Не берусь судить, насколько это  верно,  но  невольно  вспоминаю  мысль Герцена о том, что «трудных наук нет, есть только трудные изложения, то есть непереваримые».

И в самом деле. Чем догматичнее и  схоластичнее  обучение,  тем  больше времени отнимает оно у школьника.

Это не требует доказательств.

Живой интерес к предмету изучения, ясность поставленной задачи, горячая целеустремленность каждого урока — вот  что  прежде  всего  может  и  должно облегчить трудность усвоения школьной науки.

Подростки — это, несомненно, самые страстные, самые неутомимые из  всех читателей.

Счастлив учитель, которому удается легко и свободно перейти с учениками от простого чтения к  чтению  сознательному  и  вдумчивому,  а  отсюда  —  к изучению и  анализу  образцов  художественной  литературы  без  потери  того наслаждения, которое дает человеку искусство.

В этом деле может значительно помочь учителю и ученику хороший учебник. Нужно добиться, чтобы у ребят появились любимые учебники, подобно  тому как бывают любимые детские книжки. 

Но для того чтобы такой учебник оказался наконец в руках у  школьников, мы должны  со  всей  строгостью  и  внимательностью  проверить  существующие учебники, определить, на каком уровне, идейном и  художественном,  находятся наши литературные хрестоматии.

И  педагоги,  и  литераторы,  пишущие  для  детей,  никогда  не  должны забывать, что в их детской аудитории таятся мощь, сила, ум и талант будущего общества.

За несколько десятков лет наша страна прошла путь многих столетий.

И дети это чувствуют, учитывают  и  мотают  на  свой  будущий  ус.  Они понимают, что им предстоит  жить  в  эпоху  еще  большего  подъема,  больших скоростей.

Я не переоцениваю сил  наших  детей  и  подростков,  Но  не  следует  и преуменьшать, недооценивать их, как  это  делает  «Родная  речь»,  предлагая школьникам III класса стихи из плохой  дошкольной  книжки,  а  школьнику  IV класса задачу такого рода:

Можно себе представить, как бы  отнесся  к  этому  странному  классному упражнению Антон Павлович Чехов!

Чем,  например,  заменить  такие  «народные»  выражения   в   чеховском рассказе, как:

или:

Вероятно, так:

«Подвергай меня, дедушка, телесным наказаниям!»

«Упал без сознания и едва пришел в чувство!..»

Я указываю здесь на недостатки хрестоматий в полной уверенности, что мы все же приближаемся к тому времени, когда  библиотечка  учебных  книг  будет наконец достойна своего высокого назначения.

Учебные книги для средней школы в последнее время начинают  мало-помалу улучшаться.

И тем не менее вопрос об учебниках и преподавании литературы и  родного языка еще далеко не разрешен. Требуются огромные  усилия,  чтобы  преодолеть инерцию,  отказаться  от  привычных  литературоведческих  и   педагогических предрассудков. К сожалению, в учебниках до сих пор  еще  проявляются  многие грехи и недочеты литературоведения и педагогики.

Просматривая учебники родного языка и литературы  (а  одно  от  другого неотделимо),  убеждаешься,  что  лучше — или,  вернее,  относительно лучше, обстоит дело с учебниками для старших классов, хуже — для средних  и  совсем плохо для младших.

Чем  ниже  спускаешься  по  лестнице   школьных   классов,   тем   чаще обнаруживаешь бессистемность, безвкусицу, безыдейность. А между тем не  надо доказывать, что младшие классы относятся к старшим, как фундамент к зданию.

В наших хрестоматиях для старших  классов  (от  VIII  до  X)  известная последовательность  и  систематичность  обеспечивается  хотя  бы  тем,   что материал дается в связи с историей литературы,  а  стало  быть,  и  с  общей историей. Найти же видимую закономерность и последовательность в  построении учебников для младших и средних классов не так-то легко.

В книге для IV класса «Родная речь», в которой оглавление четко разбито на отделы и этим отделам даны названия, неблагополучие видно сразу.

Какую логику можно усмотреть там, где  один  отдел  называется  «Лето», другой — «Осень», третий — «Сказки, легенды, басни», четвертый  —  «Семья  и школа», а пятый — опять по времени года — «Зима»?

В книге для V  класса  авторы  оказались  осторожнее.  Они  тоже  делят оглавление на части, но дают этим частям не названия,  а  только  ничего  не говорящие порядковые номера, римские цифры — I, II, III, IV.

Да и трудно было бы дать  этим  разделам  названия,  настолько  они  не поддаются точному определению.

Но дело не только в отсутствии стройности.

Недостаток  живой  педагогической  мысли  еще  сильнее  сказывается   в характере подачи литературного материала.

Педагоги говорят, что хрестоматия —  это  та  книга,  которая  призвана познакомить ребенка и подростка с русской литературой,  должна  привить  ему любовь к ней.

Решают ли эту задачу книги, которые называются «Родная  речь»,  «Родная литература»?

Лучших наших  поэтов  они  дают  в  весьма  ограниченных  дозах,  часто в отрывках, да при этом  еще  даже  не  умеют  «отрывать»  как  следует,  без нарушения ритма, без потери рифмы, а иной раз и смысла.

В книжке для I класса, давая детям в первый  раз  Пушкина,  составители вырывают из «Сказки о мертвой царевне…»  всего-навсего  четыре  строчки  о яблочке, взяв подлежащее из предыдущей  строки.  Получается  лишенная  ритма прозаическая строчка:  «Оно  соку  сладкого  полно».  Но  это  нисколько  не беспокоит авторов учебника. Ведь им нужны не стихи, а  повод  для  беседы  о  плодах и овощах.

В V классе, предлагая ребятам волнующую и трогательную повесть в стихах «Мороз, Красный нос» Некрасова, составители с легким сердцем выбрасывают  из второй части десять главок (с 19-й по 29-ю), а между тем в опущенных главках так много строчек, вполне понятных и доступных детям. Да к тому же в  поэме, замечательной  по  своему  нарастающему   лирическому   напряжению,   нельзя безнаказанно  выбрасывать  десяток  строф.  Без  всего   предыдущего   такая поэтическая вершина одной из глав, как стихи: «Не ветер бушует над бором, не с гор побежали ручьи», — перестает быть вершиной  и  превращается  просто  в риторическую фигуру.

Это похоже на то, как если бы с Исаакия  сняли  купол  и  поставили  на землю. Купол  венчает  здание,  и  смотреть  на  него  следует  с  известной дистанции. Точно так же теряют свою силу и  значительность  многие  отрывки, включенные в хрестоматию.

В учебнике русской литературы для VIII класса есть цитата  из  «Цыган». Но составители ухитрились так процитировать Пушкина, что потеряли и рифмы, и размер, и большую долю смысла.

Правда, на месте одного из пропусков  поставлено  многоточие.  Но  этот знак препинания ни в  какой  мере  не  восстанавливает  ни  благозвучия,  ни смысла. Вот как звучит эта цитата:

Очевидно, поэтическая прелесть  пушкинских  стихов  здесь  ни  в  какой степени не принимается во внимание.

Цитата берется  только  для  того,  чтобы  подтвердить  вывод,  который формулируется так: «Убийство морально раздавило убийцу».

Можно  привести  множество  примеров,  показывающих,  как  мало   ценят составители хрестоматий русскую поэзию. Им ничего не стоит крошить на мелкие кусочки  величайших  поэтов   прошлого   и   наших   современников,   давать национальных поэтов в плохих переводах и помещать все вперемешку на одних  и тех же страницах. И даже тогда, когда составители  посвящают  Пушкину  целую страницу или разворот, выбор стихов вызывает иной раз недоумение.