Я бросил взгляд на свои ноги. Опухоль спала, и щиколотки выглядели как обычно. Попробовал подвигать — ничего плохого. Поставил ступню на песок: нога не болела. Встал — никаких неприятных ощущений. Перенес на правую ногу вес тела и привстал на пальцах. Ничего скверного не случилось.
— Ой! Как это удалось? Спасибо!
— Не люблю этого слова.
— Вы меня спасли. Чем я могу отблагодарить?
— Можешь. Но не сейчас. А пока не забывай об этом, не губи тут ничего, не делай тут зла, и мы в расчете, — как-то незаметно она перешла на «ты», и я с радостью принял такую перемену. Теперь сам дойдешь. Иди по краю берега и не оглядывайся.
— Почему не оглядываться? А еще мы с тобой увидимся?
— Зависит от тебя, — серьезно сказала Голубика.
Так, по берегу, ни разу не оглянувшись, я и дошел до самой пристани. Если задаешь девушке сразу два вопроса, отвечает она только на второй. Почему?
«Все-таки тогда, — думал я, — Эля передала возможность еще раз попросить помощи у местного хранителя. Спасла. Еще раз».
13. Укрепления
К своему удивлению на экскурсию все-таки успел. Что-то задержало нашего гида, и к моменту моего появления группа как раз собиралась в путь. Завтрак давно закончился, и рассчитывать на что-то в смысле еды не приходилось.
Тихо пристроившись к общей компании, я рассеянно слушал вводные пояснения.
— Так, внимание! — говорила Светлана. — Сегодня мы осматриваем Укрепления времен Второй мировой войны. Сейчас мы пройдем на катер, и нас доставят на ту сторону острова.
«На катер, надо же! — почему-то сердито думал я. — А пешком пройти слабó? Островок небольшой, могли бы и прогуляться, не рассыпались бы.»
У пристани уже стоял какой-то видавший виды баркас под названием «Läänemeri-23», и мы погрузились. Я-то думал, что повезут на давешнем «Метеоре», но видимо, им осуществлялись только длительные пассажирские перевозки.
Объект нашей экскурсии — комплекс укреплений времен войны — оказался причудливым скоплением разнообразных бетонных сооружений с кое-где торчащими проржавшими конструкциями и еще разными железками. По рассказу нашего экскурсовода, подробно поведавшей нам военную историю острова, только в две тысячи пятом году саперы МЧС России совместно со специалистами Шведского агентства спасательных служб полностью завершили разминирование этих укреплений.
— …Когда наш Остров заняли финны, — эмоционально рассказывала Светлана, — на соседнем острове разместился их штаб и крупный гарнизон. Потом финнов сменили немцы, и там появилась мощная батарея для борьбы с советским флотом. Здесь же была вспомогательная база. Готовившийся к серьезной битве на Балтике противник завез огромное количество боеприпасов, а в конце войны, покидая свои базы, немцы не сумели или не захотели забрать накопленный арсенал. Они поступили просто — заминировали всё так, что острова превратились в большие непотопляемые мины. В эти ловушки и попадали потом советские десантники, высаживавшиеся в конце войны. Разминировать укрепления и территорию островов пытались потом многократно: и сразу после войны, и позднее, притом всякий раз гибло немалое число саперов. Дабы понапрасну не губить людей, острова решили вообще не трогать, и объявить закрытой зоной. Население же заминированного острова до недавних пор состояло из одного-единственного человека — того самого отшельника-смотрителя, что и обслуживал Южный маяк…
Все молча слушали, не задавая вопросов.
— …Смотритель маяка, — продолжала Светлана, — жил на небольшом участке, получал все необходимое с Большой земли и не рисковал далеко отходить от дома, ведь любой неосторожный шаг мог стать для него последним. Короче говоря, Остров долгое время так и оставался мечтой всех черных, серых и разных других копателей. К началу третьего тысячелетия такое положение надоело всем. Потребовалось волевое решение, принятое на международном уровне, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Кроме многочисленных мин, снарядов и авиационных бомб, саперы двух стран нашли на Острове шесть заглубленных фортификационных сооружений, которые тоже были искусно заминированы. Саперы обнаружили и уничтожили около десяти тысяч взрывоопасных предметов. Здесь были найдены четыре подземных бункера, которые до сих пор не исследованы окончательно. Первый канал телевидения даже выдвинул версию, что в них могут быть запрятаны сокровища, вывезенные во время войны фашистами, в том числе и легендарная «Янтарная комната», но никто ничего не нашел, и версия до сих пор как-то не подтвердилась. Сейчас здесь абсолютно безопасно, пройдемте для осмотра…
Довольно быстро я отстал от группы и пошел какими-то другими, неведомыми путями, словно меня звал некто для глаз невидимый и для ушей неслышимый. Стены фортификационных сооружений хранили следы ударов снарядов, кое-где даже торчала ржавая арматура, но наросшие за шестьдесят лет лишайники придавали этим творениям рук человеческих вполне природный вид.
Бродя около скучных железобетонных стен, я, в конце концов, не то чтобы заблудился, просто потерял ориентир и в результате оказался около какого-то заманчивого на вид входа.
Это был прикрытый массивной металлической дверью бункер, и зачем-то я решил обследовать его. Массивная ржавая дверь так вросла в землю, что распахнуть настежь или наоборот — закрыть ее не представлялось никакой возможности. Дверь была приоткрыта как раз настолько, чтобы спокойно мог пролезть человек не слишком грузной комплекции. Внутри находился коридор, в конце которого виднелась еще одна металлическая дверь. Она оказалась не запертой, но такой тяжелой, что открыть ее удалось только с большим трудом. Оставив ее нараспашку, я попал в новый коридор, ведущий в пустое помещение с шершавыми бетонными стенами, таким же потолком и полом, на котором валялись разнообразные металлические обломки, похожие на остатки какого-то оборудования. Больше ничего подозрительного в этом подземелье я не заметил. Света почти не оставалось, но глаза постепенно привыкали к полутьме — я вообще быстро привыкаю к перемене освещения. Здесь царила такая могильная тишина, что сделалось не по себе. Внезапно за спиной раздались чьи-то шаги, а затем скрип и клацанье закрываемой металлической двери. В наступившей вдруг полной темноте меня охватил панический животный ужас. Пришел сюда один, а сзади меня, по-моему, никто не шел. Да и вообще никто не знал, что я полез в этот чертов бункер. Но кто-то же топал там, за дверью, и этот кто-то закрывал меня здесь!
— Эй! — дурным голосом заорал я. — Кто там?! Что за дурацкие шутки?!
Кроме эха, никто не ответил, зато шаги начали удаляться, будто этот кто-то не очень торопясь, уходил назад по коридору, в сторону выхода наружу. Инстинкт самосохранения подсказывал — надо немедленно валить отсюда, но как? Бежать нельзя, можно споткнуться о какую-нибудь железяку. Медленно, чтобы не зацепиться ногой обо что-нибудь невидимое в темноте, я подошел к стене, дотронулся до нее рукой и стал аккуратно пробираться в направлении двери. Шершавый бетон царапал кончики пальцев, но на такие глупости внимания просто не оставалось.
Мысль, что останусь тут навсегда, казалась невыносимой. Наконец, вот она дверь. Несмотря на подозрения, она была закрытой, но незапертой. Опять же с трудом и жутким скрипом открыл ее и выбрался в коридор. Там никого не оказалось, но оказалось вполне светло — внешнюю дверь не закрыли.
Казалось, нет ничего приятнее, чем выход на свежий воздух. Куда направилась экскурсия, я не знал, разыскивать ее не хотел, зато возникло сильное желание вернуться назад к баркасу, и я направился, как показалось, в направлении его стоянки.
Я шел и смотрел по сторонам, как вдруг послышалось, что кто-то позвал меня по имени. Невольно остановился, и в этот момент сразу передо мной шумно упал здоровенный кусок бетона, из которого состояли укрепления. Инстинктивно глянул вверх. Никого. Если б не останавливался, камень прямиком угодил бы мне по макушке, а, принимая во внимание высоту падения и вес обломка, об исходе не хотелось даже думать. Конечно, укрепления старые, бетон местами растрескался, и куски выпадают самостоятельно. Но… но я давно уже не верю в совпадения такого рода.