— Мне ничего не нужно, — ответила она просто и мягко. — С самого начала, как только я увидела вас, я поняла, что мне не нужно было принимать ваше предложение. Вы первый мужчина, о ком я могла сказать себе, что он не такой, как все, что он меня поймет. Вы первый мужчина, которого я хотела бы иметь… Но поскольку вы женаты, ничего из этого не выйдет.

Фрэнк снова обнял ее своими сильными руками, целуя ее лицо, губы, шею, скользя руками по ее телу. Все ее попытки вырваться были тщетны — он был еще сильнее чем тот, который изнасиловал ее.

Бет не могла больше сопротивляться и даже почувствовала какое-то облегчение от того, что скоро это свершится. Он ее хочет, все идет так, как она задумала и рассчитала.

Она почти не почувствовала, как он поднял ее на руки и понес в ее комнату. «Все в порядке, — бормотал он, — все идет хорошо, ничего не бойся!» Хорошо, что она накануне своего выхода на кухню покурила травки, запасенной на экстремальный случай, когда надо все перетерпеть. Это ее расслабило, сняло остроту восприятия всего происходящего…

Он снял с нее рубашку, запер дверь и торопливо разделся. «Я не сделаю тебе больно, — несвязно бормотал он, — тебе не будет больно, как в предыдущий раз».

Она подалась чуть назад под тяжестью его тела и плотно закрыла глаза, как только он раздвинул ей ноги. А потом, когда она почувствовала его — страх и напряжение у нее как рукой сняло. Бет с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться: природа наделила грозного Фрэнка членом не больше, чем те, что бывают у десятилетних мальчишек.

14

Войдя в ресторан, Лерой Езус Баулс остановился в дверях, медленно обводя взглядом сидевших в зале гостей, пока не остановился, наконец, на человеке, занимавшем отдельный столик в углу.

Он решительно двинулся в этом направлении, но владелец ресторана, раскрыв рот, бросился ему наперерез, чтобы втолковать пришельцу, что свободных мест нет. Как же! У нас приличный ресторан, и присутствие черных здесь считается нежелательным, даже если они хорошо одеты и всем своим видом, как например Лерой, показывают, что при деньгах.

Но прежде чем владелец ресторана подоспел к нему, Лерой, нагнувшись, успел положить на пол какой-то пакет и толкнуть его ногой в сторону человека, сидевшего в углу. После этого пришелец круто развернулся и молниеносно исчез.

Владелец ресторана испуганно схватился за голову, потом кинулся в угол, куда был отфутболен пакет. Если бы он знал, что он делает…

В тот же вечер телевидение представило подробный репортаж с места происшествия: «В «Меджик Гардене», известном ресторане в Манхеттене, было совершено покушение с применением взрывного устройства. При этом погибло четырнадцать человек, двадцать четыре ранено. Полиция начала расследование сразу по нескольким направлениям».

Лерой прослушал сообщение и, ругнувшись про себя, включил телевизор.

— Что ты сказал, мой сладкий? — спросила его ослепительная чернокожая красавица. Ей было неполных двадцать. Это была девица с вьющимися, каштанового цвета волосами, огромными карими глазами, словом, экстра-класс.

— Ничего, — ответил Лерой, — ничего такого, что тебя могло бы заинтересовать.

— Меня волнует все, что касается тебя, — прошептала девушка, прижавшись к его спине и гладя его волосы.

Он нетерпеливо передернул плечами, отстраняясь от нее. Эх, кабы найти ему такую девочку, которая бы не совала нос в его беспокойные дела! А эти все лезут и лезут, куда их не просят.

Лерою было двадцать два, рост метр девяносто, худощавый, но очень сильный. Правильные черты лица он унаследовал от своей матери, шведки по национальности, а коричневые глаза и темную, шоколадного цвета кожу, от отца, выходца с Ямайки.

Одевался Лерой всегда безукоризненно — костюм, жилетка, шелковые рубашки. Носки и трусы он носил тоже из натурального шелка.

Он во всем предпочитал черный цвет — в одежде, выбираемых им женщинах, машинах, мебели. Это казалось почти наваждением, но объяснялось довольно просто: мать привила ему вкус ко всему дорогому, и она же своим воспитанием на всю жизнь перекрыла ему дорогу к белым.

— Может, сходим сегодня в кино? — предложила чернокожая девушка, — на ночной сеанс. Мне завтра не нужно на работу, так что…

— Ничего не выйдет, Мелани, — спокойно ответил Лерой, — мне сегодня еще предстоит работа.

— Кем ты работаешь? — продолжала выспрашивать Мелани. Она знала его всего три недели, а спать с ним начала две недели назад. Знала ж она о нем лишь то, что у него роскошная квартира, куча денег и что с ним интересно.

— Повторяю, не будь слишком любопытной, — сказал Лерой бесстрастным тоном. — Переговоры, всякие там дела — тебя это абсолютно не касается!

— Ах, какой ты! — Мелани помолчала немного, а затем снова спросила: — Когда тебе нужно уходить?

— Не сейчас, чуть позже.

— Если хочешь, я подожду тебя здесь, буду согревать тебе постель. Мне завтра утром все равно не нужно рано вставать, так что я могла бы остаться на всю ночь. Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Я всегда этому рад, но не сегодня.

На глазах у Мелани выступили слезы.

— Я чувствую, что у тебя появилась другая, — запричитала она, — ты с ней договорился, потому и уходишь!

Лерой вздохнул. Какие все-таки они все одинаковые, просто удивительно. Почему бы ему наконец не найти такую девочку, которая бы не болтала зря, а понимала его. Он всегда очень тщательно выбирал себе подруг. Никаких проституток, наркоманок!

Он встречался только с манекенщицами, актрисами или певицами. Мелани, например, появилась недавно на обложке журнала «Коспомолитэн», а та девушка, что была до нее, оказалась второй на конкурсе «Мисс черная Америка». Черт бы их побрал с их титулами!

— Только этого не хватало! — рассердился Лерой, когда Мелани разразилась рыданиями. — Ну посмотри, твои красивые глазки покраснеют, и краска размажется, а я этого терпеть не могу.

— Так я останусь? — спросила Мелани, вся в слезах.

Лерой покачал головой.

— Сколько раз тебе нужно повторять, в другой раз! Сегодня я занят, у меня дела.

15

Рио притягивала к себе сексопилов и лесбиянок, как сука кобелей во время течки. Они роились вокруг нее небольшими крикливыми группками, экстравагантно разодетые, впадающие в эйфорию от всякого исходящего от нее пустяка, злые на язык и охочие до сплетен.

Рио вся эта раболепная свита нисколько не смущала. Она прекрасно уживалась со всей этой оравой, будучи уверенной, что в каждом этом сумасбродном типе есть доброе начало.

Только с достойными, порядочными мужчинами ей почему-то всегда было трудно. Можно сказать, что ей просто не везло на них. Как например с Ларри Болдингом. Она находила, что они оба были просто напичканы дурацкими предрассудками, неискренностью и прочим дерьмом. От сознания этого она становилась колючей, раздражительной и резкой.

Прежде Рио никогда не приходилось бывать в Лондоне, но там у нее было много друзей, всегда с нетерпением ожидавших, когда же наконец она навестит их. Например, Пичис — не то мальчик, не то девочка — сказочно красивая блондинка, ныне работающая дамской моделью и превратившаяся в таковую в результате операции по изменению пола. Или Перри Эрнандо, исполнитель мексиканских песен и гомосексуалист, постоянно шныряющий по Лондону в поисках новых «талантов» в своем духе.

Вместе с остальными они завалились к ней в номер, притащив с собой дюжину шампанского и какую-то сногсшибательную травку для курения, которую поставляла им одна безымянная американка. Затем вся компания вместе с Рио отправилась в ресторан «Трэмп», по словам Пичис и Эрнандо, единственное местечко, куда в Лондоне и стоило пойти. Это было для Рио как нельзя кстати. Именно туда она и собиралась сегодня наведаться. Насколько ей было известно, этот ресторан был излюбленным местом времяпрепровождения Анжело Бассалино, где он обычно появлялся с дамами своего сердца. Рио уже успела собрать о нем достаточно обширную информацию, уделив время доскональному изучению его привычек. Она выяснила, что на сегодняшний день у него были по крайней мере три женщины: первой из них была не бог весть какая известная актрисочка, блондиночка, худая, как жердь; второй — замужняя матрона, обладательница четырех детей и жирного, как боров, богатого мужа; третьей — чернокожая девица крупье, крутившая рулетку в одном из казино.