Тихий дождь мелкой сеткой, монотонно ткал лужи, кромешная черно-серая темень скрадывала силуэты ближайших деревьев и, даже стоя на дороге, можно о ней было только догадываться. Далее трех метров в любую сторону она не просматривалась. Рассчитав, что раньше утра, вряд ли удастся найти попутку, разжег под громадной сосной у дороги хороший костер, собрал с широких листьев воду и заварил чай. Почистил одежду и умылся, чтобы не напугать своим дикарским небритым видом водителей. Всю одежду снял и разложил сушиться на ветках над костром, сам же переоделся в сухие шерстяные носки и в трусах и майке, крутясь у огня, в очередной раз то ли поужинал, то ли позавтракал остатками еды из НЗ. Лучше ждать сытым, да и зачем теперь НЗ. На попутке до Братска меньше получаса хорошей езды. Это пешком по бездорожью, крутить по завалам и сопкам полдня, а у машины мотор и колеса, жми на газ и крути баранку и нет проблем даже в осенний дождь. Подсушившись, напялил всю одежду на себя, нагреб сухой хвои и лапника устроил лежанку. Перекурил и укрывшись куском полиэтилена, через полчаса спал мертвецким сном у костра, возле шоссейки.

Удивительна приспособляемость человека. Казалось, уже несколько сот лет живем в относительно комфортных условиях, а попал в «экстрем» на несколько дней и начинает тобой руководить много-тысячелетняя память подсознания, где записан весь лучший опыт многих тысяч предыдущих поколений древних людей-охотников. Через твой тонкий слой опыта, как сквозь вязкий сон, вдруг начинают пробиваться легкие всполохи этого древнего инстинкта. Важно суметь к нему прислушаться, ощутить его тонкую вуаль и отдаться его воле.

И тогда, это неизвестное раннее тебе состояние, выведет из леса, поможет найти ночью дорогу, сориентирует сделать правильный выбор в критической ситуации и не даст совершить опрометчивый поступок. Словно, кто-то свыше ведет тебя. Важно лишь не спугнуть это ощущение логикой своего левого полушария.

Такова общая система жизни, все что развивается в правильном направлении имеет право на жизнь, остальные направления вырождаются и погибают. А правильность определяется критерием, где лучше. Не надо быть Дравиным, чтобы заметить это. Достаточно быть пытливым, замечающим человеком и чаще быть одиноким на природе. Тогда все встанет на свои места, даже не противореча Библии. Просто ее символический текст непротиворечив разным уровням знаний.

Увы не всем это дано, не всегда это чувство повторимо. Жил в соседнем общежитии выпускник-инженер Серега. Заядлый закаленный турист-одиночка. Даже в лютые сибирские морозы ходил в легком свитере под х/б штормовкой. Его выносливость и закаленность восхищали всех, в том числе и меня. В любую погоду, по вечерам он уходил на лыжах накручивать круги по замерзшему морю. Но глубокой зимой, в феврале его накрыло сильной метелью. Ушел и не вернулся. Только на следующий день нашли его замерзшее, свернутое в клубочек тело, на подстеленных лыжах. Замерз такой парень.

Видимо заблудился в круговерти метели, устал, прилег и уснул. Не дошел до берега всего триста метров. А сколько плутал, одному Богу известно. С метелью шутить нельзя. Любой зверь в метель забирается в самую лесную гущу и пережидает ее там. На плоской, ровной, как скатерть глади замерзшего моря, укрыться негде, негде переждать непогоду. Ориентир только берег. Потерял берег из виду и нет тебя.

Лишь к рассвету меня разбудил натруженный рев идущей по шоссе машины. Выскочил на дорогу, водитель опешил и остановил грузовик. Нехотя впустил в жаркую кабину разухабистого ЗИЛка небритого, промокшего бродягу., которого сначала принял за пьяницу-БИЧа. Когда разговорились, удивился еще больше. Вместо того, чтобы выпить и спать в теплой постели общежития, этот, по его понятиям «придурок», шастает ночью в дождь по дремучей сибирской тайге. Этого он никогда не поймет. Для него такие люди, как инопланетяне. Вот он, другое дело. В субботу и воскресенье хорошо вмазали с друзьями на трассе и весело покатили с дружком в Братск. Но у дружка случилась авария, полетел кардан, от «частой смазки» рассыпался подвесной подшипник. Вот и тащит он ГАЗон дружка на буксире, а мотор на каждом подъеме кипит, как самовар. Приходится доливать из каждой лужи и остужать мотор ЗИЛа. Ночь проспали в кабинах и спозаранку тронулись в медленный путь. Так как должны были приехать в Братск еще в пятницу.

Уже совсем рассвело, когда разговорчивый «водила» притормозил невдалеке от моего ремзавода. До начала смены я успел принять горячий душ, переодеться в сухую «робу» (рабочую одежду слесаря) и приступить к работе. Только трехдневная щетина напоминала о необычно проведенном времени, да излишняя сонливость.

Вот так необычно я отметил свой девятнадцатый День Рождения. Много раз приходилось их отмечать и до и после этого, круглые и обычные даты, но лишь этот остался в памяти на всю жизнь, до мельчайших подробностей. А другие, пойдет месяц и все забылось. Да и я, после такого похода стал другим, более уверенным в себе. Но как ходил без компаса, так и хожу до сих пор. Надо же хоть иногда соревноваться с гусями по «ориентированию» без компаса. Чем мы, люди-человеки хуже их!

***

Глава 11. Братское море.

Еще один экстремальный случай, произошел со мной в Братске на следующее лето. Одержимый жаждой походов по окрестным лесам и водам, я решил в одно из воскресных дней пройти берегом до Братска-8 (ЛПК). Собрал вещмешок, удочку в руки и вперед, с песней. Иду час, другой, огибая глубоко вдающиеся в берега заливы Братского моря. Места здесь очень изрезанные, сопки да холмы. По прямой обычно двести, триста метров, а огибать залив, шагая по буреломам, все три километра выйдет.

Не выдержал искуса, нашел два длинных бревна в воде, кусок проволоки и обмотал бревна посередине. Разделся до пояса,

толстая палка в руках, чем не весло и взгромоздился на это тяжелое неповоротливое сооружение. Уже на середине залива почувствовал, что из-за встречного ветра, берег почти не приближается и что меня медленно, но верно сносит в открытое море, «где волны бушуют вдали». Чуть перестаешь грести, чтобы передохнуть, плот разворачивает и берег начинает отдаляться. Да и закоченевшие ноги, что держат бревна, начинают сводить судороги от долгого переохлаждения. А в море волны свыше метра, разнесут мой плот по бревнышку, за несколько минут. Ни проволока, ни окоченевшие ноги не помогут удержать скачущие на волнах тяжелые бревна. Пришлось развернуть плот против ветра и усиленно грести не к берегу, а вдоль залива, к торчащим из воды верхушкам затопленных берез. Это меня и спасло. Зацепившись за зеленый островок, на метр точащий из воды, я переждал сильный ветер, отдохнул, отогрел ноги на солнце и усиленно гребя, вновь поплыл к берегу. Лишь через полтора часа, после начала водного путешествия, я на кривых, онемевших ногах, заковылял по мелководью к берегу, покинув неуправляемый импровизированный плот.

На берегу срочно пришлось разжечь костер, согреться, обсушиться. Сразу расхотелось идти на ЛПК, решил половить рыбку, поесть и отправиться в обратный путь домой. Но уже не на плоту. Понял, что плоты в море, с их поверхностными ветрами и течениями, непригодный транспорт. Здесь нужен более мощный мотор, чем палка в руках. Только лодка и парус, в умелых руках может справиться с морской стихией, да и то не всегда. А здесь у меня навыки отсутствуют, поэтому нечего соваться в море. Ну сухопутный я человек, хотя и люблю малые реки и понимаю их. Большая вода не для меня!

Вот с такими мыслями я шел по берегу домой, огибая один залив, за другим. Прошлой осенью в армию не забрали, прошла весна. Вновь дали отсрочку до осени. И хотя появилось много друзей, чувствовал себя временщиком в этих лесных краях. Опять стала сниться Белая, мои заветные места и друзья. Да и мама все настойчивее звала домой, трудно ей поднимать тринадцатилетнего сына одной. Я, как мог, старался регулярно высылать денежные переводы. Но девятнадцать лет, свобода, и меня коснулась развеселая жизнь. Зимой компаниями ходили на лыжах, с большими кострами и выпивкой. Вечерами катались на коньках на большущем катке или ходили на танцы по женским общежитиям. Играли в волейбол и футбол, благо были неплохие спортивные площадки. Жили весело, вместе со всем нашим маленьким общежитием на десяток комнат, отмечали праздники, дни рождения и свадьбы. Я был наиболее молодым в общежитии и набирался житейского опыта у более старших, уже закончивших институты, товарищей. Было навалом свободного времени, подолгу просиживал в читальном зале библиотеки – журналы домой не выдавали. Наступила оттепель 60-х годов, много появилось интересных произведений в журналах «Иностранная литература», «Мир» и других. Будучи технарем, раньше я мало читал настоящую художественную литературу, довольствовался научной фантастикой, приключениями и записками путешественников. Классику проходили в объеме лишь школьной программы. Здесь же открылось море другой информации о современном мире, другой взгляд на события, отличный от официальных газет.