Случилось это уже ближе к весне, когда прошёл почти год с того времени, как они попали в Дивояр. К тому моменту учебные планы двух друзей разошлись — Лён за успехи был первым на их потоке переведён на второй курс и стал заниматься по высшей программе. Паф остался на первом курсе, но для двоих друзей это не означало расставания: они по-прежнему жили в тех же комнатах. Паф отнёсся к этому спокойно: он знал, что товарищ его гораздо более одарён и будет продвигаться в учёбе быстрее. Новая программа заставила Лёна заниматься ещё более усердно, он даже перестал по выходным дням спускаться вниз — ему надо было догнать старшекурсников.

Однажды вечером, задержавшись дольше всех в читальном зале, Лён почувствовал, что страшно устал — глаза уже слезились от чтения. Он откинулся на стуле, прикрыл веки. Так, сидя в расслабленной позе, он отдыхал в полной тишине. И вдруг послышались голоса: кто-то, вернее несколько дивоярцев приближались со стороны входа.

Не хватало только, чтобы его тут застали с книгой — последуют вопросы: зачем да почему так поздно? И Лён притушил огонёк, который освещал ему страницы — верхнее освещение уже было выключено.

— Скажите, Гомониил, — раздался хорошо знакомый голос Вольта Громура, ректора университета, — как вы могли вручить такую страшную вещь необученному магу, фактически подростку?

— Должен ли я напоминать вам, что не обязан отчитываться в своих действиях? — ответил незнакомый голос, в котором ощущалась звучность и глубина. Обладателем его мог быть только крепкий, молодой и сильный человек.

— Я не прошу так много, — вежливо отозвался ректор. — Но вы могли бы просто объяснить свои мотивы.

— Так скажем, предчувствие, — ушёл от прямого ответа тот, кого назвали Гомониилом.

— Ошибка исключена? — чуть помолчав, спросил Вольт Громур.

— Исключена. Мы проверяли, — неохотно ответила валькирия.

— Всё это очень скверно, вы с Магирусом напрасно так поступили, — возразил ректор. — Что молчите, Гомониил? Ваших, между прочим, рук дело!

— Позвольте, воздержусь, — невозмутимо ответил тот.

— Я подумала, что если это он, то какая уж там к черту щепетильность! — призналась валькирия.

— Ну ладно, — вздохнул Вольт Громур, — с этим мы как-нибудь разберёмся. Сейчас другая проблема. Надо обсудить вопрос с его товарищем, Пафнутием, который вовсе не Пафнутий. Как он в учёбе?

— Средне, — коротко ответила валькирия.

— Я слышал, у него было что-то такое, что задержало его в развитии?

— Да, было, — подтвердила Брунгильда. — Произошло несчастье, и он четыре года провёл в зачарованном состоянии. Я полагаю, именно это ослабило его возможности.

— Сейчас это уже неважно, — прервал её Вольт Громур, — Ему придётся оставить университет.

Сердце Лёна так и ухнуло — случилось то, чего он боялся. Весь предыдущий разговор он не понял, но вот последняя часть: его друга признали слишком неспособным к учёбе и отправляют вниз. А это означает, что они расстанутся. Ну разве только будут видеться на выходных. Ему стало дико обидно и горько, потому что он не видел, чтобы Паф был уж больно хуже других.

Голоса удалились, и разобрать, о чем говорят преподаватели, стало невозможно. Но Лён и так услышал самое главное. С тяжёлым сердцем он вернулся к себе, не зная, как сказать другу о том, что его отчисляют. Пафа на месте не было — наверняка, он весело проводит время где-нибудь с друзьями. В Дивояре полно таких мест.

На другой день Пафа вызвали к ректору с последнего занятия. Лён об этом не знал, поскольку занимался теперь с группой старшекурсников. Но, придя домой, нашёл товарища очень мрачным. Паф сидел на диване в гостиной, по-турецки сложив ноги, как часто сидел в детстве, и каким-то застывшим взглядом смотрел в никуда. Лицо его было бледно, а губы сжаты.

Всё понятно, ему уже сказали.

Не зная, чем утешить друга, Лён присел рядом.

— Мой брат умер, — проронил Паф.

— Что? — не понял Лён.

— Я говорю, мой брат, король Сильвандира, Дарейн — умер, — терпеливо повторил Паф.

Совсем не это ожидал услышать Лён и потому медленно соображал, как связана эта несомненно плохая новость с тем, что он слышал в библиотеке. Сильвандир — это, кажется, то королевство, где они бывали вплоть до Рождества. И где у Лёна была эта неприятная история с Гретой.

— Этот тот человек, которого мы видели в тот день, когда я первый раз туда попал? — совсем тупо спросил он.

— Наверно, так, если ты имеешь в виду королевскую охоту, — отозвался потерянным голосом Паф.

Лён всё не врубался.

— И теперь Вольт Громур со всем Советом говорят, что я должен прервать учёбу и занять место короля.

— Так они знают?!

— Похоже, они давно всё знают, — криво усмехнулся Паф.

Вот о чем шла речь! А вовсе не о том, чтобы исключить Пафа за неуспеваемость! Как хорошо, что Лён не успел проболтаться про подслушанный разговор!

— Что же ты не рад?

— А чему радоваться? — Паф поднял на него тоскливые глаза, — Я готовился стать магом Дивояра, нести высокое служение. А теперь я должен возвратиться в это задрипанное королевство, из которого меня давно изгнали, и в котором я всем чужой. Ну и что с того что я по крови Сильванджи? Даже брат, встреть меня, так не узнал бы. А кто ещё меня там помнит? Дарейн, мой брат, такой молодой — отчего он умер? Чёрт, если бы там вовремя прислали придворного мага, то такого не случилось бы! Всё дело в том, что вовремя не прислали замену Дишоану! Новый маг не допустил бы этой смерти. Он успел бы вызвать целителей из Дивояра!

Паф ещё много чего горячо говорил, а Лён думал только одно: так или иначе, они расстанутся. Паф возвращается в свое королевство, он — будущий король, Алай Сильванджи, теперь про имя Паф придётся забыть.

— Они сказали мне, что это ненадолго, — услышал он далее.

— Кто — они?

— Совет магов! Да ты меня не слушаешь! Говорю тебе, это ненадолго — лет на пять. Что оно значит этот срок для мага! Мы легко переживём это!

— Прости, не понял — почему?

— Потому что это на время. Меня всё равно никто всерьёз в этом королевстве не примет. Поэтому я должен сделать то, что не успел сделать мой брат — жениться. Когда родится принц, новый придворный маг будет назначен регентом, и я буду свободен. Понимаешь, всего пять лет! Потом я вернусь в Дивояр и продолжу учёбу. Но на счету у меня уже будет плюс в назначении, ведь эта пятилетняя отсрочка есть не что иное как стажировка. Ну просто у меня она случилась несколько ранее обычного. Все молодые магистры после окончания университета отправляются служить при королевских дворах. Ну, у меня будет служба короля, а не придворного мага — все и дела!

А ведь действительно так! К тому же, не век они будут вдвоем — наверняка их потом распределят в разные места. Слишком хорошо было бы проходить стажировку вместе. Следующий же день показал, что Лён ошибался.

В середине дня его вызвали прямо с занятий Вэйвэ Валандера — тот не был членом Совета и потому ничего не знал. Учитель очень удивился, но возражать посланнику ректората не стал. Не зная, что и думать, Лён отправился в отдельно стоящее здание Совета — то с круглой крышей, которое не просматривалось на карте Дивояра. Посыльный, молодой магистр прошлого года выпуска, подвёл его к глухой стене без всяких признаков прохода, и приложил к ней ладонь. После чего взял Лёна за руку и прошёл вместе с ним прямо сквозь стену. Наверно, это было что-то вроде инициации.

Внутренне устройство Запретной Зоны разительно отличалось от интерьера внешних зданий — тут вообще был совсем иной дизайн и другие материалы. Затруднительно было определить из чего сделаны стены, полы, перемычки: полупрозрачный местами, похожий на дымчатый хрусталь составлял массивные колонны длинного кольцевого коридора, залитого ярким белым светом. За первым кольцевым коридором шёл второй — внутренний, тоже кольцевой, но уже не с колоннами, а с арками — поразительно однообразными и в то же время в этой скупом, лаконичном дизайне была своеобразная, функциональная красота, только неизвестного Лёну назначения. Никаких привычных для Дивояра украшений, изящных скульптурных деталей, тонкой резьбы, инкрустации!