"Но ведь этого не может быть!" – упорно билось в голове лейтенанта, – Как Того бросил свои коммуникации и всеми силами бросился искать нас в открытом океане за тысячи миль от берегов Японии? Найти иголку в стоге сена значительно легче. Но факт оставался фактом. Уже загрохотали пристрелочные выстрелы японцев, уже стали подниматься фонтаны воды в местах падения их снарядов. Всплески неумолимо приближались к борту "Пересвета".

– Странно, – подумал Василий, – при ударе об воду уже не разрываются. Или они тоже решили перейти на бронебойные?

И вот уже накрытия. Снаряды гулко застучали по броне, но опять почему то без разрывов…

– Ваше благородие! – кричал вестовой колотя в дверь лейтенантской каюты, – вас командир на мостик просют!

Соймонов ошарашенно приподнялся и сел в койке: "Надо же такой ахинее присниться!"

– Сейчас буду!

"Только что бежал по эитм трапам во сне", – усмехнулся про себя Василий поднимаясь на палубу. Погодка была приятной. Жарковато, конечно, но ветерок освежал достаточно чувствительно.

Поднявшись на мостик Соймонов козырнул командиру корабля и доложил о прибытии.

– Василий Михайлович, адмирал сегодня планирует провести ночную тренировку по отбитию минной атаки, озаботьтесь, голубчик, что бы прожекторы не подвели, проверьте пожалуйста.

– Конечно, Николай Оттович, не беспокойтесь. Разрешите идти?

– Нет. После обеда. Сейчас сниму пробу, потом вам в кают-компанию, ну а после займитесь. Вам же только проверить. Сколько я помню прожекторы не ломались, просто чтобы подстраховаться. Что то выглядите неважно. Вы здоровы?

– Всё в порядке, просто уснул. Сам не заметил как. А тут срочный вызов, – смущённо улыбнулся лейтенант.

А обед сегодня был…

Давно уже за кормой корабля следовали стаи акул. Регулярно выбрасываемые пищевые отходы очень этому способствовали. Хотелось надеяться, что груз привязанный к мешку с недавно умершим машинистом, достаточно быстро утащил его на глубину и он не стал "кормить рыб" в буквальном смысле.

Корабельный кок со знаковой фамилией Перец за время службы в Артуре многому научился у китайцев в плане кулинарии. И как то у фитиля (место для курения) высказал идею… Матросы Пушняков и Дубин, бывшие рыбаки, этой идеей здорово загорелись… Выпросив у боцмана несколько метров стального троса, изготовив в мастерской подходящих размеров крюк, соединив всю конструкцию с канатом и насадив "сэкономленный" коком кусок некондиционного мяса с утра "отправились на рыбалку", сбросив приманку с кормы. Двухсоткиллограмовая голубая акула "клюнула" почти сразу, правда на трофей такого размера никто из рыболовов не расчитывал. Чтобы вытащить это чудище пришлось звать на помощь с десяток человек находившихся поблизости. После сорока минут "борьбы броненосца с рыбой" победил броненосец. Акулу, подцепив баграми вытащили на палубу. Ну а уж Перец к обеду расстарался…

Эссен пробуя суп для команды из общего котла удивлённо поднял брови. Зачерпнул ещё ложку…

– А отнеси ка ты мне, братец, в салон всю тарелку, – совершенно неожиданно попросил он кока. Обычно командир только пробовал пару ложек и одобрял еду к раздаче, а тут…

– Николай Оттович, мы с офицерами хотели сегодня пригласить вас на обед в кают-кампанию, шепнул на ухо Эссену старший офицер "Пересвета" Дмитриев, – у мичмана Витгефта сегодня день рождения, не откажите.

– Ну если наш кок для офицеров приготовил обед не хуже, чем для команды, – усмехнулся командир броненосца, – то приду с удовольствием.

Для офицеров был приготовлен суп из плавников акулы, кроме того паштет из её печени на закуску. На второе были отбивные из трофейной свинины с ананасовым соусом и рисом. Давно офицеры броненосца не обедали с таким удовольствием. Даже корабельный священник, не так давно отошедший от "желудочной травмы", ел за обе щёки и даже попросил добавки акульего супа.

Учения по отбитию минных атак начались ближе к закату. Паровые катера, которые должны были имитировать вражеские миноносцы ушли к северу и, с заходом солнца, стали подбираться к эскадре. Темнеет в экваториальных широтах быстро. Навстречу направлению ожидаемой атаки "миноносцев" вонзились бивни прожекторов и зашарили по водной глади. Со стороны атакующих катеров казалось, что сонм архангелов размахивает огненными мечами, чтобы рассечь их корабли.

Но лейтенанты и мичмана командовавшие "вражьими силами" достаточно легко приближались к броненосцам и крейсерам. Некоторые из их корабликов попадали в лучи прожекторов, но достаточно быстро уходили в темноту. Вдруг… Словно тряпкой провели по чёрной доске стирая написанное мелом. Один из русских броненосцев исчез.

– Чёрти что, – ругался Эссен, глядя на бесполезную иллюминацию, устроенную броненосцами и крейсерами, – мы их всё равно видим секунды или пару минут. И не всех к тому же. А, чёрт! Лучше сейчас, чем в бою! Выключить боевое освещение! Всё освещение! Вообще! Принять влево три румба! Машина, больше ход!

В боевой рубке "Пересвета" все застыли в напряжении.

– Взять прежний курс! – скомандовал Николай Оттович через десять минут.

Даже с противоположной от "боя" стороны русские корабли были достаточно хорошо различимы.

– А если бы ещё и с этих румбов атаковали? – подал голос Сойманов, стоявший на мостике вместе с командиром.

– Да уж. Вот найдут ли нас?

Не нашли. На "Ретвизане" подняли вверх луч прожектора, что означало окончание учений. "Пересвет" снова включил огни и пошёл принимать на борт свои катера.

Днём командиров всех участвовавших кораблей и катеров Вирен пригласил на борт "Ретвизана" для разбора ночных учений.

В адмиральском салоне было не продохнуть – влажный и, мягко говоря, тёплый воздух, казалось, можно было резать ломтями. Два десятка офицеров ждали оценки адмирала как школьники.

– Я, вместе со своим штабом внимательно изучил рапорты командиров кораблей и катеров. Выводы неутешительны. Господа командиры кораблей, кто из вас захватывал прожектором катера на расстоянии менее пяти кабельтов от борта?

Подняли руки Сарнавский, Успенский и Щенснович.

– Но Роберт Николаевич, ведь эти катера могли бы быть уничтожены раньше, на более дальних дистанциях, мой крейсер неоднократно захватывал прожектором и удерживал в его свете несколько минут атакующие катера.

– Господа офицеры, командовавшие катерами, есть такие случаи, когда вы приближались к кораблям неосвещёнными или освещёнными на несколько минут? – повернулся к молодёжи адмирал.

Руки подняли четверо.

– То есть минимум два минных попадания мы имеем. Так?

Крыть было нечем. Командиры броненосцев и крейсеров понуро молчали.

– Теперь вы, Николай Оттович. Что это была за самодеятельность? Ни в коем случае не считаю ваши действия трусостью, но хотел бы услышать объяснения. Почему вы покинули строй?

– Роберт Николаевич, я просто увидел весь этот "праздник света" и подумал, что при большом количестве атакующих миноносцев не спастись. И погасив огни вышел из строя, чтобы посмотреть, что из этого получится. Меня не нашли, не так ли? – посмотрел Эссен в сторону командиров атаковавших отряд.

Офицеры либо просто смолчали, либо покачали головами.

– Так может лучше научиться ходить так, чтобы нас не заметили, чем репетировать отбитие минной атаки, которой может и не быть? Нет, этому учиться тоже надо, но, по моему, в первую очередь нужно научиться избегать самой атаки. Разве нет?

– Какие будут мнения, господа? – обвёл газами Вирен присутствующих офицеров.

– Что, совсем без огней? Так корабли же протаранят друг друга! – Ухтомский был явно против таких экспериментов.

– Может послушаем сначала сторону атаковавшую отряд? – усмехнулся Вирен, – прошу, господа, ваше мнение?