«Буржуазный» двойной стандарт носит специфический характер. В его основе лежит не безудержное стремление к удовольствиям, как у развратников из высшего общества, или потребность умножать и преумножать свои сексуальные победы, как в среде джентри или у английских и французских крестьян. Он связан с моралью ограничения и самоконтроля, которую широко проповедуют книги о правильном воспитании и хорошем тоне, а также философы — проповедники счастья в умеренности. «Буржуазный» двойной стандарт затрагивает прежде всего коммерсантов, понимающих, что такое экономия, и готовых идти на финансовый риск. В Англии к тому же существует представление о том, что материальный успех есть знак благоволения свыше. Люди этого круга тщательно выбирают себе жену и не продают ее. Она, точно идол в святилище домашнего очага, окружена постоянным вниманием, и ее задача — производить детей и заботиться о благосостоянии хозяина дома. Сфера ее деятельности — частный замкнутый мирок, а муж покоряет внешний мир, откуда возвращается в семейный мир покоя и уюта, ценность которого все более и более превозносится45

Часть II

. Она может доставить ему радость в супружеских объяти-

ІЯХ, ЕСЛИ, СЛЕДУЯ РЕЦЕПТАМ ДОКТОРА ВЕНЕТТА, ОНИ БУДУТ ПРЕДАВАТЬСЯ ИМ УМЕРЕННО, СКРОМНО И СЛЕДУЯ ПРАВИЛАМ ГРИЛИЧИЯ. НО СОРЕВНОВАТЕЛЬНЫЙ СТИЛЬ ЖИЗНИ МУЖЧИН РЕБУЕТ ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО НАПРЯЖЕНИЯ, И ВСЕ СЛОЖНОСТИ АДО ПРИНИМАТЬ С ДОСТОИНСТВОМ, ИБО ТОЛЬКО ТАК МОЖНО ДОБИТЬСЯ УСПЕХА. ПРИ ЭТОМ ЛИТЕРАТУРА И ПРАВИЛА ХОРОШЕГО ТОНА ТРЕБУЮТ ИЗБЕГАТЬ ЛЮБЫХ КРАЙНОСТЕЙ. ЧЕЛОВЕК, ЖИВУЩИЙ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ, ВСЕ ВРЕМЯ НАХОДИТСЯ В СОСТОЯНИИ СТРЕССА, И ЛУЧШИМ ВЫХОДОМ ИЗ НЕГО ОКАЗЫВАЕТСЯ ПОСЕЩЕНИЕ ПУБЛИЧНЫХ ЖЕНЩИН. ЭТО НЕ ВЫЗЫВАЕТ НИ ЛИЧНОГО ЧУВСТВА ВИНЫ, НИ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРИЦАНИЯ. К ТОМУ ЖЕ СУЩЕСТВУЮТ И УТОНЧЕННЫЕ ЖЕНЩИНЫ ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ, К КОТОРЫМ ХОДЯТ ДАЖЕ АРИСТОКРАТЫ. В ЛОНДОНЕ РАСЦВЕТАЮТ БОРДЕЛИ И ИЗЫСКАННЫЕ ДОМА СВИДАНИЙ, УСТРОЕННЫЕ ПО ФРАНЦУЗСКОМУ ОБРАЗЦУ. ПАРИЖ ТОЖЕ НЕ ОСТАЕТСЯ В СТОРОНЕ. ДЛЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ СРЕДНЕГО КЛАССА, ТЕХ, КОГО ФРАНЦУЗСКИЕ ИСТОРИКИ ПОРОЙ НАЗЫВАЮТ «ФРУСТРИРОВАН-НОЙ БУРЖУАЗИЕЙ», ТО ЕСТЬ ДЛЯ ЛЮДЕЙ, КАК ПРАВИЛО НЕ ИМЕЮЩИХ ОТНОШЕНИЯ К ВЛАСТИ, НО КРАЙНЕ ПОДВИЖНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИ, ЗЛАЧНЫЕ МЕСТА ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ДОПОЛНЕНИЕ К ДОМАШНЕМУ ОЧАГУ. МУЖЬЯ ХОДЯТ ТУДА РЕГУЛЯРНО, ЧТОБЫ РАССЛАБИТЬСЯ, МОЛОДЫЕ ЛЮДИ — ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ НАВЫКИ ПЛОТСКОЙ ЛЮБВИ И ВКУСИТЬ ЕЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЖЕНИТЬСЯ НА ЦЕЛОМУДРЕННОЙ ДЕВСТВЕННИЦЕ, С КОТОРОЙ ОНИ ПОМОЛВЛЕНЫ. ВСЕ НАХОДЯТ В ПУБЛИЧНЫХ ДОМАХ ЛЕКАРСТВО ОТ ТРЕВОГ И ЗАБОТ. А ТРЕВОГА ВОЗРАСТАЕТ, ТАК КАК, ЧЕМ ШИРЕ ПРОСТИРАЕТСЯ ОПЕКА НАД ЖЕНЩИНАМИ — И НАД ТЕМИ, КТО ОГРАНИЧЕН ПРОСТРАНСТВОМ ДОМА, И НАД ТЕМИ, КТО ЗАНИМАЕТСЯ ПРОСТИТУЦИЕЙ, — ТЕМ СИЛЬНЕЕ ПОСТОЯННЫЙ СТРАХ, ЧТО ПОДНЕВОЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА ОДНАЖДЫ ВЫЙДУТ ИЗ ПОВИНОВЕНИЯ. СИСТЕМА ДВОЙНОГО СТАНДАРТА РАЗВИВАЕТСЯ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО XIX ВЕКА И ПРИВОДИТ К ФОРМИРОВАНИЮ ОБРАза двуличного мужчины: днем он добропорядочный отец семейства, а ночью — бесшабашный посетитель борделя. Именно этим можно объяснить и небывалый расцвет порнографической литературы. Возникновение этой литературы в 1650-е годы, как и ее всевозрастающая популярность в ХУШ веке, парадоксальным образом соотносятся с философией умеренности в инстинктивных желаниях. Порнографическая литература предлагает такой тип эротизма, который успокаивает мужчину, поскольку говорит о его желаниях, а тело женщины описывает лишь как объект этих желаний46. Порнографическую литературу читают и женщины. Однако нельзя с уверенностью утверждать, что доказательством тому являются рисунки и гравюры, изображающие, как женщина возбуждается от чтения подобных книжек и начинает мастурбировать. Возможно, подобные изображения предполагают некий призрачный образ мужчины-соглядатая.

Позже, когда у доктора Фрейда появится клиентура, она будет состоять как раз из тех, кто не может самостоятельно справиться с неврозом, а невроз равно угрожает и женщинам, постоянно живущим в подчиненном состоянии, и мужчинам, ведущим двойную жизнь. К тому же борьба против мастурбации и прогрессирующий запрет на однополое влечение вынуждают мужчин обратить свои сексуальные импульсы только на женщин, законных жен и любовниц.

Вне вагины нет наслаждения

Установление двойного стандарта поведения, требование «умеренности» в сексуальном аппетите и сопутствующие им запрет на мастурбацию и оттеснение гомосексуалистов на обочину касались в основном мужчин. Разумеется, все эти запреты затрагивали интересы обоих полов, но для мужчин они имели особое культурное и социальное значение. Отныне мужчинам следовало получать удовольствие только от вагинального проникновения. Абсолютное табу на онанизм подразумевало одновременно запрет на самоудовлетворение и на содомитские сношения. Этот запрет восходил к религиозным установлениям, требовавшим, чтобы семя ни в коем случае не изливалось вне естественного сосуда, и ради этих установлений в течение двух предшествующих веков гомосексуалистов сжигали на костре. В XVIII веке костер уже не был в ходу, но борьба с гомосексуализмом не ослабла. Она даже усилилась, так как теперь ее мишенью стали не несколько козлов отпущения, наказанных в назидание прочим, а весь мужской пол в целом. Возможно, так проявилось беспокойство ревнителей новой морали. Их страх и ненависть сконцентрировались на группе «ненормальных», с их точки зрения, мужчин, получающих удовольствие вне вагины, то есть нарушающих принципиально важный запрет.

В Лондоне инакость гомосексуалистов закрепляется постепенно как результат своеобразной «гендерной революции», прошедшей три этапа. Эти три этапа соответствуют жизни трех последовательно сменяющихся поколений47. На первом этапе содомитское меньшинство заявляет о своем существовании. К 1720 году появляются тоЩ houses- «дома для молли», своего рода базы гомосексуальной субкультуры; к ней примыкает и мода на порку — эту услугу предлагают многие бордели48. В то же время гетеросексуальность становится основным принципом сексуального поведения для большинства мужчин из всех социальных классов. Второе поколение пробует модель моногамного романтического брака. К нему склоняются не все слои, а преимущественно средний класс и землевладельцы. Сама идея такого брака уже появлялась в театре в пьесах 1690-х годов, но тогда она встретила сильное нравственное сопротивление и утвердилась лишь к середине XVIII века. Такой брак теоретически исключает контакты с другими женщинами, кроме супруги, в том числе и походы к проституткам. Только мужчины из народа не обращают внимания на новые запреты, их сдерживает лишь страх перед венерическими болезнями, но и они примерно через полвека проникнутся этими идеями. Третье поколение характеризуется расцветом лесбийских отношений в высших и средних слоях общества.

Соответствующим образом меняются и другие параметры сексуальной жизни. До 1750 года в Лондоне держался поразительно низкий уровень рождения внебрачных детей, но затем он резко подскочил. Расцвет проституции в свою очередь привел к всплеску венерических болезней с 1690-х годов. Поначалу они настигают лишь знатных развратников, откуда и появляется общее название «джентльменский недуг», но к 1790-м годам захватывают все слои населения, вплоть до беднейших. Народные поверья приводят в ужас людей состоятельных; с 1720 года, по свидетельствам судебных архивов, расцветают похищения девочек-подростков до 13 лет, так как по народным представлениям половой контакт с девственницей излечивает от болезни.

Во Франции идеи романтической любви также весьма распространены, в том числе, начиная с 1750-х годов, и в деревнях. Эти идеи приводят, косвенным образом; к двояким последствиям.

Во-первых, новое видение супружеских отношений предполагает особые требования партнеров друг к другу в сфере чувств. В Англии с середины XVIII века возрастает количество разводов по причине «несходства характеров». Даже понятие неверности меняет смысл. В 1730-е годы лондонские суды отказываются разбирать дела о неверности, так как в их глазах это теперь сугубо частная проблема. Это отнюдь не означает, что поведение лондонцев становится более нравственным, тем более что у столичных женщин больше свободы, а значит и больше возможностей «впасть в заблуждение», чем у других. Двойной стандарт служит теперь еще и для того, чтобы укрыть женщину от соблазнов. Чем больше времени она проводит дома, тем проще ей прибегнуть к спасительной морали при испытаниях духа. Целомудренная супруга, как бы лишенная пола, мать, способная противостоять похотливому мужчине-соблазнителю, — этот образ получил воплощение в героине книги Сэмюэля Ричардсона «Памела, или Вознагражденная добродетель», вышедшей в 1740 году. Для сторонников умеренности в страстях быть обманутым не значит более потерять свое мужское достоинство в глазах окружающих. Теперь это более глубокое чувство внутреннего стыда, означающее, что мужчина проиграл в отношениях, основанных на взаимном чувстве. В то же время буржуа и землевладельцы таким образом противопоставляют себя аристократам, так как считают их жизнь безнравственной и развратной изобилующей адюльтерами49. Они громко заявляют о новой идеологии домашней жизни, где к женщине относятся как к иконе и оберегают ее от непристойностей улицы Ей предлагают особые отношения с партнером, которого она выбрала и любит, и за это она должна лишь взять на