— Великолепно, — пробормотал я.

Он вышел из кабинета, тщательно прикрыв за собой дверь и двигаясь с такой осторожностью, словно опасался, что его вот-вот сдует сквозняком.

Я закурил сигарету и стал размышлять над тем, что же это за санаторий, которым руководит такой симпатичный доктор, если в любую минуту отсюда можно послать на розыски три отряда мужчин, да еще в сопровождении тренированных собак? Минуту спустя отворилась дверь, и в кабинет вошла сестра.

Это была рыжеволосая особа лет тридцати. Даже строгий белый халат не мог скрыть ее пышных форм. В блестящих синих глазах светился ум. Аккуратный, чуть вздернутый носик несомненно придавал ей пикантность, а полный чувственный рот совершенно не вязался с представлениями о спиртовых компрессах и грелках.

— Мистер Холман, — мягко произнесла она, — я — Айрис Демпси. Доктор Дедини только что объяснил мне, что вы работаете по просьбе мистера Пакстона — ищете мисс Коленсо.

— Вы попали вчера в отвратительную переделку, а? — Мой тон был сочувственным.

— Я была форменным образом потрясена. — Она печально улыбнулась. — Но, в общем, такое случается время от времени в практике сестер психиатрических клиник, так что мне, пожалуй, даже не следовало бы так удивляться!

— Как это произошло?

— Мисс Коленсо пожаловалась, что не может уснуть, и я понесла ей две таблетки снотворного и…

— Каким именно образом она пожаловалась вам?

Сестра Демпси недоумевающе поглядела на меня, потом глаза ее прояснились.

— А! Понимаю, что вы имеете в виду! Когда наш пациент нажимает у себя в комнате на кнопку, на приборной доске загорается огонек. Дежурная сестра в свою очередь нажимает у себя кнопку. Тогда в комнате пациента включается микрофон, и сестра может с ним говорить. Это удобно и к тому же экономит время: узнаешь, что им требуется, не отрывая попки от стула! — Она осеклась и в шутливом испуге прижала руку ко рту. — Ох, простите ради бога!

— Как-нибудь переживу, — осклабился я. — Так, значит, вы понесли к ней в комнату снотворные таблетки?

— Открыла дверь, вошла в комнату, и в ту же минуту — трах! — Она скорчила гримаску. — У меня до сих пор начинает болеть голова, когда я вспоминаю об этом.

— Где она пряталась, когда вы вошли в комнату?

— Может быть, притаилась за дверью? Все произошло так быстро!

— Когда вы вошли в комнату, вам была видна ее кровать?

— Думаю, что да. — Сестра часто заморгала. — Вероятно. По крайней мере, я должна была ее видеть, потому что кровать стоит под окном, как раз у противоположной стены.

— В таком случае вы должны были заметить, что мисс Коленсо в кровати нет, но тем не менее вас это не насторожило, и вы все-таки вошли в комнату.

Она слегка покраснела.

— Боюсь, это было глупо с моей стороны. Но я, наверное, подумала, что она в ванной, если вообще о чем-то таком подумала…

— Сколько времени вы были без сознания?

— Точно не знаю, но, наверное, всего несколько минут. Потом я нажала на кнопку и сообщила одной из сестер, что произошло. Около нее как раз был охранник, и он никак не мог сообразить, как я сумела за это время вернуться от ворот и пройти в здание так, что он меня даже не заметил. — Она усмехнулась. — Он ведь не знал, что сестра, которая к нему прибегала, на самом деле вовсе и не сестра, а мисс Коленсо, только в моей форме, разумеется.

Но он через несколько секунд ворвался в комнату, и только тогда я сообразила, что на мне всего лишь лифчик и трусики, а эти самые трусики — из прозрачного нейлона, понимаете?

— Везет же некоторым! — сказал я с завистью.

Айрис Демпси слегка прикусила нижнюю губу.

— Вы так считаете, мистер Холман? — Голос ее был немного хриплым.

Усилием воли я оторвался от мысленного созерцания увлекательной картины, как мисс Демпси предстала перед взором потрясенного охранника, и сконцентрировал свое внимание на следующем вопросе (а это было нелегко!):

— Итак, потом поднялась тревога и были разосланы поисковые группы?

Она кивнула.

— Да, они прошли здесь отличную выучку. Через несколько минут группы уже отправились на розыски мисс Коленсо.

— Но не нашли ее?

— Нет, не нашли. — У нее на лице появилось озадаченное выражение. — Я так и не могу понять, как это собаки не учуяли ее? Такого раньше никогда не случалось!

— В котором часу доктор Дедини отдал распоряжение о розыске?

— Около четырех часов утра. Я чувствовала себя просто ужасно от того, что ее не нашли. В конце концов, это в первую очередь моя вина. Только из-за меня ей вообще удалось выйти из здания. Но доктор Дедини был ко мне очень добр: он сказал, чтобы я не беспокоилась, велел мне принять успокоительное и лечь в постель.

— А утром доктор возобновил поиски?

— Это было бессмысленно, — осторожно ответила сестра. — К тому времени мисс Коленсо все равно была уже за много миль отсюда.

Выражение лица у нее было подобающим обстоятельствам: внимательное, полное готовности помочь всем, чем можно, и в то же время несколько виноватое — она чувствовала себя ответственной за побег пациентки.

Почему же тогда где-то в глубине души меня точил червячок сомнения в ее искренности? Ведь ответы она давала правильные и точные. Разве только, что в подобной ситуации даже такого сексуального вида медсестра могла бы разговаривать менее фривольно? Или она это делала намеренно, чтобы отвлечь меня от чего-то важного?

— Если бы она спустилась в каньон или притаилась в кустарнике около дороги, собаки непременно обнаружили бы ее, — сказал я. — Так что, выходит, она отправилась одна по этой грязной дороге?

— Но ведь шоссе отсюда не менее чем в трех милях, — возразила сестра Демпси. — Доктор Дедини послал одного из охранников на машине по дороге. Он непременно настиг бы ее задолго до того, как она добралась до развилки, ведь верно?

— Если только кто-то не оставил специально для нее машину в нескольких ярдах от ворот санатория, укрыв ее в кустарнике и развернув так, чтобы бампер указывал нужное направление? — небрежно предположил я.

Глаза ее раскрылись чуть шире.

— Ну конечно! Как это никто не сообразил это вчера вечером?

— К мисс Коленсо допускались посетители?

— Только доктор Шумейкер, ее психолог.

— Если какой-то автомобиль поджидал ее, значит, у нее был сообщник. — Я решил пойти ва-банк. — Было бы слишком опасно оставлять тут машину на неопределенное время, следовательно, побег был заранее назначен на вчерашнюю ночь.

К ней не допускали никого из посетителей, кроме психолога. Если бы он сам решил забрать ее отсюда, то мог бы сделать это в любой момент. Значит, остается только какое-то связующее звено между сообщником за стенами санатория и мисс Коленсо, запертой в этих стенах. И этот третий наверняка работает здесь и имел возможность постоянно общаться с мисс Коленсо. Кто-то вроде вас, например?

— Вы в своем уме, мистер Холман? — ледяным тоном спросила она. — Вы, значит, считаете, что это я сама вошла в ее комнату вчера вечером, сняла с себя форму, отдала ей, а потом дожидалась, пока она хватит меня по голове вазой?

— Ей достаточно было всего лишь слегка стукнуть вас, чтобы вскочила шишка. И потом, она могла разбить вазу, бросив ее в секретер, например. — Я пожал плечами. — Вчера вечером несколько часов шел дождь. Если недалеко от дороги для нее был оставлен автомобиль, там непременно остались следы шин, и я, конечно, без труда обнаружу их.

Как только доктор Дедини увидит следы, он сообразит что к чему: поймет, что здесь замешан кто-то из его сотрудников, и, можете не сомневаться, сразу решит, что это были вы. Если, конечно, вы предпочитаете, чтобы все обернулось именно так, а не иначе…

Она сунула кулачки в карманы своего халатика и молча уставилась на меня. В ее синих глазах я прочел, что она внимательно взвешивает все свои шансы. Наконец она, видимо, пришла к выводу, что они невелики.

— Мне нравится работать здесь, мистер Холман, — начала сестра невозмутимо. — Я бы хотела остаться, мистер Холман.