- Ага! Я же говорил! - радостно засмеялся Фрэнк. - Ты - русский шпион! Капитан Чернофф из сериала «Тест патриотов». Доктор Уилби и кэп Чернофф - теперь одна команда!
- Да брось, старина, я вовсе никакой не шпион. Я работаю на частное лицо.
- Страйкер? Не верю. Для страйкера у тебя слишком честный голос…
- Фрэнки, мне осталось жить несколько часов. Расскажи мне, ради чего я тут умираю?
- Логично, кэп, - Уилби перестал смеяться, и его голос вдруг опять стал напряженным. - Подожди. Так тебе не объяснили, кто такой Джимми Ломас?
- Разумеется, нет. Моей задачей было только обнаружить его. А зачем, почему, и что это за человек - вся информация у заказчика…
- Знаешь, Эндрю, мне сейчас так хорошо, как не было, пожалуй, уже много лет, с тех пор как родилась Шерил… Ты сидишь рядом, и я знаю, что могу помочь тебе… Конечно… Конечно, я расскажу, ведь ты - тот, кто имеет право знать.
Он ненадолго замолчал, словно собираясь с силами.
- Ты спрашиваешь, что это за человек… Так вот. Прежде чем начать, я хотел бы выделить одно важное и, пожалуй, самое интересное обстоятельство.
Ломас - не человек.
- Примерно полгода назад, да, это было в начале ноября, наш университет получил очередной двухлетний грант на исследования в области «технологии манипуляции массовым сознанием».
- А кто выделил? Медиа-монстры?
- Нет. Военные. Пентагон последние годы носится с идеей создания «средств абсолютного контроля», поэтому охотно тратится на любые подобные темы. А Конгресс давно уже превратился в выжившую из ума старуху-кассиршу…
Короче говоря, я работал в группе Криса Савацкого, и мы занимались всякими веселыми штуками типа «поиска факторов медленного стресса» и «генерирования социальных патологий».
- Звучит как «астрология» или «хиромантия»…
- Ты не представляешь себе, как это круто, Эндрю! Человек шагает по улице и внезапно, среди бела дня, начинает чувствовать страх. Он здоров, он идет на работу, но нечто пугает его так, что он бросает все дела и бежит, словно укушенный змеей!
- За такие «опыты» можно сесть в тюрьму, Фрэнк. Вы подсыпали людям какую-то химию?
- Вовсе нет! Всё гораздо проще. У человека имеется множество слабых мест, включая подсознательные уязвимости: реакция на некоторые звуки, цвета, сочетания слов…
- А также запахи, ультразвук… Об этом знает каждый школьник, Фрэнки. Давай дальше.
- Каждый, да не каждый! Вояки хотят иметь не просто список уязвимостей, а готовые технологии воздействия на большие скопления людей, преимущественно - на гражданское население. Причем, делать это скрытно.
- Выигрывать войну, не начиная её - древнейшая мечта всех царей мира. А работы по информационному, психогенному и прочему «волшебному» оружию ведутся не первый десяток лет чуть ли не в каждой стране…
- …Савацкий был просто помешан на людских страхах и постоянно искал все новые и новые «темные струны» человеческой души, которые, по его мнению, зачастую лежат на поверхности.
Поэтому, как только он узнал про грант и понял, что ближайшие два года ему разрешат и дальше измываться над гражданами за их же собственные деньги, Крис начал готовить свой очередной «социо-эксперимент».
- Ты не представляешь, Эндрю, что задумал этот упырь! - пьяный смех Уилби стал похож на экстаз религиозного фанатика: очевидно, действие «Сладкого Дака» достигло своего высшей предела.
- Испытуемому предлагалось провести несколько дней в каком-нибудь уединенном месте: на метеостанции, на небольшом островке или отдаленной вилле, якобы с целью выяснить, какое влияние на психику оказывает отсутствие привычного городского шума.
Истинная же цель эксперимента заключалась совсем в другом.
Пробыв в «тестовом пространстве» несколько дней, испытуемый, просыпаясь рядовым будничным утром, обнаруживал, что всё, что он видит, слышит и чувствует, он уже переживал несколько дней назад.
То есть, фактически, он оказывался в прошлом: по телевизору идут те же самые программы, на телефон поступают те же самые звонки, а редкие местные обитатели говорят и делают то же самое, что и тремя днями раньше. Точь-в-точь!
А все календари, разумеется, включая календарь мобильника испытуемого, тоже показывают прошедшую дату.
- Как вы это делали?
- Да обычная инсценировка, только очень качественная. Работали профи из Голливуда, техники, сценаристы, готовились… Удовольствие - не из дешевых, надо сказать.
- Догадываюсь. Ну, и что дальше?
- А дальше… «Пациент» начинал нервничать. Причем очень сильно. Отбросив все дела, он пытался понять, что происходит, но чем дальше он заходил в своих попытках разобраться, тем сильнее терял ориентацию…
- Ну, вы и шутники! - не выдержал Андрей. - Так же можно кого угодно с ума свести!
- Ещё бы, - мечтательно протянул Уилби. - Ты даже не представляешь, что способны вытворять люди, когда субъективно оказываются «во вчерашнем дне».
Обычно патогенные реакции начинались уже через час-полтора. Дольше всех продержался какой-то бедолага - около шести часов. В финале он явился на лодочную станцию своего островка с распятием в одной руке и с ножом - в другой, мечтая допросить «с пристрастием» пожилого смотрителя.
Разумеется, за каждым из испытуемых - а всего их было, по-моему, восемь человек, - осуществлялось постоянное скрытое наблюдение, и как только мы видели, что человек приближается к некой грани, мы немедленно прекращали эксперимент.
Люди приходили в себя, подробно описывали своё состояние во время опыта и, получив солидную компенсацию, уезжали с совершенно незабываемыми впечатлениями.
- А кто-нибудь пытался подать в суд или расправиться с вами?
- В суд не обратился никто, ведь все они подписывали особый договор. Угрожать всерьез желающих тоже не было - суммы в чеках стояли весьма приличные.
- Мда… Никогда бы не подумал, что ученые могут заниматься подобной белибердой. Неужели от вашего опыта был какой-то толк?
- Толк? Да мы получили просто уникальные данные! Но сейчас - речь о Ломасе.
- Прости, Фрэнки, конечно, о Ломасе. Продолжай.
- Так вот. Мы нашли Джимми на кафедре биохимии Мичиганского Университета, где он работал лаборантом после окончания колледжа. Среди всех своих знакомых по кафедре Ломас абсолютно ничем не выделялся и казался обычным, совершенно неприметным малым.
Нам не хватало ещё двоих добровольцев, когда Крис по каким-то делам поехал в Мичиганский. Он вернулся оттуда даже не с двумя, а с тремя желающими - Джимми, Паулой и, кажется, Ларсом.
Для Джимми мы выбрали «участок номер четыре». Кстати, это был тот самый островок близ Грин-бэй, на озере Мичиган, где «смотрителя» изображал Мэтью, наш институтский охранник.
Всё начиналось как обычно.
Чётко по сценарию, по прошествии пяти суток, проснувшись ранним утром в своем домике, Джимми Ломас вместо двадцатого января, «оказался» в самом первом дне своего появления на островке, то есть, во вторнике, пятнадцатого января.
Но патогенные реакции начались не у него, а у нас: истёк час, затем два, а затем и десять, но Ломас вел себя совершенно спокойно и буднично, никак не реагируя на «попадание в прошлое»!
- Может, он просто ничего не заметил?
- Не заметил? Первый день пребывания на объекте всегда создавался таким образом, чтобы забыть его было просто невозможно! Утром у Джимми сгорел кофейник, по телевизору весь день крутили репортаж о «потрошителе из Майами», в обед на остров приезжала сексапильная «дочь смотрителя» и «заходила поболтать» с Ломасом, новым жильцом…
Да чего там только не происходило в первый день! А тут, представляешь, это же самое начинает повторяться спустя пять дней.
- Так он что – вообще, никак?
- В том дело! Он совершал действия, словно запрограммированный: ходил, ел, спал, разговаривал. Вёл себя абсолютно точно так же, как и в первый день. Даже слова те же самые говорил, точь-в-точь.