А шансы найти русских почти никакие. Всего шесть крейсеров-разведчиков (кроме отряда Дева удалось прихватить с собой "Суму" и "Акаси") для поисков на такой огромной площади океана в мешанине островов. Вспомогательные крейсера Того взять с собой даже не пытался – отвлекать от перевозок на материк такие вместительные корабли можно было только в самом крайнем случае. Ведь они только номинально числились вспомогательными крейсерами, на самом деле их использовали как войсковые транспорты.

Неделя поисков, как и ожидалось, не дала каких-нибудь результатов, но на шестой день Того узнал о "бесчинствах", которые творили русские в Малаккском проливе. Стало совершенно ясно, что Вирен со своими кораблями уходит через океан, навстречу балтийской эскадре. Встал вопрос о дальнейших действиях японского флота.

– Ты меня звал, Хейхатиро? – в каюту командующего зашёл начальник штаба адмирал Като.

– Заходи, Томособуро, садись. Есть разговор.

– Слушаю, – Като присел на указанное кресло.

– Давай ка сыграем. Побудь, как это делали раньше в Европе, "адвокатом дьявола". Я тебе расскажу о своих планах, а ты их должен безжалостно раскритиковать. А?

– Я знаю кто такой "адвокат дьявола". Ну давай, попробуем. Начинай.

– Позиция первая: Если Вирен соединится с Рожественским, то объединённые силы русских будут сильнее нас.

– Согласен.

– Значит желательно разбить их по частям.

– Очень желательно. А как?

– Вариант первый: Если верить разведке, то часть кораблей балтийской эскадры должна пройти Средиземным и Красным морями. Мы можем сделать рейд через Индийский океан и успеть перехватить их возле Адена. С нашими силами мы легко их разгромим. Так? Что скажешь?

– То есть я начинаю играть за русских? Ну изволь: Эти планы явно составлялись без расчёта того, что мы сейчас будем в Индонезии. А русским этот факт известен, можно не сомневаться. Нужно быть круглым идиотом, чтобы не продумать ситуацию, которую ты озвучил. Русские просто пойдут все вместе вокруг мыса Доброй Надежды. А есть ещё более интересный вариант: Часть русской эскадры проходит Гибралтар, нам об этом любезно сообщают англичане, мы стартуем через океан, русские же через пару дней выходят обратно в Атлантику и соединяются где-нибудь в Дакаре. А мы, надрывая машины и измучивая людей торопимся ограниченными силами к Адену. И только там узнаём, что ждать тут некого. Я бы на месте русских так и поступил. Твой ход.

– Да, ты прав. Мне просто нужно было услышать то же самое о чём думаю я из уст другого, грамотного в нашем деле человека. Продолжаем. А если попробовать поймать эскадру Вирена? Он уходит. Уходит через океан. Явно на Мадагаскар…

– Уверен?

– Почти.

– Ах почти… Ну ладно, продолжай.

– Ну тут всё ясно: они становятся на якорь, чинятся, грузятся. И явно настроены на длительное ожидание балтийцев. А тут мы. Уж артурскую эскадру мы разобьём наверняка. И вырвем этот главный козырь из рук русских.

– Ты уверен, что Вирен придя на Мадагаскар не узнает, что мы вышли следом? Мы можем как угодно стараться соблюдать скрытность, но нет абсолютной гарантии, что с какой-нибудь лодки не разглядели наш выход следом за Виреном. Далее: Ты готов выйти всей эскадрой немедленно? Можешь не отвечать – знаю, что нет. Нужен уголь и нужны угольщики. Это неделя минимум. И потом мы поползём со скоростью самого медленного угольщика при эскадре. Через океан поползём, чёрт побери! А то, что треть нашего флота океанскую волну держит очень неважно ты учёл? Вспомни "Унеби". Только по дороге туда пару кораблей можем потерять. Теперь "там". Бой у Шантунга помнишь? Помнишь, что "Микаса" не утонул только благодаря штилю, когда у него отвалилась броневая плита? А у русских будет лишь на один броненосец меньше. Ладно, перетопим мы их, но пару броненосцев или броненосных крейсеров ты обратно до Японии точно не доведёшь. А то что доведёшь, будет с совершенно убитыми машинами. Обвальный выход из строя почти всей механической части. Рожественский при этом, со своими восемью броненосцами, будет висеть у нас на плечах. Ведь наше главное преимущество в бою с ним – скорость, вот её то как раз у нас и не будет после такой экспедиции.

– А если Вирен будет уверен, что мы возвращаемся отсюда в Японию?

– Ну и как ты это организуешь? Телеграф раскинулся по всему миру. И я бы на его месте не поверил в наше возвращение, если по дороге отсюда наши корабли не зашли бы ни в один порт.

К тому же: у тебя есть стопроцентная гарантия, что Вирен идёт именно на Мадагаскар? А если в Занзибар? А если вообще в Кейптаун? Или у них с балтийцами назначена точка рандеву где то ещё? Мы "прогуляемся" через океан, никого не найдём и придётся возвращаться, как говорят русские, "не солоно хлебавши". В общем – авантюра с любой точки зрения. Мы не в казино, Хейхатиро, чтобы делать такие бездумные ставки.

– Спасибо. Ты сказал именно то, что я и ожидал услышать. Идём домой. Чинимся. Готовимся. Ждём. И пусть меня хоть разжалуют, но нам нужно встретить русских у наших берегов. Сильными, свежими, подготовленными.

Глава 3. Индийский океан

Чтобы получить дополнительных пару узлов скорости и сэкономить уголь, эскадра прошла Яванским морем и к Мадагаскару отправилась с попутным Южным Пассатным течением. Даже с учётом небольшого крюка в пути, несколько тысяч тонн экономии это приносило. К тому же поймали и прихватили с собой ещё один угольщик из Австралии, направлявшийся в Нагасаки.

Индийский океан встретил если не штормом, то очень сильным свежаком. Броненосцы валяло с борта на борт так, что даже у бывалых моряков ком начинал подкатывать к горлу. И так почти двое суток. На завтрак, обед и ужин в кают-кампании "Пересвета" собирались далеко не все офицеры. Отец Вениамин, так вообще не поднялся к общему табльдоту ни разу, хотя свои службы ежедневно в корабельной церкви проводил. Юные мичмана сперва подшучивали по его поводу, но ежедневно видели, что несмотря ни на что корабельный священник, пусть и с лицом нежно-зелёного цвета, проводит молитвы в соответствии с распорядком. Это вызывало уважение.

Груз "Бьянки" был первым распределён по кораблям. Старались как можно меньше износить механизмы на переходе через океан и использовали для этого самый качественный уголь. Сам угольщик был отпущен в Коломбо.

Сойманов, свободный от вахты лежал на койке в своей каюте и, очередной раз не отываясь смотрел на свой мундир с белым крестиком на оранжево-чёрной ленте:

"Я георгиевский кавалер! Не может быть, не верю. Самая почётная награда офицера на моей груди. А ведь за что? Ну не ранило бы Александра Васильевича, не попади дуриком мина в японский истребитель и был бы я всё тем же заурядным мичманом. Да и был бы? Утопили бы нас японцы за милую душу. Как много на войне и в судьбе решает случайность…"

Теперь ещё сильнее хотелось уцелеть в этой войне, приехать домой, в Петербург, пройти под руку с Оленькой по улицам, которые были родными и знакомами. Почувствовать восхищённые взгляды прохожих. Побывать в гостях у знакомх в разной степени людей. Как хотелось дожить до всего этого.

Лейтенант встал с койки и подошёл к иллюминатору. Господи! С севера наплывали множество дымов, через небольшой кругляшок "корабельного окна" не было возможности рассмотреть количество всех судов, но их явно было больше десятка.

Тревоги объявлено не было, но всё равно это было так необычно, что Василий накинув китель и прихватив бинокль вышел из каюты и поднялся на верхнюю палубу. На ней, у правого борта уже стояло несколько офицеров.

– Что случилось, господа? – спросил Соймонов, подходя к фальшборту.

– Кажется Того, – ответил мичман Витгефт, – как он нас выследить умудрился?

Вскинув бинокль к глазам, Василий действительно увидел очень знакомые силуэты: "Микаса", "Асахи", "Сикисима", "Фудзи", "Ясима" (значит не утонул всё-таки, починили, сволочи), крейсера… Все главные силы японцев пользуясь преимуществом в скорости неумолимо настигали русскую эскадру. Уже загремели колокола громкого боя и офицеры стали разбегаться по своим постам согласно боевого расписания.