– С завтрашнего дня начинаю вести дневник, – сделала мгновенный вывод Настя.

– О! – Вадим поднял палец, – это правильно. Думаете, великим было нечем заняться, что все они вели дневники? Они догадывались, что памяти нельзя доверять!.. Но вернемся к нашим баранам. Извините, – он взглянул на Артема, – к вашей жене. Я совершенно не уверен в истинности ее воспоминаний. Скорее всего, какое-то гадание, как отправная точка, имело место, но идея близкой смерти могла быть привнесена жизненными обстоятельствами. Что-то у нее не так, вы понимаете меня?

– Как аналитик аналитика, понимаю, но поверить не могу, – признался Артем.

– А я теперь могу! – воскликнула Настя.

– И я могу, – задумчиво кивнул Денис, – но вести дневник все равно не буду. Какой смысл в правильной правде, если у всех она своя? Пусть и у меня будет такая, какая мне нравится.

– Может, ты и прав… – Настя посмотрела на него так, что Денис удивленно спросил:

– Ты чего?

– Думаю: наши отношения – правда или я их придумала?..

– Дал я вам тему для размышлений, – засмеялся Вадим, – так, выпьем же за мир иллюзий!..

– Слушай, – Артем тоже поднял стакан, – а нельзя отвезти Иришку в ту лабораторию?

– Можно. Я могу договориться, только надо все как-то красиво обставить. Ты ж не скажешь ей, мол, езжай, подправь память; да и займет это не один день… Она работает?

– Зачем?.. – Артем искренне удивился, – хотя хочет…

– Синдром русской женщины, – Вадим скептически покачал головой, – у меня друг за бугром долго жил, и рассказывал. Короче, зарплаты там хватает по полной программе, бытовых проблем у теток тоже никаких – ходи, гуляй; музеи, магазины… и вообще, новая страна – это ж просто интересно. Так восторга у них хватало ровно на три месяца – у всех, без исключения!.. А потом – хочу, блин, работать! А работа какая? Уборщицы, секретарши – дома на такую работу их в голодный год не загонишь. Помирать будут – не пойдут, а тут – нету, блин, чувства собственной значимости!..

– Кстати, – перебил Денис, – Ирка же, как и мы, «канализацию и водоснабжение» заканчивала? Давай наймем ее по договору и отправим в командировку в Москву. Объяснишь, что мы заняты по уши и нуждаемся в ее профессиональных знаниях, а с московским водоканалом я договорюсь…

И тут Артем испугался – вдруг эти загадочные ученые затолкают в Ирину память что-нибудь такое, что вернется оттуда совсем и не его жена…

– Шашлык готов! – провозгласил Денис, пробуя ножом покрывшееся тонкой корочкой мясо, и все обрадовались, потому что жизнь сразу вновь становилась простой и понятной.

– Ладно, соображай, – Вадим встал, направляясь к мангалу. Настя принялась доставать зелень, и только Артем продолжал сосредоточенно смотреть в пустой стакан.

Ира открыла глаза… и не испугалась. Во-первых, она сразу сообразила, что находится у Дениса, а во-вторых, голова раскалывалась и грузить ее мыслями было просто бесполезно. В окно заглядывало, то ли восходящее, то ли заходящее солнце, и комната от этого казалась какой-то радостной; а еще замечательно пахло деревом и рекой. …Только как я здесь оказалась? Мы же сидели на другом берегу…

Через раскрытое окно доносились голоса, женский смех, стук металлической посуды. …А почему я тут одна?.. Ах да, я ж напилась, как свинья, и они меня бросили, а сами гуляют мой день рождения!.. Ире стало ужасно обидно; поскольку нетрезвому сознанию не хватало сил, сопротивляться эмоциям, она зарыдала, уткнувшись в подушку, и не услышала, как вошла женщина в бандане; только когда скрипнула половица, Ира подняла мокрое от слез лицо.

– И что у нас случилось? – женщина держала в руках большую кружку и рюмку, – чего мы плачем? – в ее голосе чувствовалась почти материнская забота, – кто нас так обидел, таких красивых?..

– А где Тема?.. – всхлипнула Ира.

– Здесь, не бойся. Сейчас я им крикну, что ты проснулась – они просили.

– Правда? – Ира счастливо улыбнулась, несмотря на жуткую слабость и огромный гвоздь будто забитый в оба виска сразу.

– Что ж вы, девчонки, такие глупые, – поставив кружку, женщина помогла Ире сесть, обняла ее, – на, выпей, – она протянула рюмку, но Иру передернуло от одного запаха.

– Не могу.

– Сумела заболеть, умей и лечиться, – женщина засмеялась, – а потом бульончик из свежей рыбки. Смотри, какой наваристый. И все пройдет.

Зажмурившись, Ира опрокинула в себя водку и тут же прильнула к горячей кружке. Вкуса она не почувствовала, зато ощутила аромат рыбы с укропом, и тепло, разлившееся по телу. Сразу же кто-то медленно вытянул проклятый гвоздь, и наступила такая благодать, что глаза закрылись сами собой.

– Спасибо, – Ира вернула пустую кружку и повалилась обратно на постель.

Татьяна заканчивала накрывать на стол, когда услышала голоса. Выглянув из кухни, она увидела своего Володю, развешивавшего между деревьями будущую таранку, и стоявшего рядом Артема.

– …а знаешь, Володь, один из парадоксов наших санитарных норм? Если ты будешь воду из крана лить в речку, тебя уже можно оштрафовать, потому что требования к водам рыбохозяйственного назначения у нас выше, чем к питьевой воде. О, как! – увидев Татьяну, Артем сразу оставил производственную тему, – как там Иришка? Оклемалась?

– Спит. Я ее похмелила, горяченького бульончика дала. У меня богатый опыт по части реанимации таких вот, товарищей, – Татьяна шутливо замахнулась на мужа.

– Тоже мне – врач-опохментолог! Я сам всегда справляюсь! – так же шутливо возмутился тот.

– Вы присаживайтесь, – предложила хозяйка, – сейчас пообедаем; по рюмочке, а там, глядишь, и жена ваша проснется.

– Не, я уж объелся, – засмеялся Артем, но за стол сел.

– А жена у вас, извините… – Татьяна достала третью миску, – она часто пьет?

– Да что вы! День рождения у нее – силы не рассчитала.

– Понятно, – вздохнув, Татьяна принялась разливать уху. Разговор иссяк, и она нашла единственное, соединявшее их звено, – а что это Денис гаданиями заинтересовался?

– Без понятия, – соврал Артем, не вдаваясь в подробности.

– А то есть у меня знакомая – что ни скажет, все правда…

– Мне не нужна правда, – еще час назад это показалось бы Артему абсурдом, но теперь он знал, о чем говорил.

– Это правильно, – Володя смотрел в тарелку, сдвигая на край лепестки лука, – правда-неправда – надо просто чтоб всем было хорошо, так ведь? Вот, к примеру, трахнул я бабу… К примеру! – он грозно поднял ложку, видя неадекватную реакцию жены, – и что? Я уже об этом забыл; у бабы той после меня тоже десяток мужиков был…

– Это ты про Люську, что ли? – перебила Татьяна.

– Причем тут Люська? – обиделся Володя, – кстати, с Люськой у нас ничего не было!

– Как же, не было! Я ж все помню!..

– Что ты помнишь?

– Каким счастливым ты пришел от нее в два часа ночи! Я этого никогда тебе не забуду!

– Во-первых, было не два часа ночи, а потом – какой же я счастливый?.. Я тоже все помню!

– Ладно, – Артем встал. Ему совершенно не требовалась иллюстрация к работам московских ученых, – пойду, посмотрю.

Он поднялся в дом и закрыл дверь, чтоб не слышать обсуждения «бесстыжей Люськи». Ира спала, и он тихонько опустился на стул, разглядывая ее лицо.

…Я уж и не помню, когда смотрел на нее так – все, либо на бегу, либо в темноте… – и тут же поймал себя на мысли, – не помню – не значит, что не смотрел!.. И зачем нарисовался этот Вадим – все сразу становится с ног на голову… Может, тоже завести дневник?.. Бред собачий… Сначала надо решить, что с ней делать… что же с ней делать?.. Вопрос, пульсировавший в сознании и не имевший даже намека на ответ, раздражал. Артем привык складывать умозаключения в четкую схему, по которой можно работать и получить требуемый результат, а тут?.. Закурил, откинувшись на спинку, и ветхий стул, словно проникшись его мыслями, издал звук похожий на стон. То ли от этого звука, то ли от запаха табака или взгляда, сосредоточенного на крошечной родинке под левым глазом, но Ира открыла глаза.