Когда мы поместили тело Воителя прямо под Ирассиусом, шут убежал за минералами.

— Юркас, а ты дуй за водой!

Ученик убежал в лабиринт следом за Наварро, но через минуту вернулся.

— Учитель, а в чем я ее принесу?

— Шкарасам! Юркас, ну е-мое, тебе ли задавать такие вопросы? Придумай что-нибудь!

Парнишка кивнул и снова убежал.

А мне надо браться за свою работу.

Я достал пакет с дрогёсом и подошел к Злу.

— Попробуем в качестве анестезии, — разворачивая зелье, я разговаривал то ли со Злом, то ли сам с собой. — Открываем рот.

В разверзшийся провал я высыпал две трети порошка. Я боялся даже представить, как может повести себя от "стрел ярости" это древнее порождение, но альтернативы все равно не было.

— Можно пока закрыть, — сказал я, возвращаясь к сумке с инструментами Фигана.

Из сумки я достал ручное сверло, долото и молоток. Закатал рукава и повернулся к Злу.

— Сейчас будет немного больно. Придется потерпеть. Наклоняем голову пониже ко мне.

Зло послушно опустило башку, дохнув на меня ужасным запахом и древностью.

Перед тем как приступать, я бросил взгляд на Ирассиуса. Его лицо сморщилось словно ожидая чего-то страшного. Я и вовсе распрямил плечи. Уж если Зло меня боится, значит можно смело приступать к делу.

Преодолевая отвращение, я занес коловорот, приставил к зубу сверло и начал буравить гнилую кость.

Раздался ужасающий рев, от которого меня тут же отбросило назад. Переставляю, что сейчас происходит в Мороде и какой прилив Темной Силы чувствуют шаманы.

— Так, или мы будем терпеть, или я умываю руки.

В ответ донеслось мощное сопение, а маг Ирассиус активно закивал.

Когда вернулся Юркас, ладонями гоня перед собой большой шар воды, я уже весь вспотел, пробиваясь к корням гигантского зуба. В конце концов мне удалось добраться до залежей гноя, выгрести его наружу и выбросить в темную яму.

— Давай воду! — сказал я Юркасу.

После промывки я клещами выдернул нерв из корня, вызывая тем самым мощнейшую волну Темной Силы, еще разок на скорости отлевитировал назад и ударился об стену.

Поднявшись и немного придя в себя, я засыпал у корень зуба остатки дрогёса и стал ждать шута.

Наварро притащил кучу разных минералов. Я не особо разбирался в горных породах, но одна из них вполне походила на известняк, а еще одна — на гипс.

Я заставил шута измельчить принесенное сырье, обжег порошок на огне, добавил гипс. Юркас снова пригнал водяной шар и мы замесили раствор.

Дальнейшее было делом техники и умений Великого Мага. Юркас подавал раствор, а я пломбировал зубище. Через полчаса работы мы аккуратно заделали дыру.

— Не закрываем рот, — предупредил я, устало присел прямо возле Зла и, полностью истощенный, задремал на каменном полу.

Снилось мне зеленое поле с мириадами хрустальных росинок на стеблях травы, по которым я безмятежно топал босиком, жмурясь от удовольствия и наслаждаясь свежим воздухом, широтой пространства и бездонностью неба над головой. В моей руке появился сачок и я, сбивая росу, легко побежал по бархатистой траве, стараясь поймать красивую бабочку с голубыми крыльями. Внезапно бабочка стала расти, быстро становясь размером с зайца, потом волка, после элефантуса — и вот уже она гонится за мной по лугу, вот гигантская тень накрывает меня, готовясь вонзить когтистые лапки в спину…

Я резво подскочил, заметив нависшую надо мной громадную голову. Сердце испуганным зайцем пыталось выскочить из груди, чтобы убежать прочь из этой пещеры.

Страшная рожа Зла растянулась в блаженной ухмылке.

— спать…. спать… спать… — раздалось у меня в голове.

В самой пещере больше не чувствовалось прежнего зловещего напряжения, стоны утихли и, очень хотелось верить, что злые эманации больше не разносятся по всей Адре.

Я поднялся и потер руки. Если Зло утихомирено, значит, пора снова отправить его на заслуженный покой, пришло время тихого часа.

Словно подтверждая мои догадки, настенный Ирассиус отчаянно зевал.

Что там говорил Магистр Пангассиус? Нужно соединить в одно целое Двуединый Артефакт. Судя по всему, тот рубиновый цветок на краю черной пропасти и есть Неувядаемый Бутон.

Я взял Нефритовый Стрежень и подошел к Бутону. По центру между лепестками располагалось отверстие, как раз подходящее по размерам для артефакта, что Конрад сколько времени хранил в рукояти своего меча. Интересно, он сам знал об этом?

— Спокойной ночи, — сказал я, вставляя Стрежень в отверстие Бутона, который тут же наполовину поглотил цилиндр из нефрита.

Зло покорно закрыло глаза.

Черный туман, поднимающийся из недр провала, стал гуще, окутал посмирневшее Зло плотной пеленой. Цветок с лепестками из рубина начал медленно закрываться, вбирая в себя Нефритовый Стержень.

Я заворожено смотрел, как громадная фигура засыпающего Зла начала снизу исчезать в провале. И тут меня в грудь ударила воздушная струя, меня отбросило в сторону и прижало к стене.

Неподалеку трепыхался Юркас, пытаясь освободиться от невидимой силы, вжимавшей его тело прямо в камень.

— Это… шаман… Бу-Йилд… — успел выдавить Юркас, прежде чем потерять сознание.

Его ноги бессильно повисли, а тело на глазах врастало в камень. То же самое происходило и с Наварро, который завис прямо с ножом в руке.

Мое тело будто паровым прессом вдавливало в скалу, многострадальные кости мерзко трещали, глаза, казалось, сейчас выпадут наружу и шмякнутся об пол.

— Вы останетесь здесь навечно, — прокаркал сухой старческий голос.

Опираясь на черный посох, возле входа в пещеру стоял шаман в желтом халате из оленьих шкур и головном уборе с украшением в виде небольших рожек.

— Сейчас я выпущу Зло в мир, — поведал Бу-Йилдрая и взялся рукой за еще торчащий из Бутона край Нефритового Стержня.

Он отвлекся и меня немного отпустило, хотя тело и осталось наполовину вдавленным в камень.

Мне оставалось лишь бессильно наблюдать, как шаман пыхтит, пытаясь вырвать Стержень, но у него ничего не получалось — Бутон продолжал закрываться. Еще пару минут — и все завершится. А у Бу-Йидрайи явно не хватало Силы, которой он привык подпитываться от эманаций страдающего Зла.

Удостоверившись в тщетности своих попыток, шаман отступил на пару шагов назад, после чего засунул руку под халат и достал небольшую бутылочку. И эта емкость мне показалась смутно знакомой.

Орочий колдун посмотрел через свет на содержимое, и я смог различить выгравированную на поверхности мантикору. Именно эту бутылочку похитил в "Последнем Приюте" один из Серых приспешников шамана.

Бросив на меня торжествующий взгляд, Бу-Йилдрая запрокинул голову и принялся пить когда-то изготовленный мною "Эликсир Силы". Глядя, как ходит кадык шамана, я старался усмехаться не слишком злорадно, представляя, что сейчас будет твориться в желудке зеленокожего.

Допив жуткое зелье, колдун крякнул, подошел к Бутону и протянул руку. Движение почти закрывшихся лепестков остановилось, а скрывшийся в проеме Стержень начал выдвигаться наружу.

Эпический случай! Шкарасам, Барзул его побери и оприходуй. Что ж я за зелье такое изготовил, ведь оно должно было стать всего лишь розыгрышем для Юркаса.

Неувядаемый Бутон стал раскрываться. Зло едва успокоилось и обрело относительную умиротворенность, как его снова собрались потревожить и выбросить в мир. Настроение Зла от этого будет, мягко выражаясь, не очень хорошим, и оно в припадке гнева вполне способно разрушить десятки городов Эрании, а то и целые государства на Адре.

Шаман, движениями одной руки вытаскивал стержень, а вторую направил на меня. Я снова почувствовал, что еще глубже вхожу в камень.

Из последних сил, превозмогая ломоту в теле, я пытался сосредоточиться, хотя даже веки закрылись от тяжести.

Сильнее чем боль меня разбирала злость. Мы столько прошли, столько опасностей преодолели, стольких товарищей потеряли, и в тот момент, когда мы уже почти одержали победу, все может перечеркнуть один хитрый желтый шаман, удачно подкарауливший момент.