— Скажи, Брунгильда, — наконец, обратился к валькирии Лён, устав наблюдать массу непонятного, — рвы и огонь от сквабаров?

Уж он-то знал, что такие меры для сквабаров не препятствие — чудовища огненных миров не боятся пламени!

В ответ услышал страшные слова:

— Рвы и огонь от людей, — ответила валькирия, останавливаясь перед большой палаткой. — Тысячи их пытаются прорваться из кольца, но мы не можем допустить распространения заразы. У нас нет средств борьбы с этой страшной болезнью — только огонь.

— Мы едва успели захватить эпидемию в самом начале, — пояснил Громур, — много народу успело погибнуть. Но и после смерти они опасны, даже ещё опаснее, потому что зараза быстро распространяется. Хорошо ещё, что тут безлюдная местность. Вот эти котлованы роются для того, чтобы сжигать тела. Раньше мы их просто хоронили, пока не поняли свою ошибку.

— Но огненные рвы сдерживают и червей, — объясняла Брунгильда, показывая на высокие языки пламени, — черви не погружаются глубоко в почву, поэтому огненный ров для них хорошая преграда. Все леса и вся зелень по ту сторону широкой полосой выжжены дотла, чтобы лишить паразитов питания. Но для этого нужна древесина и каменный уголь, и мы вынуждены разорять леса и недра Селембрис. Ну, ничего, скоро всё будет по-другому.

С этим ободряющим словом она оставила Лёна и Громура и вошла в походный шатёр с символом Дивояра на верхушке: на синем флаге запечатлена в алмазах восьмиконечная звезда.

Голова шла кругом от всего этого, непонятности множились, а разгадок не было. Но билась настойчиво в голове одна мысль, которой он боялся доверять: Дерн-Хорасад — говорило ему сознание. Отброшенный хроноволной ещё дальше в прошлое, он наблюдает извне агонию умирающей области с городом короля Гедрикса в центре. Оттуда пошла нечисть, и все факты говорили о том. Единственное, что позволяло думать, что это не так — это отсутствие эффекта пространственного пузыря, которое сделало замкнутой область Дерн-Хорасада. Герцог Кореспи Даэгиро ничего не говорил о баррикадах по границам заражённого края, он упоминал о странном искажении метрики.

Лён стоял и озирался вокруг, на спешащих людей, на лошадей, тянущих возы с дровами.

— Вольт, как далеко тянутся такие заграждения? — спросил он у будущего ректора Дивоярского университета.

— По всей границе области, — ответил тот.

— И много это?

— Очень много. Весь Дивояр занят на обороне, даже учёба в Университете прекратилась.

— А почему вы вместо таких жалких мер не примете настоящие, магические меры?

— Румистэль, сквабаров невозможно убить летающим огнём, они настоящие порождения преисподней! Одеяла, серых жаб, змееголовов — можно, а сквабаров — нет! Его надо изрубить в куски, чтобы он, наконец, подох! Ты знаешь, сколько наших погибло?! А пиявцы, которые идут сплошным потоком и жрут всё — один прорыв, и полоса смерти! А червяки, которые выгрызают начисто все живое на земле и под землёй! У нас нет выхода, как только запереть их в этой области и охранять периметр!

— Но сколько же ресурсов надо для этого?! Почему вы не поставите магическую сеть?

— Какую сеть? Откуда нам её взять?!

— Но как же так…, - забормотал Лён, вспоминая как они с Финистом проникли в защищённый магической сетью проход в Портал миров. — Такая сеть, как отражающее поле…

У них нет магической сети? Почему же она тогда была? И почему границы зараженной проникновением области открыты? Как он винил себя за то, что эта несчастная земля оказалась изолирована от остального мира, за то, что погибала, не получив помощи от дивоярцев. А оказалось, что она вовсе не закрыта, и нашествие грозит распространиться по всей Селембрис и уничтожить волшебную страну! Что же происходит? Ничего не понятно. А если эта область ещё не свёрнута, то получается, что где-то там, в центре этого проклятого места хранится заветный шар с кристаллами, которые собрал Гедрикс! Выходит, их можно достать!

— Пусть выйдут все, — сказала валькирия, стремительно входя в палатку главнокомандующего обороной.

— Ты что, Брунгильда, — недовольно ответил немолодой маг с седоватой бородкой на мужественном лице, склонившийся над раскрытой книгой, стоя в окружении воинов. — Мы совещаемся, а ты что здесь делаешь? Почему покинула наблюдательный пост?

— Срочное сообщение, касается только членов Совета, — дерзко ответила та.

Архимаг сделал жест к присутствующим, прося их выйти.

— Ну? — коротко спросил он, опираясь обеими руками о край стола.

Валькирия подошла к столу и оперлась обеими руками на другой край стола, нависнув над книгой и приблизив лицо к главнокомандующему.

— Корс, нашёлся человек, по всем описаниям соответствующий пророчеству, его имя — Румистэль, — тихо, но отчетливо произнесла Брунгильда.

— С чего ты взяла, что это тот самый Румистэль? — после минутного замешательства, спросил военный вождь, — Мало ли кто присвоит себе это имя? Да и возможно ли даже самому сильному магу прожить такое огромное количество лет? Даже если он будет периодически подпитываться из дивоярского источника Молодости. Он стар?

— Нет, он очень даже молод! — стремительно мотнула длинными чёрными кудрями Брунгильда.

— Имя ничего не значит! — уверенно заявил Корс Филфхариан, — Нужны настоящие подтверждения пророчества — это Каратель и способность прочитать Книгу! Если он обладает всем этим, он спасет нас. Если нет, я даже не подпущу его, как бы он там ни назывался, к секретным документам.

Резкие слова архимага прервало громкое завывание труб — играли тревогу.

С неба стремительно падали крылатые кони и тут же взмывали вверх, вознося своих хозяев. Сотни вооружённых людей лезли на укрепления. Заряжались невиданные орудия — громадные арбалеты, укреплённые на вышках. Были и другие приспособления, непонятного назначения.

Лён бежал вместе со всеми, стараясь не отстать от Брунгильды. Вместе с ней и Вольтом он вскочил на лунного коня. И вот с небольшой высоты, увидел приближение к границе нескольких разрозненных фигур, прикрытых облаком пыли. Неслись они быстро, но было их немного. Если это и есть атака, то довольно слабая.

Он сразу понял, что видит сквабаров — ни с какой иной тварью нельзя было спутать эти тёмные фигуры, подпрыгивающие при беге и слегка планирующие на коротких крыльях.

Белые молнии со всадниками на спинах налетели на стремительно несущееся войско чудовищ — неуклюжие с виду сквабары, помесь медведей и драконов, двигались огромными прыжками, отталкиваясь от выжженной земли своими крепкими птичьими ногами, а передние — медвежьи лапы с неимоверно длинными синими когтями, нацелены вперед, как будто твари уже чувствовали в них добычу. Короткие кожистые крылья помогают тварям, позволяя чуть планировать в прыжке, и оттого казалось, что чудовища летят на бреющем полёте над самой землёй. Глаза горят мрачным адским пламенем, синие пасти раскрыты и брызгают слюной. Именно такими помнит их Лён — с тех самых пор, как побывал в образе Гедрикса и убивал их своим мечом. Вот этим — Карателем, мечом Джавайна. Его боялись сквабары до умопомрачения. Но почему?

И видит он как спрыгивают со своих коней отважные дивоярцы — мужчины и женщины, на равных! — взлетают кони ввысь и парят над полем боя, пронзительно крича. И началась страшная сеча — десять на одного сквабара. Магический бой при полном напряжении сил.

Когда был он Гедриксом, не помнил, как сражались со сквабарами воины Стауххонкера — там было месиво, в котором ничего невозможно разобрать. Он помнил только безумие, которое владело им, и ярость, и рёв меча, и крики умирающих сквабаров. Тогда он думал, что порубал примерно половину, а остальное сделали солдаты. И вот теперь понял, что ошибся: человеку не выстоять против сквабара, даже кучей — это совершенная машина для убийства. Он помнит, как непрерывно сверкал его клинок, как сила переливалась в его мышцы, как бил он неотрывно, как будто утонул душой и разумом в кровавом пространстве, где царила одна лишь смерть. А теперь он понял, что сам убил всех тварей острова Рауфнерен. Солдаты ж просто умирали.