В этот момент дверь распахнулась, и на пороге ординаторской появился главный администратор больницы Уильям Джеймс. Следом за ним в комнату шагнул высокий мужчина.

Джинни резко обернулась, и все поплыло у нее перед глазами. Рядом с администратором стоял Дэвид Кэмпбелл собственной персоной.

Последний раз они виделись пять лет назад, и неожиданное появление этого человека произвело на Джинни эффект разорвавшейся бомбы.

— Почему же? Нам было бы очень интересно узнать ваше мнение, — раскатистым баском обратился Уильям к Дику. — Кстати, позвольте представить вам нашего нового заведующего отделением — доктора Дэвида Кэмпбелла. У него большой опыт работы с такими детьми, как ваш. Вам просто повезло, что с сегодняшнего дня доктор приступает к своим обязанностям. Он готов прямо сейчас побеседовать с вами.

Дэвид поздоровался с присутствующими. Было видно, что он мгновенно оценил накаленную атмосферу, царившую в комнате, и всю уязвимость положения молодой женщины, оставшейся наедине с не контролирующим свое поведение наркоманом. Ободряюще улыбнувшись Джинни, он пересек комнату, встал за ее спиной и спокойно обратился к Дику:

— Думаю, требование, чтобы окружающие считались с вашими желаниями, вполне справедливо. Однако сначала вам надо убедить нас, что вы в состоянии заботиться о сыне. Где вы собираетесь жить? На какие средства? И как насчет употребления наркотиков? — Он сокрушенно покачал головой. — Будь я судьей, вряд ли позволил бы вам воспитывать ребенка.

Все замерли при звуках его голоса.

Только сейчас, когда Дэвид встал за ее спиной, Джинни осознала, какое напряжение она испытывала. Теперь этот большой и сильный человек принял всю ответственность за происходящее на себя, и она поразилась, с какой легкостью ему удалось взять инициативу в свои руки.

Дик опустился в кресло, притих и съежился, угрюмо уставившись в пол.

Джинни с беспокойством оглянулась на Дэвида. Не слишком ли жестко он говорит с этими молодыми людьми?

— Мы бы очень хотели избавиться от наркотиков, но ведь это так трудно, — прошептала Мэри.

— Именно поэтому вам нужна поддержка, — мягко заметил Дэвид. — Если я попробую включить вас в список участников бесплатной реабилитационной программы, вы согласитесь на это? Учтите, вам будет очень нелегко бороться с собой и придется приложить для этого немало сил, иначе ничего не получится. Зато в случае победы вы заработаете право самостоятельно воспитывать сына. Мне кажется, что цель того стоит!

Мэри неуверенно посмотрела на мужа, и Джинни замерла в ожидании. Она понимала, что в это мгновение решается судьба не только маленького Сэма, но и его родителей.

— Мы должны сделать это. — Дик взял жену за руку. — Мы сделаем все для нашего сына. — И в его глазах, только что горевших злобой и враждебностью, появился проблеск надежды.

— Вот и отлично, — сказал Дэвид. — А теперь прошу вас пройти за мной! Я попрошу, чтобы вам дали возможность увидеть сына. Я еще не успел осмотреть малыша, но думаю, свидание с родителями ему не повредит.

Он пропустил Дика и Мэри вперед и вышел из кабинета.

Главный администратор подошел к Джинни и похлопал ее по плечу.

— Молодец! Вы вели себя героически. Так держать!

Он улыбнулся и двинулся к дверям. Девушка стояла, с трудом приходя в себя. Мало того, что ей пришлось беседовать с наркоманами, так еще и это неожиданное появление Дэвида!

— Какой сюрприз встретить тебя здесь! — неожиданно раздался над ее ухом его голос. Видимо, она так глубоко задумалась, что не заметила, как он вернулся в ординаторскую. — Вот уж не ожидал, что наши пути снова пересекутся! Сейчас мы с мистером Джеймсом идем осматривать больницу. А потом давай встретимся где-нибудь, поговорим...

Джинни безмолвно кивнула, и он снова скрылся за дверью.

2

На пороге тут же выросла Пэтси Джонс.

— Слава Богу, — с облегчением выдохнула она, — все обошлось. Как вовремя появился этот красавчик, наш новый заведующий! Кстати, как он тебе? По-моему, даже очень ничего. Такой решительный и властный! Полагаю, он сумеет навести порядок в отделении.

Джинни устало вздохнула

— Мы с ним старые знакомые. Вместе работали в Чикаго несколько лет назад. Мир тесен, не так ли?

— Как спокойно ты говоришь об этом, — удивилась Пэтси. — Ты его хорошо знаешь?

— Да, но это было так давно, что уже не имеет никакого значения. Надо пойти посмотреть, как там Майк Максвелл.

Джинни посмотрела на часы, давая понять, что торопится. Ей хотелось пресечь дальнейшие расспросы. Они с Пэтси были подругами, но Джинни вовсе не собиралась рассказывать о том, какие отношения связывали ее и Дэвида пять лет назад.

Чего доброго, по больнице поползут слухи и сплетни, а это мне вовсе ни к чему, резонно рассудила она.

В отделении реанимации было тихо и спокойно. Малыш Майк Максвелл явно чувствовал себя неплохо. Он лежал, широко распахнув глазки, и Джинни даже показалось, что его кожа выглядит не такой желтой, как в последнее время.

Она знала, что у многих младенцев бывает родовая желтуха, которая не является опасным заболеванием, потому что объясняется тем, что неокрепший организм еще не начал эффективно усваивать билирубин. Однако с Майком дело обстояло значительно сложнее. Он родился с серьезными отклонениями в здоровье, но к счастью, благодаря своевременно сделанному переливанию крови, его состояние улучшалось с каждым днем.

Кроме Майка в палате находилось еще девять детей, нуждавшихся в круглосуточном медицинском наблюдении. Самой тяжелой была крошечная Салли Моррисон, — она родилась с пороком сердца. Состояние этой девочки внушало медикам самые серьезные опасения, и Джинни знала, что следующие несколько дней будут для малышки критическими.

Работать в отделении реанимации было очень тяжело, и не каждый мог выдержать постоянные переживания за судьбу маленьких пациентов, находящихся на зыбкой грани между жизнью и смертью.

Зато каким счастьем было передавать в руки родителей спасенное дитя! В эти мгновения Джинни даже забывала о собственной трагедии — диагноз «бесплодие» навсегда лишил ее надежды нянчить своего малыша.

Она тяжело вздохнула и вдруг увидела, что к стеклу, отделявшему палату от коридора, прижался носом мальчик лет трех. Рядом с ним никого не было видно. Малыш напоминал огромную куклу, выставленную в витрине магазина. Густые белокурые локоны падали ему на лицо, явно мешая рассмотреть, что происходит внутри палаты.

— Ты не знаешь, что это за ребенок там, в коридоре? — спросила Джинни у вошедшей в палату Пэтси.

Та только пожала плечами.

— Сегодня ночью в отделение поступили два малыша. Может быть, это братишка одного из них?

Тут внимание Джинни отвлек громкий плач Салли, а когда она вновь обернулась, за стеклом уже никого не было видно.

Впрочем, ей было не до неизвестного мальчишки. Мысли о Дэвиде хаотично крутились у нее в голове, не давая сосредоточиться и лишая покоя.

Пэтси посмотрела на часы.

— Не пора ли тебе пойти перекусить? Уже третий час.

— Пожалуй, ты права.

Джинни сняла накрахмаленный белоснежный халат и осталась в маечке с веселым рисунком и черных брючках, ладно сидящих на ее стройных бедрах.

Уже в лифте она вспомнила, что не взяла с собой кошелек, и хотела было вернуться, но...

На одном из этажей лифт остановился, и в кабину вошел Дэвид, крепко держа за руку того самого малыша, которого она видела у реанимационной палаты.

Когда Джинни увидела их вместе, у нее подкосились ноги. Как же я сразу не догадалась, чей это ребенок, подумала она, ведь он — совершенная копия своего отца.

Мальчик с любопытством взглянул на Джинни, и ее поразило выражение его огромных серых глаз. В них отражалась целая гамма чувств — от капризной шаловливости избалованного любимца до какой-то странной для такого маленького ребенка грусти. Он улыбнулся, и сердце Джинни болезненно заныло при виде двух глубоких ямочек на его щеках — точно таких же, как у отца.