Вполне довольный результатом, он напоследок, уже просто для того, чтобы убедиться в правильности своих догадок, сказал:

- Покажи Лембистора.

Бывший демон сейчас находится вместе с сильвандирцами в эльфийском холме, так что зеркало не должно его показывать. Но случилось нечто иное.

Гладкая поверхность тут же озарилась светом, и в металлической глубине обнаружился странный силуэт. Не сразу понял Лён, что именно в нём странно, и лишь когда изображение приблизилось и увеличилось, стало объёмным, отчётливым, то обнаружилась стройная фигура в чёрном, за плечами которой явственно виднелись большие чёрные же крылья. Горбоносое, бледно-смуглое лицо с резкими чертами, насмешливые глаза и кудри цвета воронова крыла. В тот же миг признал Лён в этом необыкновенно красивом незнакомце - кого бы? Бельфегора! Образ, который принял Лембистор, когда прятался во время Жребия в школе, где учился Лён! Это точно он, только выглядит моложе и с крыльями!

- Ты звал меня, Румистэль? - вкрадчиво-мягко спросил чёрный ангел, и зрачки его вперились в самые глаза Лёна.

- Сгинь, - невольно обронил тот, и зеркало погасло.

Что за сумасшествие? Как следует понимать это? Искать немедленно Лембистора и спрашивать, кем именно представился он? Среди всех обманов, которые он посмел проделать над своим недругом, этот самый дерзкий, потому что Лён явственно почувствовал огромную силу, исходящую от крылатого. Но какова она - не понял. Где оно сейчас, это таинственное существо, и какое имеет отношение к Румистэлю?

Последнее испытание зеркала.

- П-покажи мне Румистэля.

Окно-витраж в потайной комнате его дивоярского жилища.

Ещё долго он стоял неподвижно перед таинственным овальным зеркалом в закрытом от посетителей крыле дивоярского музея. То, что открылось, благодаря случаю, повергло Лёна в состояние полного отупения. Сказать, что он был растерян и ошеломлен - значит, ничего не сказать. Он чувствовал себя, как человек, который вслепую складывает сложную мозаику и не может понять не только всей картины, но даже и частей её. Загадки множились и множились, и цельная картина не только не складывалась, а даже ещё более дробилась. Чувствовал он, догадывался, что за этими деталями таилась какая-то совершенно невероятная, невообразимая истина, объединяющая собой все известные ему события, включающая в себя всё то, что до сих пор ничем не объяснялось, а также то, что ещё оставалось за пределами его осведомлённости. И - ужас! - чувствовал, что этих тёмных пятен на самом деле гораздо больше, чем мог он себе представить!

Но что же делать? Что делать прямо сейчас? Не может он так стоять вечность - нужно принять решение и действовать.

Он потёр лоб, вспоминая, из-за чего вообще оказался у этого зеркала, и что его совсем недавно привело в паническое состояние. Ах, да! Наташа и Юги Джакаджа! Вот эти двое его слабое место. Он должен где-то их спрятать, чтобы до них не добрались дивоярцы. И, кажется, он принял решение отправить их в прошлое.

По желанию Лёна зеркало вновь показало ему этих двоих. Скрывая лица под низко надвинутыми шляпами, они молча пробирались тёмными переулками портового города - наверно, искали убежище. Не думая, что делает, Лён шагнул к ним прямо сквозь зеркало - откуда только в нём взялась уверенность, что зеркало является порталом, таким же, как его маленькое эльфийское зеркальце? Но твёрдая металлическая поверхность не препятствовала ему и приняла его в себя. И в следующий миг...

...в следующий миг они выехали на мостик через речку, какая обычно служит границей зачарованных земель. Сияр остановился, чувствуя состояние хозяина - дивоярец был задумчив, как будто что-то забыл.

- Послушай, я хотел спросить! - вывел его из этого состояния глубоко внутреннего погружения голос товарища.

- Да? - молодой человек с длинными волосами несколько необычного цвета - светлого терракота - очнулся и поднял глаза на своего спутника: красивого брюнета с чуть приметными усиками над верхней губой.

- Скажи, зачем ты мне подсовывал того карлика? - поинтересовался тот.

Оба коня - ослепительно белый дивоярский скакун и стройный буланый жеребец - ступили с бревенчатого мостика на землю.

- Карлика? - недоумённо переспросил дивоярец, - Ты про Черномора?

- Ну да, - подтвердил друг.

- А, ну ты же знаешь! Это же зачарованные земли - тут что угодно может померещиться! На этот раз мы попали в сказку про Руслана и Людмилу.

- Это я понимаю, - возразил спутник, - Зона включила меня в образ Ратмира, а ты волшебник - ты оставался сам собой.

- Да, да... - не слишком уверенно отозвался дивоярец.

- Но зачем ты мне этого карлика хотел вручить? Зачем он мне нужен?

Светловолосый остановился, словно сам был неприятно поражён каким-то непонятным воспоминанием.

- Ты знаешь, я ведь тоже не всегда остаюсь сам собой, - признался он, - На этот раз на меня нашло наваждение. Мне чудилось, что я был кем-то другим.

- Так ты не знаешь, зачем подсовывал мне этого карлика? - удивился товарищ.

- Нет, не знаю!

Брюнет некоторое время смотрел на приятеля, как будто пытался понять: шутит тот или говорит серьёзно. Потом не выдержал и фыркнул. После чего уже откровенно расхохотался:

- А ведь как вручал мне его! Прямо настаивал: бери, бери! Мол, не знаю, зачем, но должен взять! Ну скажи, зачем мне нужен был этот уродец? Что я его - ха-ха-ха! - на палку должен посадить и носить с собой?!

- Ксиндара, отвали! - раздосадовал дивоярец, но потом не выдержал и тоже засмеялся:

- Ну, крыша съехала, говорю тебе!

Так смеясь, они поехали прочь от мостика, как будто хотели забыть те странные приключения, которые случились с ними в зачарованной зоне.

- Да, а ты помнишь, что мне там сказал перед выходом? - напомнил дивоярцу спутник, - Ты мне заявил, что я должен там остаться, потому что я персонаж этой сказки, а ты волшебник из внешнего мира!

- О! - совсем огорчился тот, - Вот это было бы скверно! Если бы ты меня послушался, то в самом деле остался бы там в качестве Ратмира. И вот бы я замучился искать тебя там. Я, между прочим, таким вот образом терял друзей в зонах наваждения.

- Ну ладно, хорошо, что я твоим советам мало внемлю, - утешил его приятель - таким тоном, что оба тут же опять расхохотались.

- Ладно, забыли, - наконец, угомонился Лавар, - У тебя, ведь, кажется, намечен путь? Или тоже забыл?

- Нет, не забыл. Я направляюсь к Наганатчиме - там, на вершине трёх окаменевших великанов находится вещь, которую я намереваюсь забрать.

- А, да, помню я таинственные намёки, которые ты подавал, пока мы с тобой мотались по сказке. Я знаю: ты выполняешь некий долг, который тебе достался от твоих предков. В этом утомительном деле ты собираешься провести весь остаток жизни. Вот отчего так трагически звучал твой голос, когда ты не знал, кто скрыт под обликом Ратмира. Выглядело очень эпатажно: ты мастер театрального эффекта, мой друг.

- Ксиндара, брось смеяться, - серьёзно отозвался тот, - мне самому странно, что я попал под влияние зачарованных земель. Такое дело происходит в одном случае: когда сам с собой встречаешься в одной и той же истории. То есть, в эту сказку я уже когда-то заходил. А я не понимаю: когда именно.

- Но ты был Румистэлем! - возразил товарищ, - Ты уже говорил, что иногда как будто переносишься в другую личность - таинственного эльфийского принца - и как бы проживаешь эпизоды из его жизни.

- Нет, там был ещё кто-то, - помолчав, ответил дивоярец. - К погружениям в Румистэля я уже привык. Но этот совсем другой. Он тоже дивоярец и тоже собирает кристаллы.

- Наверно, это один из твоих предков - они же иногда приходят к тебе через родовую память.

- Н-нет, я его не видел на бесконечной Дороге, - покачал головой волшебник. - И вообще, я как бы ощущал себя им. Представь, он из того же мира, в котором родился я. Но родился в другом месте, даже в другой стране. Эта страна называется Россия.