– Ты чего хотел добиться?

– Я хотел всем доказать, что Совет Кураторов придуман. В идеале, добыл бы первоисточник и перешиб бы все карты шишек из совета. Сдался бы и выдал доказательства на блюдечке. Победителей не судят. Ты же был погруженцем и сам должен понимать. Но не вышло. Проиграл. Пожалуй, я заслужил электронную кому. За дурость!

– Вот это без всяких сомнений! И, блин, Крис, почему такое дебильное название – «Соник Икс»?

– А вот названия уже выбирал не я. Это на совести рисовавших аниме. Самому не нравится.

– И зачем ты мне это рассказал?

– Приглядывай за вселенной Соника! Чую, что-то там будет нечто этакое!

– Этакое? После того что ты устроил? Первый и последний, великий и могучий Торндайк пробыл властелином вселенной Соника полгода, забив на все наши законы. И после этого он заявляет, что еще будет нечто «этакое»! Да вы юморист, батенька.

– Чую, что Совет Кураторов и Соник как-то связаны. Доказательств – ноль. У меня на руках только интуитивные догадки. Навряд ли ты что-нибудь обнаружишь, но держи ухо востро. Может быть, основные события этой истории впереди. – После этой реплики лицо Кристофера из заговорщицкого стало равнодушным. – Ладно, не палимся. Ты меня просто извещаешь о моей участи. Нотации и морали еще почитай для правдоподобия.

Через сканер стало видно, как белый кокон, хлопьями осыпался со стен камеры. «Я тебе сейчас начитаю, идиот» – Зло подумал Николо Ваваропи.

Май 2009 года.

– Здравствуйте, ребята. Меня зовут Николо Ваваропи. Так получилось, что именно я ваш новый учитель истории. Отца моего звали Коррадо. Но Николо Коррадович звучит очень глупо, поэтому зовите меня сеньор Ваваропи.

Старший куратор устроился в школу, чтобы поближе ознакомиться с несколькими ребятами. Иногда Совету Кураторов было необходимо вербовать свежих сотрудников, могущих соображать. После некоторых розысков, старший куратор лично решил ознакомиться с будущими сотрудниками. Тем более в этой школе (о, везение) было несколько очень талантливых ребят. Сеньор Ваваропи даже не стал менять себе внешность и имя. Зачем? После окончания его все здесь забудут. Нужная комбинация уже была заготовлена. А вот его ученица, что напросилась ему теперь в помощницы, себя замаскировала. Эми Роуз по легенде была новенькой в классе. Пришла за неделю до того, как на работу прибыл Николо Ваваропи. Только она выглядела не ежом, а человеком, и звали ее Эльвира Рогова. Сидела здесь же в классе, на второй парте около окна.

– Ладно, оболтусы, как у вас с домашним заданием?

Оболтусы дружно молчали. Очень сильно внимание Ваваропи привлекла так называемая «камчатка». Два балбеса, тезки, шепотком травили анекдоты. И ладно бы исторические. Но где там… Над историческими не ржали бы три окрестные парты.

– Димы! Горяченков и Медведев! Подъем. Кто-то из вас должен сейчас же выйти к доске.

Димы поднялись, несколько смутившись.

– Я ждать не буду. Решайте сами, или решу я.

Димы смутились еще больше. Дело запахло жареным. Учитель поглядывал на эту парочку с легким раздражением. В итоге, очередность выхода к доске была решена четырьмя раундами в «камень-ножницы-бумага».

– Итак, к доске выходит Дмитрий Медведев – Российская Федерация! – Крикнул Ваваропи, подражая спортивным комментаторам.

Кое-как оба Димки отмучались. Все-таки иногда попадаются раздолбаи, способные прочесть и осознать параграф из учебника по истории за одну перемену.

Позже, после конца учебного года сеньор Ваваропи рассказал Дмитрию Медведеву о Совете Кураторов и о том, что является одним из пяти основных кандидатов в кураторы вселенной «Сталкера». Рутинная беседа и воспоминания о ней теперь не так важны. Теперь, спустя почти год, Ваваропи вспоминал то, что ему пересказала ученица в тот день, после уроков.

Дело в том, что Эми Роуз на той же перемене хотела что-то спросить у Дмитрия Горяченкова, а тот в ответ выдал ей целую цепочку любопытных логических выводов.

– Эй, Элка. Я тебе сказать кое-что хочу.

– И что же? – Опасливо спросила Эми (которая теперь была «Элкой»), побаиваясь, что этот Дима вздумает пригласить ее на свидание.

– Я так понимаю, тебя к нам перевели по какой-то протекции. Вроде бы из детдома, как особенно одаренную ученицу. Какая-нибудь программа типа «дадим шанс детям-сиротам». Я так думаю, что ты у нас будешь углубленно заниматься историей.

– Как ты догадался? – Спросила Эми, то есть Элла.

Согласно легенде Эллу перевели сюда, как очень талантливого историка, с расчетом на то, что уходящего на пенсию историка заменит кто-либо, кто будет заниматься с талантливой ученицей индивидуально.

– Ты по истории отвечала просто на ура. И учитель наш новый на тебя так и зыркал. Да у вас даже пара индивидуальных уроков было, насколько я заметил. Ну, слухами земля полнится и все такое.

– Куда ты клонишь? – Эми начал раздражать этот ряд логических выводов.

– Предупредить тебя хочу. Этот лысый клоп запросто может оказаться педофилом. – Дима перешел на шепот.

– Чего?

– Того. Посуди сама. Константин Валентинович, наш бывший историк, доработал до 65, и собирался оставаться дальше. Он был живее всех живых. А тут появляешься ты, и буквально через неделю нашего «деда Кавэ» отправляют на пенсию. Давили откуда-то сверху. Наш директор относительно молод, школой руководит без году неделю, и ни за что не уговорил бы идейного учителя старой закалки уйти на пенсию. То есть какое-то начальство сделало все для того, чтобы ты и наш новый учитель время от времени уединялись в лаборантской по истории. О том, что такое помещение в школе существует, знают несколько школьников и половина персонала от силы. Плюс оно расположено в такой щели, что вряд ли технички тебя услышат, если даже ты закричишь. Засиживыетесь вы там допоздна.

– С чего ты взял такую ерунду?

– Ты в этом плане очень удобна. Родственников нет, связей нет. Даже если потом будешь жаловаться в милицию, вряд ли поможет. Плюс к тому, это очень глупо начинать занятия в конце года за пару недель до каникул. Мне, если честно, самому слабо верится в такое. Есть способы провернуть такое и попроще. Но я просто не могу представить, зачем еще надо все обставлять для таких встреч.

Эми даже чуть-чуть обиделась за своего непосредственного начальника.

– Ты прав, идея бредовая. Я уже два раза с ним занималась. Он ко мне не приставал.

– Это я заметил. Если бы к тебе поприставали, на тебе это бы отразилось. Такую травму непросто скрыть от окружающих. Ты меня извини, если напугал. Но некоторые меры предосторожности ты прими. Черт, я не знаю, где ты можешь добыть диктофон, или скрытую камеру. И вообще, я думаю, ваши появления хоть и были с разницей в целую неделю, но они как-то связаны. Слушай, а вы часом не наркоту в школе так распотранять думаете?

– Фантазер ты. – Фыркнула куратор.

– Возможно. Но мне просто не дает покоя вся эта ерунда. Что-то наш безволосый учитель скрывает, точно тебе говорю. И реально, будь осторожнее.

По лицу Димы было заметно, что он действительно этим обеспокоен. «Да ну тебя» -, отмахнулась Эми. А вот про себя куратор восхитилась проницательностью Горяченкова. Конечно, до истины, ему было, как пешком до марса, но он раскрыл и уточнил все подозрительные моменты в деталях легенды. Восхитилась Эми настолько, что подробно пересказала разговор сеньору Ваваропи. Тот посмеялся, решил познакомиться с Горяченковым поближе, да руки не дошли. А у Эми, как позже выяснилось, дошли.

Февраль 2010 года.

Центр Силы рассеянно полистал доклад сеньора Ваваропи.

– Ты и, правда, думаешь, что я буду все это читать? Ты же не первый год тут работаешь. Рассказывай сам все.

Сеньор Ваваропи на эту фразу и рассчитывал. Без бумажки к главе всего Совета Кураторов его бы не пустили. А читать это он вряд ли бы стал. К счастью, Центр Силы даже не вчитался, ибо доклад был составлен по древнему студенческому методу «так как это никто не читает, для простоты расчета примем число пи равным пяти». Надо сказать, что первый Центр Силы выбрал в свое время очень интресную тактику внушения благоговейного ужаса подчиненным. Он просто завел традицию являться на глаза подчиненным только в обличии какого-нибудь диктатора. Традиция оставалась нерушимой. Каждый сотрудник знал – увидел в коридере Аугусто Пиночета, значит повстречался с «самим». Теперь же перед старшим куратором игрового отдела сидел Мао Цзэдун.