Стою на асфальте

Я в лыжи обутый,

То ли лыжи не едут,

То ли я, кхм, ненормальный.

Как ни странно, но те несколько людей, что прошли мимо, смотрят на меня спокойно, скорую вызывать никто не торопится. Улыбаются, машут руками. Надо бы отойти с дороги, что ли. Интересно, в пакеты влезут мои теплые вещи? Нож, теплые вещи, продукты… Все это ерунда, надо было рюкзак захватить.

«Вы правы, просто из-за этого возмущения, некогда было соображать. Для меня это тоже ЧП. Причем страшное. В одной из вселенных возникло возмущение, сбой в сети причин. Мне хотелось отправить другое существо для выяснения обстоятельств, но модуль перескочил на вас. Все из-за этого сбоя. Простите»

Да поздно уже извиняться, лучше домой меня отправь, голос в голове. Кто ты?

«Неважно. Боюсь, что со сбоем придется разбираться вам. Нужно как-то переправить вас во вселенную, откуда идет возмущение, и устранить сбой, тогда любой каприз. А теперь все пошло наперекосяк. Я, конечно, попытаюсь настроить модуль, но ничего не гарантирую. Только бы сбой не пошел на другие вселенные»

– Привет! Вы с карнавала? У вас такой классный костюм коммуниста получился. Особенно шапка-ушанка со звездочкой. Где вы ее раздобыли? – Обернувшись на английскую речь, я увидел вполне симпатичную блондинку в розовом платьице, она, похоже, моя ровесница.

– Да, я с карнавала. – Врать, да еще и по-английски мне тяжело, но что делать, не говорить же ей, что я с другой вселенной. Повезло мне еще с карнавалом, мог ведь и за психа сойти.

– Не напрягайтесь, пожалуйста, мне как раз нужна практика в русском языке. Меня зовут Шарлотта. Ну как? – Опять повезло. Да я вообще везуч! Если, конечно, не считать того, что я не знаю, как вернуться домой.

– Похоже, акцент, правда, есть. Меня зовут Дима.

– Дима, вам не жарко? Снимайте всю эту … – Шарлотта замялась, подбирая слово, – ерунду, и пошли в кафе. Зачем нам тут стоять? Можете сложить в эти пакеты все лишнее. Оно влезет, как вы думаете?

– Да уж как-нибудь надо вместить. – Напрягшись, я все-таки запихиваю шапку и пальто в один пакет с хлебом и маслом. Садимся за один столик.

– А вы издалека к нам приехали? – Обычное женское любопытство. Значит, будет тяжелый разговор.

– Ой, издалека. – Тяжело вздохнул я.

– Да, наши карнавалы и ярмарки в Дэне славятся на всю округу! Сюда столько людей съезжается, вам не рассказать. – Дэн – знакомое название, никак не могу вспомнить, откуда оно.

«Напрягите интуицию. Она усиливается модулем. Возможно, она проявиться цитатой, стихом, чаще песней. Вы все поймете, только постарайтесь»

– Ой, а вы любите стихи? Мне на русском некоторые стихи нравятся. Особенно Блок:

Ей было пятнадцать лет. Но по стуку

Сердца – невестой быть мне могла.

Но когда я предложил ей руку…

Может, лучше вы что-нибудь вспомните?

– Извините, Шарлотта, но я не интересуюсь стихами. – Мало ли что моя интуиция выдаст, у меня в голове вообще ничего хорошего не делается.

– Заказывать что-нибудь будете? Или съедите, то, что с собой принесли? – Улыбчивый официант подал мне отличную идею, тем более я не знаю, какая валюта здесь в силе, и денег у меня с собой совсем нет.

– Дима, я вас угощу.

– Да ну, мне стыдно просто. Но денег все равно нет, так что заказывайте, что хотите, и налетайте на мои продукты.

– А что у вас есть?

– Хлеб, масло, чай, шпроты.

– Шпроты? Обожаю их. Официант, дайте, пожалуйста, томатного соуса к шпротам. Они у вас из России?!

– Да. – Слава богу, хоть теперь сумел ответить правдиво. Продолжаю выкладывать продукты. – Колбаса, сыр, к сожалению все.

– Да этим же можно хорошо пообедать! Больше ничего не нужно, десерт я закажу сама. Вы лучше мне стихотворение расскажите. Какой у вас любимый, ведь есть же, хоть один?

– Я больше с компьютером связан, чем с поэзией.

– Так вы будущий научный сотрудник! Интеллигент, значит, к стихам не совсем равнодушны. Ну, пожалуйста! Какое стихотворение вы больше всего любите. Не надо поэму, любой коротенький стих.

И где логика в ее словах? Спутать программиста с сисадмином и то не так позорно. Ладно, черт с ней, сама захотела мой любимый стих:

– Выйти на улицу с острым железом,

Не отвлекаясь на мелочи быта,

Подумать о чем-то большом и полезном,

Что было когда-то, а нынче забыто,

Войти в чью-то дверь, поздоровавшись тихо,

Поставить оружие в угол у печки,

Предложенный чай, не обидев хозяев,

Отпить и подумать: «Хана, человечки!»

Едва договорив «Хана, человечки», я холодею и покрываюсь потом от страха, увидев плакат: «Мы достроили 122-е убежище! Вперед в светлое будущее с Vault-tec». Fallout!!! Вот уж воистину – «Хана, человечки!»

– Какой красивый стих! А кто автор?

Я сижу в ступоре, и пытаюсь сообразить, какая адская сила закинула меня в мир, который скоро будет смешан с грязью, пылью, огнем, где все, кто не спрятался в убежища, умрут, или перестанут быть людьми. Я вспомнил, где я слышал название Дэн, я понял, что означает «придуманные вселенные» и «усиление интуиции», но мне не стало легче от знания. Одно слово, всего лишь одно слово, мелькнувшее в мозгу, все прояснило.

Fallout.

Игра всех времен и народов, которая рассказывает, о том, что война никогда не меняется, но зато она меняет людей. Идеальный мир рассыплется в одночасье, люди опустятся до диких зверей, а миллионы игроков в моей вселенной будут наблюдать за судьбой этого мира. В здании напротив кафе будет гильдия рабовладельцев, а остальные дома вокруг будут стерты в порошок. По иронии судьбы, это кафе останется единственным оазисом человечности в Дэне. Здесь будет «ресторан Мамы», но Шарлотта об этом и не догадывается, и уже в третий раз спрашивает меня, кто автор пророческого стиха.

– Илья Черт.

– Вы в порядке? Вы ответили не сразу.

– Просто задумался.

– О Vault-tec? Интересная идея. Но для чего они это строят? Ведь все, кажется, не так плохо, как они расписывают в новостях. По радио ругают коммунизм, но что нам тут с того. Они же тоже люди.

– Вот это, наверное, и станет причиной. Забронируйте себе место в одном из убежищ, и чем скорей, тем лучше. – А она после моих слов заволновалась, занервничала. Значит, подозревают они здесь, что в этом мире не все гладко.

– Причиной чего? Почему? Вы что-то знаете, я ведь видела, как вы появились из ниоткуда! Что вы знаете? Говорите, говорите скорей, пожалуйста. – Вот оно что, решила установить контакт с пришельцем. Ладно, только что-то мне подсказывает, что не полегчает тебе от знания будущего. – Это связано с китайцами? Скажите, пожалуйста, откуда это пророчество?

– Какое пророчество? Я просто по вашей просьбе свой любимый стих вспомнил.

– А затем побелели как полотно. Вы что-то поняли, или вспомнили. Откуда вы?

– Издалека. Вроде бы из другой вселенной, как мне сказали. Но кое-что знаю о вашем мире. Например, я уверен, что сейчас у вас 2077 год, а Канада не так давно стала частью США. – Теперь побелела Шарлотта. – Коммунизм, капитализм, скоро это будет неважным. Поверь мне, чтобы там ни было, но ваш мир подарил нам одну мудрость. Не факт, что тебе это поможет, но запомни, хорошенько запомни…

– Что запомнить, Дима, что?

Я немного помедлил, после чего сказал то, чему сам когда-то внимал, как высшей мудрости. Это было первое, что я когда-то услышал, запустив Fallout, летопись этого гибнущего мира. Ей это точно не поможет, но она расскажет другим, и тогда до людей этого мира наконец-то дойдет:

– Война никогда не меняется.

– Мне это поможет?

– Нет, но думаю, это кое-что объяснит. По крайней мере, это главный урок, который мы извлекли из вашей катастрофы.

Каюсь, мне даже немного стыдно за тот пафосный бред, который я теперь говорю и думаю. Уроки истории, безусловно, нужная вещь. Но кого они волновали, когда люди приносили коробочки с дисками к себе в квартиры, оберегая их как наивысшее сокровище? Всем хотелось просто поиграть. Нет, это уже другая крайность. Вместо пафоса жизненная банальщина. Скажем по-другому. Эта игра называлась ролевой, потому что позволяла отыграть роль, понять, кем бы ты стал, случись это с тобой на самом деле. Чтобы вы делали, если оказались в послевоенном Дэне? Как бы вы себя повели, узнав, что вам нужна тысяча долларов, чтобы освободить нужного вам человека? Точнее не освободить, а выкупить у гильдии рабовладельцев. Собрать деньги, договориться, есть еще возможность уполовинить цену, если играешь за женского персонажа. В свое время это была самая жизненная игра.