Терран вздрогнул. Челюсти произвольно сжались, скупые слезы предательски хлынули из глаз, а руки, до сих пор сжимающие подаренный братом клинок, сжали его еще сильнее.

Только что в его голове подобно эху раздался далекий и тихий голос, который спустя мгновение окончательно затих:

«Прощай, братец».

10. Солдаты уходят на небо. Знамение

Над Центром, огромным городом-столицей, державшимся в воздухе на силе антигравитации, постепенно нависли тяжелые, серые, будто наполненные свинцом, тучи. Первые редкие капли дождя окропили собой серый асфальт города в мелкую черную точку, потом часто застучали по крышам высотных зданий и корпусам припаркованных и носившихся в воздухе аэромашин. Спустя полчаса мелкий дождь превратился в ливень. Толпы терранов и инопланетных гостей столицы стали раскрывать зонты, те, у кого зонтов не было, торопились под крыши остановок или домов, а те, кто не мог поместиться под крыши, ловили попутки и ехали домой. Большинство этих попуток проносились мимо городского кладбища, которое пассажирам и водителям казалось абсолютно пустым.

Нет, сегодня оно не пустовало.

Почти в самом его центре около свежевырытой могилы стояла крупная группа людей и парочка инопланетян, в нескольких метрах от которых стояла группа из пяти солдат в боевой броне, державшие свои винтовки на изготовке.

Девушка с белыми волосами, которая внешне была похожа на терранку, но на самом деле не являлась таковой, стояла в первом ряду и молча наблюдала за проведением обряда. Старый лысый священник в черной рясе, стоявший под зонтом, который поддерживал над ним худенький паренек-послушник, стоял с молитвенником в руке и нараспев читал молитву о успении покойника. «Нет, — мысленно вздохнула Тесса, — терранские молитвы определенно лучше сайлокианских. Только они такие грустные. Слушать больно, хочется плакать».

Косая дождевая капля упала ей на щеку и подобно маленькой слезинке скатилась по ней и, на секунду задержавшись на подбородке, сорвалась и упала в рыхлую землю. Тесса стерла влажный след с лица и подняла небесно синие глаза к темно-серому небу. Яркая полоска молнии расчертила его, спустя несколько секунд слова священника заглушил грохот грома, но тот непоколебимо продолжил читать еще не законченную молитву. «Природа тоже умеет переживать», — вспомнила сайлокианка слова Хитоми, сказанные ей где-то полмесяца назад. Тесса медленно перевела взгляд со священника на стоявшую в паре метров от нее элитного снайпера. Хитоми, теперь одетая не в свою броню или в сержантскую форму, а в черную похоронную одежду, с мокрыми глазами смотрела на погребальную яму, в которую опускали пустой металлический гроб, и тихонько всхлипывала.

Тесса снова посмотрела на одежду Хитоми, потом на остальных, — все были в черном, кроме нее. Свое белое платье с синими полосами бархата она так и не сменила на черную терранскую одежду. Из-за этого Тесса в прямом смысле чувствовала себя белой вороной среди остальных. Но у нее была причина явиться на похороны в таком виде. Во время траура сайлокианцы-мужчины все до одного облачались в белые одежды, а девушки, тоже все в белом, повязывали платки, свято веря в то, что свет Суалоцина, отраженный от их одежд, укажет душе умершего верный путь в загробную жизнь. Но сегодня в небе не было никакого солнца, только часто мелькали разряды молний, гремел гром и дул сильный ветер.

«Клинок Ночного Ветра», — вспомнила позывной Сириуса Тесса. Сегодня все было так же, как и в его позывном: слепящие клинки молний в небе, темнота ночи и неудержимые потоки ветра. Будто Сириус сейчас следит за ними.

Старый священник закончил читку молитвы, подошел к могиле и снова что-то заговорил. Тесса обратила внимание на лицо Хитоми — оно стало еще более напряженным. Все скоро закончится.

— Вероятно, усопший хотел бы, чтобы все вы попрощались с ним, — произнес священник и отошел от могилы.

Первым к могиле подошел Хоэнхайм.

— В день нашей первой встречи я видел в тебе еще неокрепшего пацана-стража из Магистрата. Но еще раньше я увидел, что ты сильно привязался к Винсенту, а он — к тебе. Он начал называть тебя братом, и ты был не против. Без тебя жизнь Винсента была тусклой и несчастной, остальные дети избегали его, называли попаданцем; но когда в его жизни появился ты, он стал счастливее. Думаю, ты увидел в нем то же, что и я — его истинное лицо и его душу, которую он никогда не прятал. Помню, как рьяно ты защищал его и от дворовой шпаны, когда меня не было рядом, и во время вылетов на задания. И теперь, ты защитил в последний раз не только его, но и всех нас. Прощай, Ситайрикерус Нава.

Хитоми, поддерживаемая Николаем, встала на место Джарвиса. «Т'хала, надеюсь, ей не станет плохо», — с тревогой посмотрела на подругу Тесса.

— Я помню нашу первую встречу пять лет назад. Тогда ты залез в женскую раздевалку и прятался под своими иллюзиями. Я с подругами вернулась со стрельбища с надетым тепловизором и увидела тебя. Ты тогда еле ноги унес. После этого ты долго извинялся передо мной, и я простила тебя. Но ты продолжал прикалываться, и порой совсем не смешно. Ты все время строил из себя хитрого дурачка, которым ты никогда не был. — Хитоми снова всхлипнула, когда ее взгляд упал на фотографию Сириуса, сделанной на надгробии. — На самом деле я была дурой, Сириус. Самой настоящей дурой. Я все время отшивала тебя, посылала в черную дыру и даже не могла предположить, что под личиной мальчишки-шутника прячется чуткий и заботливый мужчина. Только сейчас, когда я стою здесь, я понимаю, кого я потеряла. Аригато тебе за все, Сириус. Гоменносай.

— Над твоими шутками смеялась вся команда, — заговорил Николай, — правда, кроме тех, в чей адрес эти шутки произносились. А еще ты любил риск. Чего только стоила та внеплановая операция на Корисе? Но самой необдуманной твоей идеей был слепой скачок в пространство конвертирования. Тогда мы чуть не влетели в астероидный пояс. Что и говорить, ты был рисковым парнем, Сириус, и эта твоя черта нравилась всем нам.

— Я буду скучать, чувак. Очень сильно, — произнес стоявший позади них Аншель.

Тесса опустила взгляд с небес на землю. Она знала, что скоро очередь дойдет и до нее, поэтому нужно придумать последние слова для Сириуса.

Следующим к могиле подошел Тайфус. Впрочем, он говорил так же, как и любой другой арктос, оказавшийся на его месте, но его слова были достаточно красноречивы.

— Прейтор присылает великих солдат из своей небесной армии на землю, чтобы они показали обыкновенным воинам, что такое битва. А когда их смертная оболочка иссыхает, а волосы седеют, солдаты уходят на небо, обратно к своему повелителю, чтобы спустя месяцы, а то и годы, вернуться обратно. Буду молить Прейтора о твоем возвращении, Сириус. Кван саро эсан.

— Я знал тебя всего месяц, сопляк-наглец, но за это время успел многое о тебе узнать. — Гарм стоял на краю могилы и пристально смотрел на помещенный в нее гроб. — Наглости тебе было не занимать, ее в тебе было столько же, сколько преданности своим товарищам. Как я защищал нотиму, так и ты защищал своего брата-террана от зла, пропитавшего эту Галактику. Родись ты дейносом, я бы с радостью сделал тебя своим первым помощником. Но ты родился сайлокианцем, в груди которого билось сердце дейноса. И я рад этому, как и тому, что мне посчастливилось сразиться с тобой, конкорд.

Тесса дождалась, когда Гарм отойдет в сторону, после чего подошла к могиле. Вид гроба внизу заставил ее сердце сжаться, а глаза наполниться слезами. С большого расстояния ей было не так тяжело смотреть на то, как его опускают в землю, но теперь… Теперь ей было по-настоящему больно.

— Мы познакомились недавно, и наше знакомство началось совсем не с дружеского рукопожатия. Я не доверяла тебе и сама не знала, почему именно. Я опасалась твоей резкости и грубых шуток. Но Винсент смог помочь мне изменить мое представление о тебе: он сказал, что ты только снаружи такой грубый и черствый, а внутри ты совершенно иной. Он был прав. Всегда был прав. Он всегда верил тебе, я старалась верить ему, а верить тебе у меня получалось с трудом. Потом я узнала, что ваши с Зейном души сильно связаны друг с другом, и тогда я поняла, что вы являетесь чем-то более высоким, чем друзья юности. Вы действительно были братьями по духу. Сириус, — девушка подняла голову к небу, в вышине которого снова сверкнула молния. В ее глазах стояли слезы. — Я знаю, что ты всегда желал для Винсента всего самого наилучшего. Я тоже хочу, чтобы все его мечты стали реальными. Ради этого ты защитил его. Дал шанс двигаться дальше без препятствий. Ради этого я тоже буду помогать ему в трудные часы его жизни, как это сделал ты. Это моя клятва тебе, Сириус, обещаю ее выполнить. Прощай.