С травой биологи разобрались уже давно, она была совершенно безвредна для коней и если чем и отличалась от земных трав, так это более высоким содержанием белка и каротина. Не смотря на то, что один день вычеркнула пьянка по поводу дня рождения Всадника Иля, через девять дней база на острове Наурия была вчерне построена и теперь её предстояло только обживать, но самое главное, красновским мустангам отныне было где разгуляться, ну, а то, что зимой на этом острове случались морозы до минус двадцати, всех только рассмешило. В этом выпуске было очень много жителей Земли и многие из них были жителями Северного полушария. Однако, любом случае морозы им ничем не грозили, так как Волшебник Мак и здесь оказался на высоте. Просмотрев складские файлы, он быстро нашел, из чего можно соорудить пять климатических установок и через пару дней вручил техникам инфокристалл с чертежами и подробной инструкцией по их сборке, монтажу и пуску.

Утром десятого дня шатл опустил шестидесятиметровую, белоснежную рыболовецкую шхуну на воду, сержант Мак дал кочегару команду развести пары и она, понемногу набирая ход, поплыла к Рахледу. Иль был на шхуне, на носу которой он сам начертал «Наурия» и нарисовал вставшего на дыбы вороного жеребца, за кочегара, но в его обязанности входило не швырять каменный уголь в топку лопатой, а загружать его из бункера в специальный подающий механизм, а затем открывать и закрывать перепускной клапан, пуская пар в цилиндр толкателя. Хотя эта рыболовецкая шхуна и имела довольно приличные размеры, она была целиком изготовлена кузнецами вручную из одного только железа и приводилась в движение лишь силой пара. Шхуна была чуть ли не полностью механизирована и даже руль отклонялся с помощью паровых цилиндров. Рекуперация пара была полной и на шхуне имелся даже трюм-холодильник и льдоприготовительная машина. Её угольный бункер был под завязку заполнен ведийским антрацитом, залежи которого имелись и в Великом Княжестве Лукария, а потому Иль надеялся, что его подарок общине рыбаков Рахледа придётся по нраву, равно как и целых четыре новеньких трала с очень прочными сетями. Иль довёл давление в котле до заказанных Маком двухсот пятидесяти атмосфер, подошел к переговорной трубе и истошно завопил:

— Капитан, давление в котле двести пятьдесят!

Из слуховой трубы тут же донеслось:

— Не ори ты так, Иль. Коней напугаешь, я и сам чуть из штанов не выпрыгнул с перепугу. Чеши ко мне в рубку, пара часа на полтора точно хватит. У меня тут здорово, чайки летают.

Иль только и ждал этого приглашения. Он со всех ног бросился к трапу, паровая машина находилась точно посередине шхуны, ниже ватерлинии, и помчался наверх. Выбравшись из машинного отделения, он промчался по коридору, справа и слева в котором располагались каюты, добежал до его конца и снова принялся подниматься по трапу в надстройку и ещё выше, в рулевую рубку. Там тоже находились каюты, но уже куда более просторные, для капитана шхуны и её командного состава. Хотя машинное отделение шхуны и выглядело очень приличным, с рулевой рубкой его было не сравнить. Пока космический корабль летел от Марса до Веды, в его трюме круглые сутки шла достройка шхуны, что выражалось в монтаже её интерьера. Иль облазил её от юта и до кормы, засовывая свой нос в каждую щель, и остался очень доволен судном, которое хотя и было всё склёпано из таких листов стали, ведийские кузнецы-корабелы смогли бы справиться без подъёмных механизмов, интерьер на этой шхуне был сработан по высшему разряду и очень ему понравился. Шхуна, скромная снаружи, внутри была просто роскошной.

Мак сидел на высоком табурете перед механизмом управления, который весьма смахивал на те, которые Иль видел на современных яхтах. Рулевая рубка, большая, также очень нарядная и по-домашнему уютная, с огромными прямоугольными иллюминаторами, забранными толстым, прекрасно отполированным стеклом, способным выдержать удары волн во время шторма, была вся залита светом, так что после не слишком яркого освещения в машинном отделении и коридорах, он даже зажмурился. Мак приоткрыл иллюминаторы и по рубке свободно гулял морской бриз. Иль прошел вперёд и посмотрел на верхнюю палубу. Там в двух деревянных загонах стояли перед яслями и трескали ведийскую разновидность овса Принц и Матадор. Жеребец Мака, почти такой же рослый и мощный, как и его собственный, имел тёмно-гнедую, почти бурую масть. Старший сержант Маккавей Броуди был влюблён в него просто безмерно и говорил, что пришибёт каждого, кто только посмеет тронуть его мальчугана и в это можно было легко поверить. Хотя Мак и был пониже ростом Иля чуть ли не на голову, шириной плеч Бог его не обидел. Иль сел рядом с ним и вполголоса поинтересовался:

— Как ты думаешь, Мак, ведийцы смогут изготовить точно такую же шхуну? Ты не слишком усложнил её конструкцию.

— Ну, мы-то смогли её склепать, Иль. — Спокойно отреагировал на его вопрос рукастый сержант — Правда, мы навалились на неё всем скопом. Человек шестьсот кузнецов работало, да, сотен семь роботов, но нам же приходилось поторапливаться, у тебя ведь без спешки ни одно дело не получается, а им спешить будет некуда. Я вообще-то так предлагаю сделать, Иль, сдадим им шхуну с рук на руки, в седло и аллюр три креста. Ну, а где-то через год или чуть раньше, когда они запасутся железом и всеми материалами, я приеду к ним на верфь и слеплю им вторую такую же.

Иль кивнул головой и сказал:

— Правильное решение, Мак. Отец Вастос сейчас находится в Рахледе, хлещет винище вместе с князем Сартарием, вот мы и объявим этому пиратскому князьку о том, чтобы он поднапрягся и сначала построил верфь по нашим чертежам, а уже потом тебя туда заманивал всяческими посулами. — Внезапно Иль спросил сержанта — Слушай, Мак, а ты в этой, как её, навигации шаришь? Мы с тобой часом не заблудимся?

Мак посмотрел на компас, пожал плечами и ответил:

— Да, вроде бы не должны, Иль. Честно говоря, моряк из меня никакой, но я изготовил для этой посудины самый простой и очень надёжный гирокомпас и знаю, что нам нужно плыть от места высадки строго на север и через сто восемь километров вы упрёмся носом точно в ту каменную пристань, о которой ты говорил в своём послании. Осадка у шхуны довольно большая, почти четыре метра без груза, так что если возле той пристани глубина и правда двенадцать метров, то на мель мы точно не сядем. Скорость у нас приличная, тридцать шесть километров в час, так что скоро доплетёмся до этого Рахледа.

Через час с небольшим они вошли в район прибрежного лова, где находилось десятка полтора гребных судов и Иль попросил сержанта-морехода остановиться. Тот молча покрутил пальцем у виска, но всё же выполнил его пожелание, но для этого ему пришлось врубить механизм реверса винтов, отчего шхуна затряслась всем корпусом, но быстро остановиться всё равно не смогла и проплыла километра три, прежде чем остановилась. Иль всё это время орал в мегафон, чтобы приманить к себе кого-либо из рыбаков и только тогда, когда «Наурия» легла в дрейф, её окружили большие рыболовецкие вёсельные карбасы. Как тут же выяснилось, рыбаки вышли в море не на рыбную ловлю, а чтобы встретить в море какого-то графа де-Шорна и Иль крикнул им:

— Так я и есть тот самый граф де-Шорн! Если кому-то это интересно, поднимайтесь на борт моей шхуны, господа рыбаки, только давайте сразу договоримся, вы с него ничего не станете отвинчивать и прятать по карманам. Мне эта посудина и даром теперь не нужна, а потому я дарю её всем вам в общую собственность, ребята. Вам понятна моя мысль?

Рыбаки немедленно взревели:

— Понятна, ваша светлость!

И тут же попытались взять шхуну на абордаж и Иль возмущённо завопил во весь голос:

— Вы, чо, пираты что ли? Спрячьте ваши кошки! Сейчас мы чинно спустим вам верёвочные лестницы и вы по ним подниметесь на борт «Наурии», а свои лодки привяжете сзади на верёвке.

Ему тут же со смехом ответили:

— Ваша светлость, у нас нет верёвок! У нас только одни лини, да, канаты. Верёвки у тех, кто по берегу прогуливается.