заботливо, «Сократ» восклицает: «Ох, милый ты мой, какими, требуется специального философского обучения. Однако

значит, выдающимися людьми должны быть у нас правители, именно философская опека наиболее важна для противостояния

если и с человеческим родом дело обстоит так же»39. Это

опасностям вырождения. Для борьбы с этими опасностями

восклицание важно, так как является одним из первых намеков

требуется компетентный («основательный») философ, т. е.

на то, что

философ,

правители должны составлять класс «выдающихся»

обученный чистой математике (включая про-

людей —

странственную геометрию), чистой астрономии, чистой гар

класс, обладающий самостоятельным статусом и

-

собственной системой обучения. Так мы приходим к требованию, монии и венцу всех достижений — диалектике. Только тот, кто

чтобы эти «выдающиеся люди» были философами. Данный

проник в секреты математической евгеники и платоновского

фрагмент важен еще и потому, что он непосредственно приводит к

Числа, может вернуть людям счастье, испытанное ими до

платоновскому требованию, чтобы правители, как хранители

Упадка, и сохранить это счастье43. Все это следует иметь в виду, чистоты сословия, использовали ложь и обман. Ложь необходима, так как после оглашения «эдикта Главкона» (и после

утверждает Платон, «раз наше небольшое стадо должно быть

промежуточного эпизода, в котором обсуждаются естественные

самым отборным. Но что это так делается, никто не должен

различия между греками и варварами, соответствующие, знать, кроме самих правителей, чтобы не вносить ни

согласно Платону, различиям между господами и рабами), малейшего разлада в отряд стражей». Действительно, здесь

Платон формулирует постулат, который он называет цент-

Платон повторяет (упомянутый нами ранее) призыв к правителям

ральным и наиболее важным политическим требованием, —

более смело применять ложь, подготавливая читателя к

требование верховной власти правителя-философа. Одно это

восприятию следующего

требование, учит Платон, может положить конец злу

требования, которому он придавал

в

особое значение. Платон постановляет40, что правители, добиваясь

общественной жизни, т. е. злу, бурно разросшемуся в госу-

заключения наиболее подходящих браков между молодыми

дарствах, — политической нестабильности, а также его

помощниками, должны подстроить жеребьевку «как

скрытой причине —

-нибудь так,

расовому вырождению, свирепствующему

чтобы при каждом заключении брака человек из числа негодных

среди представителей человеческой расы. Вот соответствующий

винил бы во всем судьбу, а не правителей». Сразу после этого

фрагмент из «Государства»44:

недостойного совета избегать ответственности (вкладывая эти

«Вот, — говорит Сократ, — теперь я пойду навстречу

слова в уста Сократа, Платон клевещет на своего учителя), тому, что мы уподобили крупнейшей волне; это будет выска-

«Сократ» высказывает очередное предположение41, сразу же

зано, хотя бы меня всего, словно рокочущей волной, обдало

подхваченное и развитое Главконом (мы будем называть его по

насмешками и бесславием...» — «Говори», — требует

этой причине эдиктом Главкона).Я имею в виду жестокий закон42

Глав

,

-кон. — «Пока, — говорит Сократ, — в государствах не

по которому каждый человек любого пола обязан во время войны

будут царствовать философы, либо так называемые нынешние

подчиняться желаниям воинов: «в продолжение всего этого

цари и владыки не станут благородно и основательно

похода никому не разрешается отвечать [воину ]

философствовать и это не сольется воедино — государственная

власть и философия (и пока не будут в обязательном порядке

отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремят-

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ПЛАТОНА

194

ГЛАВА 8. ФИЛОСОФ КАК ПРАВИТЕЛЬ

195

ся порознь либо к власти, либо к философии), до тех пор, воречие между божественным покоем и злом перемен и

дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не

загнивания предвещает его рассказ о Числе и Падении чело-

станет возможным для рода человеческого». (На это Кант

века51.

мудро отвечает: «Нельзя ожидать, чтобы короли философ-

Поэтому вполне закономерен намек Платона на расизм в

ствовали или философы стали королями. Да этого и не

ключевом отрывке из «Государства», где он провозглашает свое

следует желать, так как обладание властью неизбежно из-

самое важное политическое требование: без «подлинного и

вращает свободное суждение разума. Но короли или самодер-

основательного» философа, обученного всем наукам, включая

жавные (самоуправляющиеся по законам равенства) народы не

евгенику, государство погибает. В своем рассказе о Числе и

должны допускать того, чтобы исчез или умолк класс

Падении человека Платон говорит, что, потеряв интерес к

философов, а должны дать ему возможность выступать пуб-

лично»45

евгенике, к наблюдению за чистотой сословия, выродившиеся

.)

стражи совершат одно из первых фатальных прегрешений: «от

Этот важный фрагмент может быть обоснованно назван

этого юноши у нас будут менее образованны и из их среды выйдут

ключом ко всей рассматриваемой платоновской работе. По-

правители, не слишком способные блюсти и испытывать

следние слова «да и не станет возможным для рода челове-

Гесиодовы поколения, — ведь и у вас они те же, то есть золотое, ческого» имеют сравнительно небольшое значение для данного

серебряное, медное и железное»52.

фрагмента. Однако их необходимо разъяснить, так как

К этому всему приведет пренебрежение мистическим

привычка идеализировать Платона привела к такой их ин-

брачным Числом. Это число было, несомненно, собственным

терпретации46, в соответствии с которой Платон будто бы

изобретением Платона. (Оно предполагает чистые гармонии, говорит здесь о «гуманности», тем самым обещая спасение не

которые, в свою очередь, предполагают стереометрию —

только городам, но и «человечеству в целом». Следует в

новую

этой

науку для того времени, когда Платон работал над

связи заметить, что этическая категория «гуманности», пре-

«Государством».) Ясно поэтому, что никто, кроме Платона, не

одолевающая национальные, расовые и классовые различия, знал секрета воспитания истинного класса стражей, не имел к

Платону совершенно чужда. Действительно, мы располагаем

достаточными свидетельствами враждебности Платона к эга

нему ключа. Это может означать только одно: прави-

-

литаризму —

тель-философ — это сам Платон, «Государство» — это

враждебности, выразившейся и в его отношении

к Антисфену47, старому ученику и другу Сократа. Подобно

стремление самого Платона к царской власти, которую он

Алкидаму и Ликофрону, Антисфен принадлежал к школе

заслуживает, так как в нем соединились философ и законный

Горгия, эгалитаристские теории которого он расширил, наследник Кодра-мученика, последнего афинского царя, ко-

превратив их в учение о братстве всех людей и о всеобщей

торый, согласно Платону, пожертвовал собой «ради сохранения

человеческой империи48

царства для своих детей».

.

В «Государстве» Платон критикует эти представления: естественному неравенству греков и варваров он ставит в

VIII

соответствие неравенство господ и рабов. В диалоге эта

Как только мы приходим к такому выводу, многие вещи, критика расположена49 непосредственно перед процитированным