В этот день у нас был прогон последнего акта "Замка снов". Стоя за кулисами после его окончания, я терпеливо дожидалась задержавшегося Энрике, который что-то обсуждал с сеньором Флоресом. Наконец они вместе направились к выходу.

— Энрике, можно вас на пару слов? — окликнула я.

— Да, конечно, — танцовщик остановился. — Что-то случилось?

— Да, в общем-то, ничего, но… Скажите, когда вы уходили вчера, вы не заметили ничего необычного?

— Нет.

— Вы сразу ушли, не задерживаясь?

— Сразу, — в глазах Энрике стояло удивление. — А нужно было задержаться?

Я заколебалась. Сказать, не сказать? Вряд ли он мне поверит, но может, он когда-нибудь слышал о чём-то подобном, хотя бы в театральных легендах.

— Энрике… — нерешительно начала я.

Трах!!

Мы оба вздрогнули от неожиданности и обернулись на грохот. В двух шагах позади Корбуччи лежали осколки гипсовой колонны, из тех, что используются в сценических декорациях.

— С колосников упало, — Энрике с опаской глянул вверх. — Давайте-ка уйдём отсюда.

Я согласно кивнула, и мы пошли. Я прикидывала, как бы заново начать оборвавшийся разговор, словно падение колонны лишило меня решимости, и теперь приходилось набираться её заново. Но рассказать Энрике о происходящих со мной странностях мне было не суждено. Нам навстречу уже спешил помощник режиссёра.

— Сеньор Корбуччи! — издалека крикнул он. — Там в вашей гримёрной дверь открыта и всё вверх дном перевёрнуто. Вам надо посмотреть, не пропало ли чего, не надо ли полицию звать!

— Ну, что за день сегодня такой! — с досадой сказал Энрике. — Не одно, так другое. Извините, Анжела.

Он ускорил шаг, обогнал меня и скрылся за поворотом. Помощник поспешил за ним, и я осталась одна.

— Анжела.

Я крутанулась на месте — вокруг никого.

— Анжела, в который раз говорю тебе — не рассказывай никому о том, что видишь и слышишь. Это касается только тебя, и больше никого.

— Вы где? — я обшарила взглядом стены и потолок темного коридора. — Вы кто?

— Я здесь, — отозвался бесплотный голос, я и, впервые имея возможность вслушаться в него, поняла, что не могу определить, высокий он или низкий, мужской или женский. — Я всегда с тобой, где бы ты не была.

— Кто вы? — требовательно повторила я.

— Я — твой ангел, Анжела. Ангел-хранитель.

Признаться, я несколько опешила.

— В прямом смысле, или в переносном?

Молчание. Я снова оглядела коридор, но спрятаться в нём было негде, разве что за поворотом вдалеке, но тогда я не смогла бы слышать голос с такой отчётливостью.

— Эй, вы меня слышите? Эй!

— Никому не говори обо мне, Анжела, — выдохнул голос, как мне показалось, прямо у меня над ухом. — Иначе мне придётся уйти. Я послан, чтобы охранять тебя и помогать тебе, и твоё будущее зависит от твоей сдержанности. Позови меня, если я тебе понадоблюсь, и я услышу тебя повсюду.

— Анжела! Вот ты где! — мне навстречу спешила Бьянка. — Я её ищу, а она ещё даже не переоделась! Что ты тут делаешь?

— Иду в гримёрную.

Весь день я размышляла над словами таинственного голоса. По всему выходило, что это и впрямь какое-то сверхъестественное существо, раз оно невидимо и неслышимо для окружающих. Имеет ли оно какое-либо отношение к тому человеку, с которым я танцевала в моём то ли сне, то ли яви? Скорее всего, да. Но на ангела тот не слишком походил, разве что на падшего. Кто это может быть? Призрак? Разве призраки являются среди дня? До сих пор все происшествия такого рода происходили со мной в темноте или в сумерках, но сейчас на дворе был белый день. Жаль, что Бьянка не дала мне расспросить этого "ангела" поподробнее, и я не узнала, имеет ли он какое-либо отношение к тем необъяснимым событиям, которыми в последнее время так богата моя жизнь. Впрочем… что мне мешает сделать это в следующий раз? Хотя бы и сегодня вечером. Сегодня в нашем театре идёт опера "Хайфис" в которой мы, корифейки, участвуем в качестве жриц, танцующих в древнем храме. Там у нас только один выход, уйдём мы рано, и ничто не помешает мне задержаться дольше всех, позвать этот таинственный голос и как следует расспросить. Если он захочет откликнуться, конечно.

Весь вечер я была молчалива и задумчива, но поскольку это моё обычное состояние, никто и внимания не обратил. За мной уже было замечено столько странностей, что никто не удивлялся, если меня приходилось окликать дважды. Я же старалась продумать вопросы, которые собиралась задать своему таинственному покровителю. И в первую очередь — что ему от меня надо. Ангелы и в ветхозаветные времена кому попало не являлись, а я не пророк, не подвижница, меня даже особо религиозной назвать нельзя. Верую, конечно, хожу в церковь, регулярно исповедуюсь, читаю все положенные молитвы… Но при этом мне кажется, что у Господа и святых есть дела и поважнее, чем снисходить к какой-то там девчонке с её мелкими радостями и горестями. Может, ангел для того и послан мне, чтобы доказать, что это не так, и укрепить в вере? В конце концов, многие из тех, кому они являлись, судя по Писанию и житиям святых, тоже поначалу не верили в свою избранность…

Ага, а цветы, а шампанское, а серебряная тарелка? Тоже ангел присылал?

Но все мои планы оказались спутаны. Я исполнила свой танец, постаравшись на время выбросить посторонние мысли из головы, а когда сцена в храме закончилась, и я вышла за кулисы, меня окликнул Андрес ди Ногара.

— Мне сказали, что вы танцуете сегодня, вот я и пришёл.

— Здравствуйте, сеньор ди Ногара.

— Просто Андрес. Вы же не возражаете, когда я зову вас Анжелой, — он протянул мне пять длинных красных роз. — Это вам.

— Мне? Спасибо, — я прикинула, куда я их поставлю. В гримёрной обязательно должна найтись хоть одна ваза.

— Анжела, — Андрес спрятал руки за спину и выглядел чуть смущённым. — Я хочу пригласить вас в кафе "Райская птица". Это тут, недалеко. Вы не против?

— А почему я должна быть против? — улыбнулась я.

— Ну… — Андрес замялся и даже, как мне показалось, слегка покраснел, хотя в полутьме было плохо видно. — Я слышал, что танцовщицы сидят на жёсткой диете…

— Верно. Но одно пирожное мне не повредит.

Это была правда — мне не вредили ни одно, ни два, ни даже больше пирожных, тем более, что есть их мне приходилось весьма редко. В отличие от большинства балерин, считавших каждый кусок, мне не приходилось прикладывать значительных усилий для поддержания себя в форме. Конечно, объедаться сладким не стоило, но и полностью от него отказываться я тоже не собиралась, к вящей зависти моих коллег.

Я вошла в гримёрную, условившись с Андресом, что он будет ждать меня внизу, и только тут вспомнила, что собиралась поговорить с голосом. Я заколебалась. Спуститься вниз, извиниться и сказать Андресу, что у меня появилось срочное дело? Но когда он ещё захочет поговорить со мной, а мне и в самом деле хотелось порасспросить его об его житье-бытье. Ладно, решила я, с голосом можно будет побеседовать и попозже. Он объявлялся уже трижды, объявится и в четвёртый раз.

Я спустилась на улицу и села в поджидавшую меня коляску.

— А кто это тебя там дожидается? — таинственно понизив голос, спросила Стефания.

— Знакомый, — ответила я.

— А-а, — кивнула Стефания с таким понимающим видом, что мне немедленно захотелось сказать ей какую-нибудь гадость. Но с ходу мне ничего придумать не удалось, а Стефания тут же отошла к своему столу, где принялась шушукаться с подругами. Может, их беседа и не имела никакого отношения ко мне, но мне представилось, как они во всех подробностях обсуждают моего, как они думают, кавалера.

На самом деле в коридоре меня ждал Андрес. В прошлый раз мы очень мило посидели с ним в кафе, перебирая общие воспоминания, потом он подвёз меня к пансиону. Я думала, что этим всё и закончится, ведь больше нам, собственно, говорить было не о чем, но после следующего спектакля он опять пришёл и принёс очередной букет. В первый момент, увидев его, я решила, что он пришёл к Мачадо, и даже успела сказать, что она сегодня не танцует. "Я знаю, — ответил он. — Это вам".