— А теперь подумайте, каким образом можно проникнуть в клуб так, чтобы девушку не успели убрать.

— Этого я не знаю. Это ваши проблемы.

— Во время открытия клуба можно взять его штурмом? Или проникнуть туда незаметно? — спросил Феннер.

— Это невозможно. На этот случай предусмотрены особые меры. Все члены клуба хорошо известны. Они никогда не открывают двери, пока не удостоверятся, с кем имеют дело.

— А других ходов нет?

— Я их не знаю.

Феннер встретился взглядом с Бренером и пожал плечами.

— Хорошо, — закончил допрос Бренер. Он открыл дверь и позвал надзирательницу. — Отведите ее в кабинет Дойла и сторожите там.

— Эй! — воскликнула Анна, срываясь с места. — Вы не смеете меня задерживать…

— Вы останетесь здесь до тех пор, пока мы не найдем девушку, — заявил Бренер. — Уведите ее!

Когда вопли Анны затихли вдали, Бренер приоткрыл шторы и стал подводить итоги допроса.

— В сущности, она ничего нового нам не сказала.

— Почему же? В комнате, запертой на ключ, прячут женщину. И кто же это может быть, как не мисс Блэндиш? Но как вытащить ее оттуда?

— Если мы решим войти силой, — размышлял Бренер, — нам надо сначала убедиться, что там нет посетителей. Прежде всего надо окружить здание, чтобы помешать кому бы то ни было проникнуть туда. Клуб открывается около десяти часов. Сейчас нет еще и восьми. Если нам удастся захватить хотя бы одного бандита, может быть, мы сумеем заставить его говорить. Железная дверь, вероятно, не единственное препятствие. — Он снял телефонную трубку. — Алло, Дойл? Мне нужен один из членов банды Гриссон, и побыстрей… Нет, все равно кто. Схватите их всех, если сможете, но мне нужен хотя бы один, и немедленно… Понятно? — Он положил трубку. — Если хоть один из этих подонков сейчас в городе, его возьмут. Другой возможности я пока не вижу.

— Нужно поставить в известность Блэндиша, — подсказал Феннер. — Все-таки это его дочь.

Бренер немного подумал, потом согласился с ним. Он поднял телефонную трубку.

— Согласен. Валяйте…

Эдди пришел к выводу, что он совсем не так уверен в себе, как привык думать. Фильм был интересный, но мало затронул его.

Он не переставал думать о мисс Блэндиш. Теперь она, должно быть, уже мертва. А что Мамаша сделает с трупом? Отвратительная работа предстоит ему и Флину. А как будет реагировать Слим? Эдди не хотел бы оказаться на месте Мамаши.

Неожиданно темнота в зале стала невыносимой. Он вышел. Было без трех минут восемь. Эдди почувствовал, что должен немедленно чего-нибудь выпить. Он пересек улицу, вошел в бар и заказал двойной скотч. Потом из телефонной кабины позвонил домой. Никто не ответил ему. Это очень удивило Эдди. Обычно Анна не выходила из дома раньше девяти. Где же она? Он вернулся в бар, оплатил заказ и вышел, решив ехать домой.

В холле привратник, крупный негр, сидел на своем стуле и просматривал газеты.

— Салют, Фриз! Ты видел, как выходила мисс Борг?

— Конечно, мистер Шульц. Она вышла десять минут спустя после вашего ухода. И взяла с собой чемодан.

— Спасибо, Фриз.

Он вошел в лифт, поднялся к себе, открыл дверь и сразу направился в спальню. Дверцы шкафа были открыты — вещей Анны не было.

Он выругался сквозь зубы. Значит, она удрала! Предупредить Мамашу? Он колебался. Все-таки нужно предупредить. Он направился к телефону, но в этот момент у входной двери раздался звонок.

«Кто это может быть?» — с беспокойством спрашивал он себя. На всякий случай сунул руку под пиджак и сжал рукоятку пистолета. Потом подошел к двери.

— Кто там?

— Послание от мисс Борг, — услышал Эдди голос привратника.

Он осторожно повернул ключ. Дверь резко распахнулась, заставив его отскочить. Он не успел воспользоваться своим оружием: в квартиру ворвались два рослых полицейских и наставили на него дула своих револьверов.

— Не делай глупостей, Шульц! — предупредил один из них. — Никаких жестов!

Привратник с испугом смотрел на них, потом убрался от греха подальше.

Эдди решил сопротивляться, хотя чувствовал холод под ложечкой.

— У вас нет ничего против меня. Зачем вам понадобилось врываться ко мне, да еще с такими трюками?

Один из них подошел к нему сзади и освободил его от пистолета.

— У тебя есть разрешение на ношение оружия, Шульц?

Эдди ничего не ответил.

— Идем с нами, и без историй! Если ты хочешь неприятностей, ты получишь их сполна, но зачем тебе это?

Эдди кончил тем, что позволил втолкнуть себя в лифт. Они сели в полицейскую машину, стоявшую около дома, и десять минут спустя Эдди уже стоял перед Тренером и Феннером.

— Что это за фокусы? — возмущался он. — Вы не имели права привозить меня сюда.

— Покажите-ка ему все доказательства, — сказал Бренер, — потом обратно сюда!

Эдди вышел в сопровождении двух инспекторов, изображая полное недоумение и насмешливо пожимая плечами. «Почему они задержали Анну? Что она точно знала? Говорила ли она?» — терзался он.

Пять минут спустя его привели обратно. Теперь он был смертельно бледен и дрожал как осиновый лист.

— Мы знаем, что это ты со своими дружками спустил этих типов, — заявил Бренер. — Мы знаем, что это вы увезли дочь Блэндиша. У тебя есть еще единственный шанс спасти свою шкуру, Шульц. Мы хотим забрать малышку из клуба. Скажи нам, как туда попасть, и я помогу тебе избежать газовой камеры. Ты получишь десять лет, но спасешь свою шкуру. Согласен?

— Я не знаю, о чем вы говорите, — пытался вывернуться Эдди.

— У меня нет времени спорить с тобой, Шульц!

— Но я вам говорю, что ничего не знаю! Я хочу связаться со своим адвокатом.

Бренер снял телефонную трубку.

— Немедленно ко мне О’Флагерти и Дугана! — приказал он и повесил трубку. — Эти парни очень злы на людей твоего сорта. Из-за таких, как ты, О’Флагерти провел четыре месяца в госпитале, а Дуган потерял глаз. Мы оставили их у себя, так как они не представляли себе, что станут делать на гражданской службе. Но теперь они уже не на многое способны. Однако мы нашли им применение: они ненавидят гангстеров. Мне приходится иногда сталкиваться с типами, подобными тебе, которые отказываются говорить. Я отдаю их этим парням. Это здорово развязывает языки. Я не интересуюсь тем, как они этого добиваются, но одно совершенно железно: через два часа после их обработки люди выкладывают все. А иногда и раньше, чем через два часа.

Эдди слышал разговоры об этих двоих, Ведь его приятели так отделали в свое время полицейских. Тогда много было разговоров об этом. При одной мысли, что ему придется иметь дело с такими гориллами, дрожь пробежала по его телу.

— Вы не имеете права делать подобное! — закричал Эдди.

Бренер зловеще улыбнулся.

— Все вы говорите одно и то же!

Дверь резко распахнулась, и два человека вошли в кабинет. Тяжеловесы в униформе, с огромными мускулами, заметно выделявшимися под рукавами форменных кителей, жестокими лицами… Эдди покрылся холодным потом.

Они остановились у двери и молча смотрели на него. Дуган, с розовой впадиной вместо глаза, сжал свой огромный кулак. О’Флагерти, лицо которого было покрыто шрамами, а нос перебит, посмотрел на Бренера с надеждой.

— Дети мои, — обратился к ним Бренер, — представляю вам Эдди Шульца. Он считает, что мы, полицейские, просто марионетки и что никто не сможет заставить его заговорить. Не хотите ли попробовать?

О’Флагерти улыбнулся. Он посмотрел на Эдди кровожадно, как тигр, почуявший свежую кровь.

— Еще как, капитан! Мы с удовольствием попробуем. Да у него и вид не такой уж твердый! — Дуган подошел к Эдди.

— Пошли, голубчик, ты слышал? — спросил он, пожирая его своим единственным глазом.

Его правая рука неожиданно описала в воздухе дугу и опустилась на лицо Эдди, как молот. Удар катапультировал Эдди в другой конец комнаты, где он оказался на четвереньках.

— Эй вы! — закричал Бренер. — Только не в моем кабинете! Я не хочу, чтобы здесь все испачкали кровью. Уведите его!