Почесались.
«Ладно.
Согласны».
Осушили сегодня пару посуд,
а назавтра —
снова похмелье.
Снова деньги несут.
Самогон пососут —
протрезвели
и снова за зелье.
Тек рекой самогон.
Дни за днями шли.
Жгло у пьяниц живот крапиво́ю,
Растряслись вконец мужичьи кошли,
всё
до ниточки пьют-пропивают.
Всё, что есть в селе,
змей зеленый жрет, —
вздулся, полселения выев.
Всё бросают зеленому зме́ищу в рот,
в пасть зубастую,
в зевище змиев.
Великое разорение
Самогонный потоп
заливает-льет,
льет потоп
и не хочет кончиться.
Вымирает народ,
нищает и мрет,
лишь жиреет вовсю самогонщица.
Над деревней
царит самогонище-гад,
весь достаток Водкиной отдан.
Урожай —
и тот заложили в заклад
вплоть до 28-го года.
У любого
на морде
от драк полоса.
Не услышишь поющего голоса.
Только в плаче
меж драк
визжат голоса:
муж
жене
выдирает волосы.
Переехала Водкина в школьный дом:
«Неча зря, мол, учиться в школах».
А учителя — в хлев:
«Проживет и в нем».
Рос в селе за олухом олух.
Половину домов
пережрал пожар,
на другой —
поразлезлись крыши.
В поле
тракторы
пережрала ржа.
Мост —
и то на ладан дышит.
Что крепила
на пользу
советская власть —
постарались развеять прахом.
Все, что коплено год,
можно в час раскрасть, —
и раскрали
единым махом.
Только чаще
болезнь забирается в дом,
только смерть обжирается досыта,
да растут ежедневно
холм за холмом
на запущенной глади погоста.
Да в улыбку расплылись наши враги:
поп,
урядник
и старый помещик.
Пей еще —
и погиб,
и не сдвинешь ноги,
и помещик вопьется, как клещи.
Вот и вся история
кончена,
зря не стоит болтать лишка.
Так пришла
из-за самогонщины
богатейшей деревне крышка.
Слушай, крестьянин!
Эй, иди,
подходи, крестьянский мир!
Навостри все уши —
и слушай!
Заливайся, песня!
Пой и греми!
Залетай в крестьянские уши!
Кто не хочет из вас
в грязи,
под плетнем
дни закончить смертью сучьей, —
прочитай про это,
подумай о нем,
вникни в этот правдивый случай.
Чтоб и вас
самогонка
в гроб не свела —
всех,
кто гонит яд-самогон,
выгоняй из деревни,
гони из села,
из станиц
вышвыривай вон!
Чтоб республика наша
не кончила дни,
самогонную выпив отраву, —
самогонщиков банду
из сел
гони!
Выгоняй самогонщиц ораву!
Выгоняй, кто поит,
выгоняй, кто пьет!
Это — гниль.
Нужна кому она?!
Только тот, кто здоров, —
крестьянству оплот,
лишь от них расцветает коммуна.
[1923]
Обложка Маяковского к книжке «Вон самогон!»
Крестьянам! Рассказ о Змее-Горыныче и о том, в кого Горыныч обратился нынче*
У кого нуждою глотку свело —
растопырь на вот это уши.
Эй, деревня каждая!
Эй, село!
Навостри все уши —
и слушай.
Нынче
будет
из старой истории сказ
о чудовище —
Змее-Горыныче.
Нынче
этот змей
объявился у нас,
только нынче
выглядит иначе.
Раз завидя,
вовеки узнаешь ты:
чешуя его
цвета зеленого,
миллион зубов —
каждый
будто бутыль —
под губой
у зме́ища оного.
Этот змеище зол,
этот змеище лют,
пасть —
верста,
а не то что са́жень!
Жрет в округе всё,
а не то что люд!
Скот сжирает
и хаты даже!
Лишь заявится он —
подавай урожай.
Миг —
и поле Горынычу отдано.
Всё ему неси,
служи, ублажай,
сам же лапу соси
голодный.
Деревушка.
Прильнет Горынычев рот —
в деревушке —
ни клуба,
ни школы.
Подползет к селу,
хвостом вильнет —
и мужик
голодный и голый.
Зажигается пузо в тысячу искр,
лишь глазищами взглянет своими.
Дух сивушный
дымит сквозь ноздревый писк.
Самогон — змеи́щево имя.
Он
болезнью вползает в мужицкий дом.
Он
раздорами кормится до́сыта.
От него
вырастает холм за холмом
в горб изго́рбится гладь погоста.
От него
расцветают наши враги —
поп,
кулак
да забытый помещик.
Знает враг,
что ни рук не поднять,
ни ноги́,
коль вопьются сивушные клещи.
Всё богатство крестьянское зме́ище
жрет,
вздулся,
пол-России выев.
Всё бросают зеленому змеищу в рот,
в пасть зубастую,
в зевище змиев.
Если будет
и дальше
хозяйничать гад,
не пройти по России и году —
передо́хнет бедняк,
обнищает богач.
Землю вдрызг пропьешь
и свободу.
Если ты
погрязнешь
в ленивую тишь —
это горе
вовек не кончится.
Самогонщики
разжиреют лишь,
разжиреют лишь
самогонщицы.
Чтоб хозяйство твое
не скрутил самогон,
чтоб отрава
в гроб не свела, —
самогонщиков
из деревни
вон!
Вон из хутора!
Вон из села!
Комсомолец!
Крестьянин!
Крестьянка!
Эй!
Жить чтоб
жизнью сытой
и вольной,
бей зеленого книгой!
Учением бей!
Хвост зажми ему
дверью школьной!
Изгоняй, кто поит,
выгоняй, кто пьет!
Это — гниль!
Нужна кому она?!
Только тот,
кто здоров, —
крестьянству оплот.
Трезвым мозгом сильна коммуна.