Было слышно, как он с треском швырнул трубку.

Бет начало знобить. Ей стало очень не по себе, хотя она изо всех сил успокаивала себя.

Она набрала телефон справочной и спросила номер больницы. Бет в общем-то знала, что ей ответят, но хотела быть уверенной до конца.

— Я родственница миссис Бассалино, которую к вам доставили сегодня утром, я хотела бы знать, как ее дела?

— Мне очень жаль, но мы не даем справок по телефону. — В голосе регистраторши было доброе сочувствие. Бет кинулась в свою комнату и быстро собрала вещи. Детей она оставила на попечение служанки. Выйдя из дома, она испытала чувство облегчения, и в лицо ей, словно мягкий морской бриз, повеял легкий освежающий ветер.

Она села в автобус и поехала в больницу. Бег опасалась, что может встретить там Фрэнка, но желание знать, что случилось, пересилило страх.

— Миссис Бассалино скончалась сегодня утром в восемь часов, — сказала ей одна из медсестер. — У нее возникли осложнения из-за неправильного положения плода и других причин… — она обстоятельно обрисовала ей всю картину. — Вы ее близкая подруга? Мне кажется, доктор Воджер охотно поговорил бы с вами.

— А что с ребенком?

— Мы сделали все, что было в наших силах, но к сожалению…

Бет резко развернулась и почти бегом направилась к выходу.

Медсестра попыталась было догнать ее.

— Подождите, не уходите, пожалуйста! Может быть, вы поможете нам разобраться…

Бет мчалась дальше. Она пришла в себя лишь на станции «Гранд Сентрал». Прежде чем сесть в поезд, она позвонила Касс.

— Вы этого хотели? — заключила она свой сбивчивый рассказ с дрожью в голосе. — Но разве этим можно вернуть жизнь Маргарет?..

Они занимались любовью.

— Ты начинаешь исправляться, — смеялась Рио. — Мне кажется, я ошиблась, я тебя недооценивала.

Анжело чувствовал себя на седьмом небе.

В комнате приглушенно звучали чувственные ритмы группы «Стоунз». День только начинал клониться к закату. Они трахались всю вторую половину дня, и на сей раз довольно успешно.

— Я думаю, мы сейчас прервемся и сообразим что-нибудь поесть, — предложила Рио, — У меня есть один услужливый приятель, он нам сейчас доставит что-нибудь вкусненькое.

Она потянулась к телефону и сняла трубку. Анжело откинулся на подушках. Он чувствовал себя превосходно. Они любили друг друга уже несколько часов кряду, а он все еще был в хорошей форме.

— До скорого! — пропела Рио в трубку, завершая малопонятный Анжело разговор. — Ну, конечно, можешь спокойно привести с собой Пичис, думаю, здесь ее ожидает масса удовольствий. — Рио снова запрыгнула на кровать. — Скоро привезут еду, и было бы неплохо принять что-нибудь для поднятия аппетита.

Анжело хотел было позвонить в казино и предупредить, что сегодня вечером он гам не появится, но передумал, потому что этим он снова навел бы Шифти Фляя на свой след. Только этого ему не хватало, чтобы телохранитель торчал перед его дверью!

Не злоупотребляя наркотиками, Рио с удовольствием баловалась ими время от времени. Вот и сейчас, приготовив одну порцию, она поднесла ее к носу Анжело и тот втянул порошок глубоко в ноздри.

— Ты не так уж и плох, — проворковала Рио, — но боже мой, твоя борода, она так щекочет!..

26

Энцио с мрачной миной расхаживал взад и вперед по кабинету врача в больнице.

Фрэнк сидел в кресле, обхватив голову руками.

Энцио то тихо ругался про себя, то вдруг срывался на крик — и тогда поток неописуемой брани обрушивался на голову Фрэнка.

Дверь отворилась, и в комнату вошел доктор Роджер, молодой, устало выглядевший мужчина в очках, с залысинами, с нервными, иногда вздрагивающими руками.

Энцио похлопал его по плечу.

— Доктор, мы знаем, что вы сделали все, что было в ваших силах. Вам не в чем себя упрекнуть.

Доктор Роджер стряхнул с плеча его руку.

— Я не упрекаю себя, — воскликнул он возмущенно, — я ни в чем не упрекаю себя!

Он повернулся к Фрэнку и посмотрел на него пронизывающим взглядом. — К сожалению, я должен сказать, что бедняжка была избита самым безжалостным образом, так что для ребенка не оставалось ни малейшего шанса выжить. Это было фактически двойное…

— Она упала с лестницы, — жалобным голосом поспешил вставить Фрэнк, — я уже говорил вам, что она упала с лестницы.

— Мистер Бассалино, внутренние повреждения в теле вашей жены говорят о том, что это не было падением с лестницы. Она была избита — и это будет записано в медицинском освидетельствовании. — Он презрительно посмотрел на Фрэнка. — Можно с уверенностью сказать, что вас будут допрашивать!

Энцио вплотную подошел к доктору.

— У вас есть семья? — осведомился он.

— Да, — коротко ответил тот.

— Красивая жена, прелестные дети?

— Не думаю, что это имеет ко всей этой истории какое-либо отношение…

— Самое прямое, — прервал его Энцио. — Вы мужчина, у вас есть семья, и вы прекрасно понимаете, что в семье бывают ссоры, ревность. Разве вы не видите, как страдает мой сын? Вы хотите, чтобы ему было еще тяжелее?

— Мистер Бассалино, я исполняю свой долг!

— Конечно, конечно, и я не хочу вам мешать. Я считаю, что профессия врача исключительно важна и благородна, но почему-то мало оплачиваема — вот это действительно плохо, это преступно. Так мало, что вашей жене, вероятно, трудно следить за своей красотой. — Энцио сделал паузу. — Вы понимаете меня, не так ли? Я человек старый, но пока еще не остаюсь равнодушным при виде симпатичного личика — было бы жаль, если бы ваша жена вдруг лишилась своей красоты. — Энцио достал из кармана пачку банкнот, аккуратно перехваченных резинкой. — Здесь тысяча долларов, я думаю, что они вам пригодятся.

Доктор Роджерс помедлил, не решаясь взять протянутые ему деньги.

— Ну что же вы, берите! — видя его нерешительность, проговорил Энцио. Его голос звучал вполне дружелюбно. — Вы ведь хотите, чтобы ваша жена выглядела красивой…

К тому времени, когда принесли газеты, Ник снова уснул. Лара быстро просмотрела их и в одной из них нашла нужную ей статью. Ее автором была известная журналистка, специализировавшаяся на скандальной хронике и обладавшая бойким пером, так что и материал был представлен в соответствующем виде:

«Согласно информации, полученной из достоверных источников, Эйприл Крофорд, эта неувядающая, блистательная кинозвезда сороковых годов, вновь намерена после четырех замужеств связать себя брачными узами, на этот раз с тридцатилетним красавцем Ником Бассалино, бизнесменом из Лос-Анжелеса. Правда, неизвестно одно обстоятельство: знает ли об этом ее намерении сам избранник? Буквально вчера его видели в обществе очаровательной Лары Крихтон, обворожительной двадцатишестилетней красотки из высшего света, когда они поднимались на борт самолета, отлетавшего в Нью-Йорк, а затем оба были замечены танцующими в обнимку в «Ле Клаб», самой престижной дискотеке этого города».

Под текстом была помещена фотография Лары, снятая еще в Акапулько и перепечатанная из «Вэгью». Выглядела она на ней неотразимо. Рядом, видимо для контраста, была помещена специально подобранная фотография Эйприл, где на ее лице ясно читались признаки увядания и усталости.

«Для Эйприл это, несомненно, конец, — подумала Лара… — Такого удара ей не перенести».

Во всей этой истории Лара чувствовала какую-то несправедливость. Она никак не могла предположить, что все это может обернуться и против нее самой. Ник ей нравился. Правда, когда они познакомились, она и мысли не допускала, что способна хоть чуточку увлечься им. И вот это случилось. Ник оказался таким не похожим на всех остальных мужчин, которых она знала до него. Его мужественная внешность удивительным образом сочеталась с чувственностью и нежностью. Как только в нем пробудилась страсть, в его облике не осталось ни тени фальши, и эта естественность подкупила ее…