— Я не хочу один! — испугался Андрей.

— Боишься? — сказал папа. — Вот не думал, что у меня сын — трус.

— Я вовсе не трус, — сказал Андрей. — Только как я вернусь назад?

— Через час я тебя позову.

— А я услышу?

— Мы же услышали, как нас звала мама.

— И шкаф будет на месте?

— Он будет всегда на том месте, где нужно. Не бойся. Шкаф тебя всегда выручит.

Папа отодвинул книги в сторону.

— Ну, тогда я пошёл, — сказал Андрей и шагнул внутрь.

Тотчас над головой вспыхнула лампочка, дверцы плотно закрылись, а задняя стенка опустилась, как мостик.

Андрей осторожно выглянул наружу.

Перед ним вдоль длинного ряда двухэтажных дощатых домов тянулась улица, посредине заросшая травой. Возле каждого дома был или огород, или небольшой сад, обнесённый забором. Доски заборов аккуратно побелены или покрашены синей, розовой и жёлтой краской. Вдали на улице играли мальчишки.

Андрей присмотрелся.

Мальчишки подбрасывали вверх стеклянные шарики, а потом, ползая по земле на коленях, измеряли пальцами расстояние между упавшими шариками.

— Три! Пять! Семь! — кричали мальчишки.

«Ага, — сообразил Андрей. — Выигрывает тот, кто угадает расстояние между своим шариком и шариком противника. Совсем нетрудно. Жаль, что у меня нет ни одного шарика…»

Игра скоро кончилась. Всех победил мальчишка в узких клетчатых брюках, держащихся на одной подтяжке, перекинутой через плечо. Белая рубаха мальчишки была вымазана красным соком каких-то ягод. Вьющиеся волосы как пружины торчали во все стороны.

Он рассовал выигранные шарики по карманам и, посвистывая, пошёл по улице в сторону Андрея.

И тогда Андрей вышел из шкафа.

Мальчишка остановился. В глазах его мелькнуло удивление.

— Эй, — крикнул он Андрею. — Ты кто?

— Я Андрей.

— Эндрю? — повторил мальчишка. — Что-то я не знаю никаких Эндрю в нашем городе. Ты откуда?

— Из Ленинграда, — сказал Андрей.

— Ле-нин-град… — повторил мальчишка. — Это вверх или вниз по реке?

— Это в Советском Союзе, — сказал Андрей.

Мальчишка усмехнулся и сплюнул в сторону.

— Зелень, — сказал он. — Хочешь, я тебя вздую?

— За что? — удивился Андрей.

— За то, чтобы ты не трепался про какой-то там Ленин-град. Ишь ты! Корчит из себя человека, повидавшего свет, а сам, наверное, дальше Сент-Луиса и не был.

— Дурак, — сказал Андрей. — Да наш Ленинград в тысячу раз больше вашего Сент-Питерсберга.

— Я — дурак?! — воскликнул мальчишка. — Да я тебя сейчас так вздую, что родную маму забудешь!

Он начал засучивать левый рукав рубашки.

— Постой, — сказал Андрей. — Тебя зовут Том?

— Какое кому дело, как меня зовут?

— Нет, ты скажи — Том? Точно Том?

— Слишком много знаешь! — сказал мальчишка, засучивая правый рукав. — Скажи ещё слово, и Том Сойер покажет тебе…

— Ага, значит, всё-таки Том Сойер! — воскликнул Андрей. — Вот здорово, что я тебя сразу встретил! Мне о тебе рассказывал отец.

— Твой отец? А кто он такой, твой отец?

— Он инженер.

— Ого, какая важная птица! — усмехнулся Том. — Это значит, вроде учёного. Книги, наверное, читает?..

— У него много книг. Целый шкаф.

— А мне наплевать, — сказал Том. — На тебя и на твоего отца. И сегодня я тебя всё-таки вздую. За «дурака».

Он резко шагнул вперёд и ударил без разворота снизу вверх. Если бы Андрей не успел отскочить, кулак Тома попал бы ему прямо по подбородку.

— Постой! — крикнул Андрей. — Ты знаешь, что про тебя написана книжка?

Мальчишка опустил кулаки.

— Про меня? Врёшь!

— Честное слово!

Мальчишка с сомнением покачал головой.

— Поклянись кровью.

Андрей растерялся.

— Я… Я не умею.

— Баба ты, вот кто.

Мальчишка вытянул из воротника своей рубашки длинную булавку с круглой головкой и подал Андрею.

— Уколи палец, выжми каплю крови и скажи: «Клянусь своей кровью».

— А потом?

— Что — потом?

— Куда кровь?

— Да языком слизнёшь, и дело с концом.

— Ага, понял, — сказал Андрей.

Он сделал всё, как научил его мальчишка.

— О'кей, — сказал Том. — Теперь я тебе верю. Так что же про меня написано в книжке?

— Всё, — сказал Андрей. — Как ты красил забор, как встретился с Бекки Тэчер, как ходил вместе с Геком Финном и дохлой кошкой на кладбище выводить бородавки.

— Славная была ночка! — вспомнил Том. — До сих пор мороз по коже дерёт. В трёх шагах ничего не видно. Привидения за каждым деревом… А мы с Геком в траве под тремя вязами ждём, когда за стариком Вильямсом придут черти…

— Ну, черти и привидения — это выдумки, — сказал Андрей. — У нас в них никто давно не верит..

— Не верит… — усмехнулся Том. — Посидел бы, как мы, на кладбище, ещё не в то бы поверил… Ну, а ещё что написано?

— Я ещё не всё прочитал, но успел про то, как вы были пиратами.

— Тоже здорово было на острове Джексона, — улыбнулся Том. — А что за тип написал эту книжку? Откуда он про меня всё знает?

— Писателя зовут Марк Твен.

— Марк Твен? — удивился Том. — Это не человеческое имя. Знаешь, что это такое? «Две мерки»! Так кричат лоцманы на реке, измеряя глубину воды под пароходом. «Две мерки» — значит всё в порядке, можно спокойно плыть дальше, глубины достаточно. Понял? А ещё так говорят пьяницы в распивочной. «Две мерки!» — значит, давай ещё два стаканчика. Понял?

— Понял, — сказал Андрей. — Только я точно знаю, что писателя зовут Марк Твен.

— Хотел бы я посмотреть эту книжку! — сказал Том. — И картинки там есть?

— Есть.

— И я нарисован?

— И ты нарисован.

— Похож? — Том подбоченился перед Андреем и отставил одну ногу в сторону.

— Тютелька в тютельку! — сказал Андрей.

— Тю… постой, как ты сказал?

— Тютелька в тютельку.

— Что это такое?

— Это значит — точь-в-точь.

— Здорово! Никогда не слышал такого. А знаешь, ты парень хоть куда! Мы бы с Геком взяли тебя с собой на кладбище. У тебя есть бородавки?

— Есть. Три штуки на левой руке.

Андрей растопырил пальцы. Том с видом знатока осмотрел его руку.

— Здоровенные! Ну, мы их в два счёта выведем. Сегодня же ночью. У меня ещё больше были. И на обеих руках.

— Выводить дохлой кошкой? — спросил Андрей.

— Дохлую кошку так сразу не достанешь. Но есть другие способы… Э, а вот и Гек Финн, дорогой друг! — воскликнул Том.

Андрей обернулся.

К ним приближался мальчишка лет десяти в широченных брюках, подтянутых верёвочной помочью до середины груди, и в широченной соломенной шляпе, один край которой был обломан и висел полумесяцем.

— Сюда, Гекки! — крикнул Том и помахал рукой.

Мальчишка ленивой походкой подошёл к ним и уставился на Андрея.

— Что это за птица, Том?

— Его зовут Эндрю. Он из другого города. Приехал только сегодня. Ты из какого города, я забыл? — обернулся Том к Андрею.

— Из Ленинграда.

— Слышишь, он говорит, что из Ленинграда. Я не знаю такого города.

— Врёт, наверное, — сказал Гек.

— Я тоже думал, что врёт, и чуть не вздул его хорошенько. Но он сказал, что про нас — про тебя и про меня — написана книжка.

Гек присвистнул и подтянул штаны.

— Книжка! Какому дураку нужна книжка про нас?

— Ты ничего не понимаешь, Гек! — воскликнул Том. — Он говорит, что в книжке написано даже про то, как мы были пиратами и скрывались на острове Джексона. И ещё про дохлую кошку, которую мы носили на могилу старика Вильямса…

— Это правда, Эндрю? — обернулся Гек к Андрею.

— Чистая правда. Я сам, своими глазами читал. Ты даже нарисован в книжке в этой самой шляпе и брюках.

Гек вздохнул.

— Если отец узнает, что про меня пишут в книжках, да ещё рисуют, он прикончит меня. Это уж точно.

— Зелень, — сказал Том. — Никто тебя не прикончит.

— Э, Том! Не знаешь ты моего отца. Он скажет что я публично ославил его на весь город.