минутой оставалось все меньше, даже адреналин переполнявший кровь уже не помогал.
Он слишком много скакал и катался вокруг нечисти, выделывая при этом такие финты, которые никогда бы не смог повторить в обычном состоянии.
Убегать, юноша даже и не помышлял, при таких габаритах чудовище его легко догнало десятком гигантских шагов. Каждой минутой боя он только оттягивал свою смерть — больше ничего другого у него не получалось. Удары когтистых лап становились с каждым мгновением все более прицельными, тварь уже поняла, кто посмел напасть на нее, успокоилась, а может и боль прошла, и теперь искала способ покончить с этим придурком.
Удары дубиной пока попадали в землю, пробивая толщу фиолетового мха, отчего тот взрывался фонтаном брызг. Костя давно насквозь промок, глаза и без того застилал пот, он итак уже больше догадывался о направлении ударов, чем видел их.
Он все никак не мог к нему приблизиться к своему копью, давно сообразив, что от меча пользы немного, правда, ему удалось им несколько раз попасть в колено и чуть ниже — в стопу. При каждом своем перекате, надеялся рассечь сухожилие, чтобы нечисть охромела.
Юноша уже давно понял, что взялся не за свое дело и ни о какой победе думать не стоит, даже шансов на то, чтобы уцелеть почти нет, а значит, следует как можно быстрее улепетывать. Только как? Это пока ему удается увертываться и даже угрожать нечисти, но как только повернется спиной, жить ему останется ровно столько, сколько потребуется звероподобному существу на то, чтобы его догнать — то есть пара секунд.
Он прыгал и перекатывался с одного места на другое, увертываясь от ствола молодого деревца, которое использовала тварь в качестве дубины, все больше увязывая в этом безнадежном бою. С каждым мгновением становилось труднее увертываться от прицельных ударов, к тому же частенько доставалось ветками, оставшимися на дубине, которые секли тело не хуже розог.
В конце концов от отчаяния Костя воткнул меч нечисти в волосатую ногу слишком глубоко, и поэтому не успел выдернуть обратно. Едва он успел откатиться и схватить копье, как чудовище споткнулось, и огромная туша стала падать прямо на него.
Костя рванулся то было сил в сторону, с горечью осознавая, что не успевает, но как-то догадался в последний момент оставить копье на земле, воткнутым в толстый слой мха. Это получилось, правда, копье не смогло удержаться, наклонилось в сторону нечисти, но тут оно само на него налетело.